Среда, 23.07.25, 16:56
Приветствую Вас Шпиён | RSS
|
|  |
|
|
|
|
|
Эрагон 4я книга
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 21:00 | Сообщение # 31 |
 Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| Когда Гальбаторикс и Муртаг навестили ее в первый раз, Насуада была более смелой. Она сыпала проклятиями и всячески издевалась над ними, пытаясь уязвить их теми или иными словами. Однако, с помощью Муртага, Гальбаторикс заставил ее страдать за ее дерзость, и столь открытый бунт потерял для нее свое очарование. Железо сделало ее робкой; даже память о нем хотелось скатать в тугой шарик. Во время их второго, последнего визита, она сказала как можно меньше, до той финальной, необдуманной вспышки.
Она пыталась проверить слова Гальбаторикса о том, что ни он, ни Муртаг не лгут ей. Она задавала им вопросы о внутренних делах Империи, о фактах, которые докладывали ей ее шпионы - чего Гальбаторикс не знал. Насколько она могла определить, Гальбаторикс и Муртаг сказали правду, но она не собиралась верить всему, что говорил король, когда у нее не было возможности проверить его утверждения.
Насчет Муртага она не была так уверена. Когда он был с королем, она не доверяла его словам, но когда один...
Спустя несколько часов после ее первого и такого мучительного разговора с королем Гальбаториксом, когда она наконец погрузилась в неглубокий беспокойный сон, Муртаг пришел в Зал Предсказаний один. Он выглядел сонным и от него разило вином. Он остановился перед плитой, на которой она лежала и посмотрел на нее с таким странным страдальческим выражением, что она не была уверена, что он собирался сделать.
Наконец он развернулся, подошел к ближайшей стене и съехал по ней на пол. Там он и остался сидеть, его колени находились напротив груди, длинные, спутанные волосы закрывали большую часть лица, а из разодранной кожи на суставах его правой руки текла кровь. Казалось прошли минуты, прежде чем он потянулся к своей темно-бордовой безрукавке, поскольку он был одет как и раньше, за исключением маски, и вынул маленькую каменную флягу. После нескольких глотков он начал говорить.
Он говорил, она слушала. У нее не было выбора, но она не позволяла себе верить его словам. Не сразу. Она знала, что все, что он делает или говорит - это обман, чтобы завоевать ее доверие.
Муртаг начал с довольно запутанного рассказа о человеке по имени Торнак, в котором упоминался несчастный случай и что-то вроде совета о том как должен жить благородный человек, который Торнак дал ему. Насуада так и не поняла, был ли этот Торнак другом, слугой, дальним родственником или всеми разом, одно она знала точно - он много значил для Муртага.
Закончив свой рассказ, Муртаг произнес, - Гальбаторикс собирался убить тебя...Он знал,что Эльва не защищает тебя как раньше, так что он посчитал это подходящим временем, чтобы тебя уничтожить. Я узнал о его намерениях совершенно случайно; мне посчастливилось оказаться рядом с ним, когда он отдавал приказ Черной Руке. - Муртаг опустил голову. - Это моя вина. Именно я убедил его доставить тебя сюда, вместо того, чтобы просто убить. Ему это понравилось; он знал, что это заставит Эрагона прибыть сюда быстрее...Это было единственным способом убедить его оставить тебя в живых...Мне жаль...Мне так жаль. - и он закрыл голову руками.
- Я бы предпочла умереть.
- Я знаю, - хрипло произнес он. - Сможешь ли ты простить меня?
На это она не ответила. Из-за его откровенности она чувствовала себя еще более неуютно. Почему он так хотел спасти ей жизнь и чего ожидал взамен?
Некоторое время Муртаг сидел в молчании. Затем, иногда всхлипывая, иногда приходя в ярость, поведал ей о своем воспитании при дворе Гальбаторикса, о недоверии и ревности, с которыми он сталкивался будучи сыном Морзана, о придворных, стремившихся использовать его, чтобы добиться расположения короля и о своей тоске по матери, которую едва помнил. Дважды он упомянул Эрагона и проклинал за то, что именно этому дураку так повезло. - Будь он на моем месте, он бы в жизни не справился со всем этим. Но наша мать предпочла увезти в Карвахолл именно его, не меня. - он сплюнул на пол.
Насуада сочла этот рассказ довольно плаксивым и наполненным жалостью к себе, так что его слабость вызывала у нее лишь презрение, пока Муртаг не начал рассказывать о том, как Близнецы похитили его из Фартхен Дура, как дурно они обращались с ним по пути в Урубаен, и как Гальбаторикс ломал его, когда они прибыли. Некоторые пытки, которые он описывал были даже хуже ее собственных, что если было правдой, давало понять, что ее положение было не таким уж плохим.
- Торн стал моей погибелью, - наконец признал Муртаг. - Когда он вылупился ради меня и мы соединились... - он покачал головой. - Я люблю его. А как же иначе? Я люблю его не меньше, чем Эрагон любит Сапфиру. В тот миг, когда я прикоснулся к нему, я пропал. Гальбаторикс использовал его против меня. Торн был сильнее, чем я. Он никогда не сдавался. Но смотреть на его страдания было выше моих сил, поэтому мне пришлось поклясться в верности королю, и после этого... - губы Муртага скривились от отвращения. - После этого он проник в мое сознание. Он выяснил все обо мне, а затем сказал мое истинное имя. И теперь я принадлежу ему...Навсегда.
Он прислонил голову к стене и закрыл глаза, и Насуада увидела как по его лицу катятся слезы.
В конце концов он поднялся на ноги, а на пути к двери остановился рядом и положил руку ей на плечо. Она заметила, что его ногти были чистыми и обрезанными, но даже близко не походили на ногти ее тюремщика. Он прошептал несколько слов на древнем языке, и спустя мгновение ее боль ушла, хотя раны выглядели по прежнему.
Когда он убрал руку, она сказала: "Я не могу простить ... но я понимаю."
После чего он коротко кивнул и вышел, оставив ее размышлять о том, не нашла ли она нового союзника.
Мелкие бунты
Насуада лежала на плитке, ее тело покрылось потом и дрожало; она поймала себя на мысли, что хочет, чтобы Муртаг вернулся, лишь бы он только снова смог освободить ее от муки.
Когда, наконец, дверь восьмигранной комнаты распахнулась, она не могла подавить свое облегчение, которое превратилось в горькое разочарование, когда она услышала шаркающие шаги своего тюремщика по лестнице, ведущей в комнату.
Как он уже делал до этого, коренастый, узкоплечий мужчина обтирал ее раны мокрой тряпкой, а затем обвязывал льнеными полотнами. Затем он освободил ее от пут и она смогла посетить уборную, она обнаружила, что слишком ослабела, чтобы предпринимать попытки схватить нож с подноса с едой. Вместо этого, она укрепила доверие к себе, поблагодарив мужчину за помощь, и снова сделала комплимент его ногтям, которые были даже более блестящими чем раньше и он очевидно хотел, чтобы она это увидела, так как держал свои руки так, чтобы она не могла на них не смотреть.
После того, как он покормил ее и ушел, она пыталась заснуть, но она смогла толко вздремнуть из=за непроходящей боли её ран
Ее глаза были открытыми когда она услышила как засов двери в комнату открылся.
"Только не опять!" подумала она, у нее внутри развелась паника. "Не так скоро!Я не смогу вынести это... Я недостаточно сильна." Потом она подавила свой страх и сказал сама себе, "Хватит!Хватит говорить подобные вещи или ты начнешь верить в них!"Однако, несмотря на то что, ей удалось взять власть над своими реакциями, она не могла заставить свое сердце биться в 2 раза медленней.
Эхо от двух идущих ног донеслось до ее комнаты, и боковым зрением она увидела Муртага. Он был без маски, и выражение его лица было мрачным.
На этот раз он вылечил ее первым делом, без ожидания. Облегчение, что она почувствовала, когда столь невыносимая боль покинула ее, было равносильно экстазу. Никогда в жизни она не испытывала чувство более приятное, чем выход из агонии.
Она слегка ахнула в чувствах. "Спасибо".
Муртаг кивнул, а потом подошел к стене и сел на то же место, как раньше.
С минуту она изучала его. Кожа на костяшках пальцев снова была гладкой и целой, он сам выглядел трезвым, мрачным и замкнутым. Его некогда хорошая одежда теперь стала разорванной, потертой, в заплатках; она заметила, что на нижних сторонах рукавов не хватает ткани. Если он сражался, она бы хотела это знать.
 [hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 21:00 | Сообщение # 32 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| " Гальбаторикс знает где ты?" - спросила она наконец.
"Возможно, но я в этом сомневаюсь.Он занят игрой со своей любимой наложницей.Или он спит.Сейчас середина ночи.Кроме того, я наложил заклинание запрещающие прослушать нас.Он может разрушить его если захочет, но я об этом узнаю."
" А если он узнает?"
Муртаг пожал плечами.
- Тогда он узнает все, когда сломит мою защиту.
"Тогда не позволь ему.Ты сильнее чем я; тебе никто не может угрожать.Ты можешь сопротивляться ему , в отличии от меня...Вардены стремительно наступают, а эльфы идут с севера.Если ты продержишься еще несколько дней, появится шанс...появится шанс что они возможно освободят тебя"
"Ты не веришь что они смогут, не так ли?"
Он снова пожал плечами.
"... Тогда помоги мне бежать."
Жесткий смешок вырвался из его горла."Как?Без разрешения Гальбаторикса я могу надеть только ботинки, не больше."
"Ты можешь ослабить веревки, а когда уйдешь, возможно сможешь забыть заперть дверь"
Его верхняя губа свернувшись в насмешку. "Двое мужчин стоят снаружи, они предупредят Гальбаторикса если заключеннный выйдет наружу, и есть сотни гвардейцев между этим местом и ближайшими воротами.Ты будешь везунчиком если преодолеешь пол-пути."
"Возможно, но я хотела бы попробовать."
"Единственное чего ты добьешься -своей смерти."
"Тогда помоги мне.Если бы ты хотел, ты мог бы найти способ обмануть охрану."
"Я не могу.Моя клятва не позволит мне использовать магию против него"
"Что из охранников, правда? Если вы держали их, достаточно долго, для меня, чтобы достичь ворот, я мог бы спрятаться в городе, и оно не имело бы значения, если бы знал, Гальбаторикс-"
- Город принадлежит ему. Кроме того, если ты уйдешь, он может найти тебя с помощью заклинания. Есть только один способ, чтобы быть в безопасности от него - покинуть это место до того, как тревога бы разбудила его, а этого ты не сможешь сделать, даже если полетишь на драконе.
" Должен быть выход!"
- Если бы был... - он кисло улыбнулся и посмотрел вниз. - Бессмысленно даже задумывать об этом.
Разочарованная, она перевела взгляд на потолок на несколько мгновений. А потом сказала:
- По крайней мере, освободи меня от наручников.
У него вырвался вздох раздражения.
- Только так я смогу встать, - сказала она, - ненавижу лежать на этом камне, и моим глазам больно смотреть на тебя в таком положении.
Он колебался, а потом встал на ноги в одном изящном движении, подошел к плите и мягко стал отстегивать кандалы с ее рук и лодыжек.
- Не думаю, что ты можешь убить меня, - сказал от тихо, - ты не сможешь.
Как только она была свободна, он вернулся на прежнее место и снова опустился на пол, уставившись вдаль. Когда она села и опустила ноги с края плиты, то она подумала, что с его стороны это было чем-то вроде попытки дать ей некоторую уединенность. Ее сорочка превратилась в лохмотья, прожженные в десятках мест, и не особо скрывала ее тело.
Она ощутила холод мраморного пола под ногами, когда подошла к Муртагу и села рядом с ним. Она обняла себя руками, чтобы хоть как-то прикрыться.
"Тарнак был действительно ваш единственный друг в детстве?" Спросила она.
Муртаг старался не смотреть на неё.
-Нет, но он был настолько близко к моему отцу, насколько я никогда не был. Он обучал меня, успокаивал меня... ругал, когда я был чересчур высокомерным, и столько раз помогал мне не выставить себя дураком, сколько я не могу упомнить. если бы он сейчас был жив, он бы посчитал меня глупцом, за то что я пью как пил бы в любой другой день.
"Вы сказали, что он умер во время побега из Урубаена?"
Он фыркнул
-Я думал я умнее. Я подкупил одного из охранников, чтобы он оставил боковые ворота открытыми для нас. Мы собирались незаметно проскользнуть из города под покровом темноты, и Гальбаторикс должен был узнать об этом только когда было бы слишком поздно, чтобы поймать нас. Не взирая на это он знал с самого начала. Как? Я не уверен, но мне кажется он предугадывал мои действия. Когда Торнак и я прошли через ворота, мы обнаружили, что нас там ждали солдаты... У них был приказ вернуть нас обратно целыми и невредимыми, но мы стали сражаться, и один из них убил Торнака. Искуснейший фехтовальщик во всей Империи пал от ножа в спину.
- Но Гальбаторикс позволил тебе убежать.
"Я не думаю, что он ожидал, что мы будем воевать. Кроме того, его внимание было направлено в другое месте в тот вечер. "
Она нахмурилась когда увидела странную полу улыбку появившуюся на лице Муртага
Я считал дни, "сказал он. "Это было, когда разаки были в долине Паланкар, ища яйцо Сапфиры. Итак, вы видите, Эрагон потерял своего приемного отеца почти в то же время я потерял мою. У судьбы жестокое чувство юмора, не правда ли? "
"Да, это так. ... Но если Гальбаторикс мог смотреть в магический кристалл, почему он не следил за вами, и не приказал вернуть вас в Урубаен позже?"
-Он играл со мной. Я думал я ушел чтобы сохранить в себе человека, я верил, я должен был верить.
Как обычно, я ошибался, я понял это позже, как только Двойники принесли меня обратно сюда.
Гальбаторикс знал где я, и он знал что я все ещё зол за смерть Торнака, он оставил меня в таком состоянии, так как как охотился на Эрагона и Брома... Все же я удивил его; я уехал, через некоторое время он узнал о моем исчезновении, я уже был на пути в Драс-Леону. Вот почему Гальбаторикс отправился в Драс-Леону. Он сделал это не для того чтобы наказать Лорда Табора за его поведение (что он определённо сделал), он сделал это для того чтобы найти меня. Но он опоздал, к этому времени я уже встретил Эрагона и Сапфиру, и мы отправились в Гиллид.
"Почему вы ушли?" Спросила она.
- Эрагон не сказал тебе? Потому что...
Нет, не из Драс-Леоны. Почему ты покинул поместье? Ты был там в безопасности, ну или во всяком случае так думал. Так почему ты ушел?
Муртаг молчал некоторое время. "Я хотел, нанести ответный удар по Гальбаторикс, и я хотел сделать себе имя сам , а не за счет отца. Всю мою жизнь, люди смотрели на меня по-другому, потому что я сын Морзана. Я хотел, чтобы они уважают меня за мои дела, а не за его ". В конце концов он посмотрел на нее, быстрый взгляд из-за угла одного глаза. "Я полагаю, я получил то, чего я хотел, но опять же, у судьба жестокое чувство юмора".
Она задалась вопросом,что если бы был кто-то другой во двре Гальбаторикса о ком ему нужно было бы беспокоиться, но она решила, что это опасная тема для разговора. Вместо этого она спросила, - Насколько много Гальбаторикс знает о Варденах в действительности?-
"Все, насколько я могу судить. Он имеет больше шпионов, чем вы думаете."
Она прижала руки к животу. -Ты знаешь как убить его?
- Нож. Меч. Стрела. Яд. Магия. Стандартные способы. Проблема в том, что он окружил себя слишком многими защитными чарами, так что причинить ему вред практически невозможно. Эрагону повезло больше всех; Гальбаторикс не хочет убивать его, так что он не погибнет при первом же нападении на короля. Но даже если у Эрагона будет сотня попыток, он не сможет обойти чары Гальбаторикса.
-Из любой ситуации есть выход, и у каждого человека есть свои слабости,-настояла Наусада. Любит ли он кого-нибудь из своих наложниц?
Выражение на лице Муртага было исчерпывающим ответом. Затем он сказал, - Так ли уж это плохо, если Гальбаторикс останется королем? Мир, который он предполагает довольно неплох. Если он победит Варденов, то в Алагейзии наконец наступит мир. Он положит конец злоупотреблению магией; эльфам гномам и людям больше не придется ненавидеть друг друга. К тому же, если Вардены проиграют, мы с Эрагоном сможем быть вместе, как и положено братьям. Но если они победят, то это будет означать нашу с Торном смерть. Иначе никак.
- Да ну? А что насчет меня? - спросила она. - Если Гальбаторикс победит, я стану его рабыней, обязанной подчиняться любому его приказу? - Муртаг не ответил, но она видела как жилы на его запястьях напряглись. - Ты не можешь сдаться, Муртаг.
- Можно подумать у меня есть выбор! - эхо его крика разнеслось по всей комнате.
Она встала и пристально посмотрела на него.
- Ты можешь сражаться! Посмотри на меня... Посмотри на меня!
Он нехотя поднял взгляд.
- Ты можешь найти способы бороться против него. Это то, что ты действительно можешь сделать! Даже если твои клятвы не позволят тебе большего, чем незначительное неповиновение, даже оно сможет привести Гальбаторикса к гибели. Для большего эффекта она перефразировала его вопрос. - Какой выбор у тебя есть? Ты можешь оставить все как есть и чувствовать себя беспомощным и несчастным до конца своих дней. Ты можешь позволить Гальбаториксу превратить тебя в монстра. Или ты можешь бороться! - она повернула руки так, чтобы он увидел ожоги, покрывавшие их. - Тебе нравится причинять мне боль?
"Нет!" Воскликнул он.
- Тогда борись, чтоб тебя! Ты должен бороться, иначе потеряешь все, что у тебя есть. Так же как и Торн.
Она все еще продолжала настаивать на своем, когда он вскочил на ноги, гибкий, словно кошка, и начал приближаться к ней, пока между ними не осталось нескольких дюймов. Мышцы его челюсти напряглись и выступали мощными узлами, пока он буравил ее взглядом, тяжело дыша. Она узнала это выражение, поскольку до этого наблюдала его сотни раз. Это был взгляд человека, гордость которого была задета, и который хотел наброситься на своего обидчика. Было слишком опасно продолжать давить на него, но она знала, что должна это сделать, поскольку другого шанса могло и не представиться.
- Если я все еще могу бороться, - произнесла она, - то сможешь и ты.
"Назад к камню", сказал он резким голосом.
-Я знаю, ты не трус, Муртаг. Лучше умереть, чем быть рабом одного из таких, как Гальбаторикс. По крайней мере, тогда ты мог бы выполнить что-то хорошее, и твое имя будет упомянутым в сторону доброты после того, как ты уйдешь."
-Обратно к камню,-прорычал он, схватив ее за руку, и потащив ее к плите.
Она позволила ему толкнуть ее на пепельный блок, закрепить оковы на запястьях и лодыжках, и затянуть ремень вокруг головы. Когда он закончил, он стоял и смотрел на нее, его глаза были темными и дикими, линии его тела были туго натянутыми.
- Ты должен решить, готов ли ты рисковать своей жизнью, чтобы спасти себя, - сказала она, - Ты и Торн, вы оба. Вы должны решить сейчас, пока еще не поздно. Спросите себя: что бы Торнас хотел чтобы вы сделали?
Не ответив, Муртаг протянул правую руку и положил ее на верхнюю часть груди, его ладонь была горячей по сравнению с ее кожей. От неожиданного прикосновения ее дыхание замерло.
Затем, чуть громче шепота, он начал говорить на древнем языке. Её страх усиливался от каждого сошедшего с его губ слова.
Он говорил казалось несколько минут. Она не почувствовала ничего необычного, после того как он остановился, но это было не хорошим и не плохим знаком использования магии.
Прохладный воздух охлаждая, коснулся следа на груди, оставленного рукой Муртага. Он сделал шаг назад и начал отходить от нее в сторону входа в камеру. Она хотела окликнуть его, чтобы спросить, что он с ней сделал, в тот миг когда он остановился и сказал: - Это должно оградить вас от любой сильной боли, но вам придется делать вид что вам больно, иначе Гальбаторикс поймет что я сделал.
А затем он ушел.
- Спасибо, - прошептала она в пустой комнате.
Она долго размышляла над их разговором. Казалось маловероятным, что Гальбаторикс послал Муртага поговорить с ней, но так или нет, это было возможно. Кроме того, она разрывалась: является ли Муртаг, в глубине души, хорошим человеком или плохим. Она вспомнила Короля Хротгара, который был ей как дядя, когда она была маленькой, и как Муртаг убил его на Пылающих Равнинах. Затем она вспомнила детство Муртага и трудности, с которыми он сталкивался, и как он позволил Эрагону и Сапфире уйти,хотя мог бы так же легко привести их в Урубаен.
Но даже если Муртаг и был когда-то честным и надежным, она знала, что насильственное подчинение (рабство), скорее всего изменило его.
В конце концов, она решила, что будет игнорировать прошлое Муртага и судить его по действиям в настоящем и только по ним. Хорошее, плохое или их совокупность, он был потенциальным союзником, и она нуждалась в его помощи, если она сможет ее получить. Если он докажет обратное, то она не станет хуже чем была. Но если он дакажет правду, тогда она сможет выбраться из Урубаена и это оправдывало риск.
В связи с отсутствием боли, она спала долго и глубоко, впервые с момента ее приезда в столицу. Она проснулась чувствуя себя более обнадеживающее чем раньше, и снова начала высматривать линии нарисованные на потолке. Тонкая синия линия за которой она следовала, дала ей заметить маленькую белую фигурку на конце плиты, которую она до этого не замечала. Ей понадобилась секнда на осознание того, чтобы осознать что обесцвечивание было там, где упал отбитый кусок.
Это зрелище ее забавляло, когда он поняла юмор- и ее утешало знание того, что идеальные комнаты Гальбаторикса не были такими уж идеальными, и это не смотря на его претензии, он не был всеведущим и непрегрешимым.
Когда дверь в камеру открылась в следующий раз, это был ее тюремщиком, причиной этому, как она догадалась, был обед. Прежде чем он отпустил ее, она спросила его, может ли она есть, потому что она голоднее, чем прежде, что не совсем соответствовало действительности.
К ее удивлению, он согласился, хоть он не сказал ни слова, лишь улыбнулся своей отвратительной, сжатой улыбкой и сел на край плиты. Когда он положил теплой каши ей в рот, она пыталась спланировать в уме каждый непредвиденный случай, так как она знала, что у нее есть лишь один шанс на успех.
Размышления мешали приему пищи.. Тем не менее, ей это удалось, и, когда чаша была пуста, и она все выпила,она приготовилась сама.
Мужчина, как и обычно, положил поднос с едой у крайней стены, рядом с тем местом, где сидел Муртаг и в 10 футах от двери в уборную.
Когда она была свободна от оков, она соскользнула с каменной плиты. Тыквоголовый мужчина потянулся, чтобы взять ее за левую руку, но она подняла руки, и своим сладчайшим голосом сказала- Теперь я могу справиться сама, благодарю.-
Ее тюремщик колебался, потом он снова улыбнулся и дважды щелкнул зубами , как бы говоря: "Ну что ж, я рад за вас!"
Они начали двигаться к уборной, она впереди, а он позади. Когда она сделала третий шаг, она специально подвернуда правую лодыжку и спотыкаясь прошла по диагонали через всю комнату. Мужчина закричал и попытался поймать ее - она почувствовола его толстые пальцы в воздухе, рядом с шеей, но он был слишком медленным, и она ускользнула от него.
Она растянулась на подносе, разбив кувшин, в котором было еще изрядное количество вина, и оттолкнула от себя деревянную миску,застучавшую по полу. В соответствии с планом, она закрыла собой свою правую руку и как только наткнулась ею на лоток, начала искать металлическую ложку.
"Ах!" Воскликнула она, как будто бы больно, потом повернулас, чтобы посмотреть на человека, и сделала все возможное, чтобы показаться огорченной. "Может быть, я еще не была готова," сказала она, и изобразила ему виноватую улыбку. Ее большой палец коснулся ручки ложки, а она схватила его,когда человек поднимал ее вертикально за ее другую руку.
Он оглядел ее и сморщил нос, испытывая отвращение к ее одежде,пропитанной вином. Когда он оглядел ее, она привела себя в порядок и засунула ручку ложки в отверстие на подоле одежды. Потом она подняла руку, как бы показывая, что она ничего не взяла.
Человек хмыкнул, схватил ее за другую руку, и повел ее в уборную. Когда она вошла, он вернулся обратно к лотку, бормоча себе под нос.
В момент она закрыла дверь, вытащила ложку из своего укрытия и зажала ее губами, держа ее, когда она выдернула несколько прядей волос из затылка, где они были самыми длинными. Действуя с такой скоростью, как она только могла, она зажала один конец собранных волос между пальцами ее левой руки и затем скатала свободный пучок по бедру правой рукой, скрутя их вместе в единственный шнур. Ее Она похолодела, когда она поняла, что шнур был слишком короток. Возясь в безотлагательном деле, она связала концы, затем положила шнур на пол.
Она вырвала ещё одну прядь волос и скатала её в ещё один шнур, который она привязала также как и первый.
Зная, что у неё осталось лишь несколько секунд, она опустилась на одно колено и связала вместе две пряди. Затем взяла ложку изо рта и привязала её прядями к внутренней стороне левой ноги, там, где её покрывал край одежды (shift? ~shirt).
Он должен был идти на левой ноге, потому Гальбаторикс всегда сидел справа от нее.
Она встала и проверила, ложка оставалась незаметной, а потом сделала несколько шагов, чтобы убедиться, что не упадёт.
Этого не произошло.
Она с облегчением вздохнула. Ее задачей сейчас было вернуться к плите, чтобы тюремщик не заметил что она сделала.
Человек ждал ее, когда она откроет дверь уборной. Он нахмурился, и его редкие брови сошлись в одну прямую линию.
- Ложка. Сказал он, пережевывая слово так, как будто оно было приготовленным пастернаком.
Она подняла голову, и указала на противоположную стену тайной комнаты.
Он нахмурился еще сильнее. Он зашел в комнату, и придирчиво осмотрел стены, пол, потолок и все остальное, перед тем как вернуться оттуда. Он щелкнул зубами, и почесал свою лысую голову. Он выглядит несчастным, подумала она, и наверное не правильно его было беспокоить из-за выкинутой ложки. Она была добра к нему, так как знала что именно такие мелкие козни, делали его злым.
Она подавливала желание вырваться, когда он шагнул вперед, и положил его тяжелые руки на ее голову, и зажал ее волосы своими пальцами. Когда он не нашел ложку его лицо отразило уныние, после чего он потянул ее за руки к плите, и снова заковал в наручники.
Его выражение лица стало более угрюмым. Он взял поднос, и вышел из комнаты.
Она немного подождала, чтобы быть абсолютно уверенной в том, что он ушел достаточно далеко. Затем пальцами левой руки, передвигаясь сантиметр за сантиметром, нащупала край ее сорочки.
На ее лице появилась широкая улыбка, когда она нащупала ложку, краем своего указательного пальца
Теперь у нее было оружие.
Пещерные черви
Они поймали ее в пересечении двух идентичных коридоров, оба выровненные со столбами и факелами и алыми вымпелами с крутящимся золотым пламенем,знаменем Гальбаторикса.
Насуада и не надеялась что убежать не получится,но все же разочаровалась в своей неудаче.Она надеялась что убежит дальше,прежде чем они её схватят
Она боролась весь путь обратно к камере.Мужчины были защищены доспехами,но она всё-таки смогла царапать их лица и кусать им руки,ранив несколько довольно сильно
Содаты воскликнули от ужаса, когда воши в комнату прорицателя и увидели что она сделала со своим тюремщиком. Тщательно обходя лужи крови, солдаты поднесли ее к каменной плите, привязали ее и поспешили прочь, оставив ее наедине с трупом.
Она смотрела на потолок и дергала свои оковы, злясь на себя за неудачу. Все еще взволнованная, она взглянула на тело на полу, но потом быстро отвела глаза. Выражение на лице мертвеца казалось обвиняющим, и она не находила в себе сил смотреть на это.
после того как она украла ложку, онат потратила часы на шлифовку ручки о каменную плиту. Ложка была сделана из мягкой стали, поэтому было легко придать ей нужную форму.
Она думала что следующими к ней придут Муртаг и Гальботорикс, но вместо них пришёл охранник, принеся её что-то что моглобыть поздним завтраком.Он начал снимать её кандалы готовясь проводить в уборну комнату. В тот момент когда он освободил её левую руку она ударила его заострённой ручкой ложки под подбородок, вонзая прибор в его яромную впадину. Мужчина завизжал, ужасным, пронзительным голосом который напомнил ей свинью на мясобойне, и трижды повернулся вокруг, ослабевая руки, затем упал на пол, где он лежал вздрагивая, пуская пену и стужа коблуками в течении невероятно долгово времени.
Ей не нравилось то что она сделала.Она не была уверена был ли этот человек злым,она не знала кем он был,но он поступил глупо и у нее было чувство превосходства над ним.Она делала то что было необходимо,ей стало не приятно думать о случившемся и она напомнила себе что ее действия были оправданы.
Пока этот человек лежал, корчась в предсмертных судорогах, она освободилась от оставшихся оков и спрыгнула с плиты. Затем, успокаиваясь, она выдернула ложку из шеи человека. Подобно выбитому клину, сдерживающему пробку в бочке, вынутое орудие высвободило струю крови, которая брызнула на ее ноги и заставила ее отпрыгнуть назад, сдерживая проклятие.
С двумя охраннисками у входа в зал предсказателей справиться было несложно. Она застала их врасплох и убила правого стража так же, как и своего тюремщика. Затем она вытащила кинжал из-за пояса первого солдата и бросилась на второго, пока тот пытался направить на нее свое копье. В ближнем бою копье не имело шансов против кинжала, и она заколола его, прежде чем он успел убежать или поднять тревогу.
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 21:01 | Сообщение # 33 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| Она не ушла далеко после этого. Или из-за заклинаний Гальбаторикса или только из-за неудачи, она выбежала прямо на группу из пяти солдат, и они быстро, если не легко, схватили её.
После не прошло и получаса когда она услышала большую группу мужчин в сапогах подбитых железом марширующих к двери её комнаты, и затем вошёл Гальботорикс преследуемый несколькими стражами.
Как всега, он встал на границе её обзора, и там остался, высокая, тёмная фигура с угловатым лицом, только очертания которого были видны. Она увидела его голова повернулась как только он увидел всю сцену, холодным голосом он спросил: "Как это произощло?"
Солдат с пером на шлеме засуетился перед Гальботориксом, встал на колени, извлёк её заострённую ложку. "Сир, мы нашли это в одном из мужчин снаружи."
Король взал ложку и покрутил её в руке. "Я вижу." Его голова повернулась к ней. Он схватил ложку по краям и без видимых усилий согнул её то тех пор пока она не сломалась на две части. "Ты знаешь что ты не можешь сбежать, однако ты всё ещё пытаешься." Я не позволю тебе убивать моих людей только что бы досадить мне. Ты не имеешь права отнимать их жизни. Ты не имеешь права не на что пока я не позволю тебе". Он бросил обломки ложки на пол. Затем он развернулся и вышел из комнаты предсказаний, его тяжёлая охрана последовала за ним.
Двое солдат вынесли тело её охранника, затем вымыли камеру от крови, проклиная её во время мытья.
Как только они вышли, и она снова была одна, она позволила себе вздох, и некоторые напряженности в ее конечностях исчезли.
Она хотела иметь возможность, чтобы поесть, пока, что волнение было закончено, она обнаружила, что голодна. Хуже того, она подозревала, ей пришлось бы ждать несколько часов, прежде чем она могла надеяться на следующий прием пищи, предполагая, что Гальбаторикс не решиться наказать ее, отказывая в пище.
Ее размышления о хлебе и жаркое, и глубоком стакане вина были не долгими, так как она снова услышала топот множества сапог в коридоре рядом с ее темницей. Пораженная, она пыталась мысленно подготовить себя к всевозможным готовящимся неприятностям, в неприятности которых она была уверенна.
Дверь в комнату с грохотом отворилась, и две пары шагов отдались эхом в восьмиугольной комнате, когда Муртаг и Гальбаторикс подошли к ней. Муртаг остался там где и обычно, но ввиду отсутствия монгала он скестил руки, прислонился к стене и стал смотреть в пол, чтобы занять себя. Все эмоции, которые она могла видеть под его серебряной половинчатой маской - отсутствие желания утешить ее; линии его лица казались еже тяжелее чем обычно, и было что-то в изгибе его рта, что заставило холод страха проникнуть до ее коостей.
Вместо того, чтобы сидеть, по своему обыкновению, Гальбаторикс встал позади и несколько в стороне от ее головы, где она могла больше чувствовать его присутствие, нежели видеть его.
Он протянул над ней свои длинные руки.В них он держал маленькую коробочку, украшенную резными линиями рогов, которые должно быть формировали глифы древнего языка. Самым большим замешательством было то, что слабые скри-скри доносящиеся из коробки, мягкие, как царапание мыши, но все же отличающиеся.
Большим пальем Гальбаторикс толкнул и открыл выдвижную крышку коробки. Затем он залез внуторь и вытащил что-то похожее на большую, цвета слоновой кости личинку. Существо было почти три дюйма длиной, и с крошечным ртом с одного конца, из которого донасилось скри-скри, которое она слышала до этого, объявляющего его неудовольствие миру. Оно было пухлым и складчатым, как гусеница, но если у него были ноги, то они были такими маленькими, что они были невидемы.
А тварь извивалась, тщетно пытаясь освободиться от пальцев Гальбаторикса, король сказал, "Это норный червь. Оно не то, чем может показаться. Многие вещи случаются, но в случае с норными червями, это больше похоже на правду. Они встречаются только в одном месте в Алагейзии и их гораздо сложнее достать, чем вы можете себе предположить. Примите это в знак моего уважения к вам, Насуада, дочь Аджихада, что я удостоил ЭТО использовать на вас."Он понизил свой голос, делая его более объёмным. "Однако, я хотел бы предложить вам поменять своё место."
Скри-скри норного червя повысились в громкости когда Гальбаторикс уронил его на голую кожу ее правой руки, чуть ниже локтя. Она вздрогнула когда отвратительная тварь упала на нее; существо было тяжелее чем казалось с виду, и казалось, что его задняя часть захватила ее сотнями маленьких крючков.
Норный червь кричал еще минуту; затем он сгруппировал свое тело в тугой пучек и прыгнул на несколько сантиметров вверх по ее руке.
Она выворачивалась в своих оковах, надеясь сместить личинку, но та продолжала цепляться за нее.
И она снова прыгнула.
И снова, и теперь она оказалась на ее плече, крючочки захватывали и проникали в ее кожу, словно полоски мелких шипов. Краем глаза она увидела как норный червь поднял свою лишенную глаз голову и повернулся к ее лицу, будто пробуя воздух на вкус. Его маленький рот открылся и она увидела, что у существа были резко очерченные челюсти, скрытые за нижними и верхними губами.
-Скри-скри?- сказал норный червь.-Скри-скра?-
"Не туда" - сказал Гальбаторикс и произнес что-то на древнем языке.
Услышав это, норный червь отвернулся от ее головы, чтодало ей почувствовать облегчение в какой-то мере. Затем он начал прокладывать свой путь назад, вниз по ее руке.
Немногое пугало ее. Прикосновение раскаленного железа пугало ее. Мысль о том, что Гальбаторикс воцарился навсегда в Урубаене пугала ее. Смерть, конечно, пугала ее, хотя и не настолько, потому что она боялась конца ее существования, а потому что боялась оставить несделанным все то, что она все еще надеялась достичь.
Но, по любой причине, вид и чувство норного червя сбивал ее с этой мысли. Каждый мускул в ее теле, казалось, горел и покалывал, и она чувствовала подавляющее желание бежать, бежать, только чтобы между ней и этим существом было наибольшее расстояние. Казалось, было что-то глубоко неправильное в норном черве. Он не двигался, как надо, и его небольшой рот напомнил ей о ребенке, и звук, который он издавал, ужасный, ужасный звук, вызывал в ней отвращение.
Норный червь остановился у ее локтя.
-Скре-скре!-
Тогда его жирное, лишенное конечностей тело сократилось, и он подпрыгнул на четыре-пять дюймов вверх в воздух, а затем нырнул головой вперед к внутренней части ее локтя.
Как он приземлился, норный червь разделился на дюжину маленьких зеленых ярких многоножек, которые копошились на ее руке прежде чем выбрали место, чтобы впиться челюстями в ее плоть и прогрызть себе путь через ее кожу.
Боль была слишком сильна для нее, она боролась против нее и кричала в потолок, но не смогла избежать мучений, ни тогда и, по-видимому, бесконечного промежутка времени после того. Железо было больнее, но она предпочла бы, чтобы его прикосновения, раскаленный металл был безличным, неодушевленным, и предсказуемым, норный червь - нет. Был особый ужас в знании, что причиной ее боли было существо, пережевывающее ее, и хуже, что это было внутри ее тела.
Наконец она утратила гордость и контроль над собой и закричала, прося богиню Гокукару о милосердии, и потом она начала бормотать, как ребенок, будучи не в силах остановить поток бессмысленных слов, срывающихся с ее губ.
Позади себя она услышала смех Гальбаторикса и его наслаждение от ее мук заставило ее ненавидеть его еще сильней.
Она моргнула, медленно приходя в себя.
Через несколько мгновений она осознала, что Муртаг и Гальбаторикс ушли. Она не заметила их ухода, должно быть она потеряла сознание.
Боль была меньше, чем раньше, но она до сих пор ужасно больно. Она мельком взглянула на свое тело, затем отвела глаза, чувствуя, как ускорился ее пульс. Где были многоножки - она не была уверена, что они не собрались в норного червя - ее плоть была раздута, и линии пурпурной крови заполнили ходы, которые имелись в избытке под ее кожей, и каждый ход пылал. Было такое чувство, как будто ее хлестали поперек тела металлическим кнутом.
Она задавалась вопросом, было ли, возможно, что личинки норы все еще оставались в ней,пока правда бездействуя,в это время переваривая свою пищу. Или возможно они снова изменились,как личинки в мух, и превратились во что-то еще худшее. Или, и это казалось самой ужасной возможностью, возможно они откладывали яйца в нее, и вскоре из них вылупяться еще личинки,и тогда они начнут свое пиршество с ней.
В страхе и отчаянии она вздрогнула и закричала.
Раны мешали ей держать себя в руках. Она закрыла глаза и начала плакать, что было ей противно , но она не могла остановиться, как бы ни старалась. Чтобы лтвлечься, она начала разговаривать сама с собой о сугубо деловых вещах, чтобы поддержать свою решимость или отвлечь её мысли на другие предметы. Это помогло, хоть и немного.
Она знала, что Гальбаторикс не хотел убить ее, но она боялась, что в своем гневе он зашел дальше, чем намеревался. Она дрожала, и все ее тело стало воспалилось, как если бы её укусила сотня пчел. Сила воли может поддержать ее лишь до определённого времени; как она ни внушала себе, что не было предела тому, что ее рама может выдержать, но она осознавала, что она уже далеко за этой точкой. Что-то глубоко внутри нее, казалось, сломано, и она уже не была уверена, что смогла бы оправиться от своих травм.
Со скрипом, дверь в камеру отворилась.
Она напрягла свой взгляд, чтобы понять кто к ней приближается.
Это был Муртаг.
Он глянул свысока на нее. Его губы сжались, ноздри раздувались и лоб напрягся. Изначально она решила что он зол, но потом поняла - он смертельно напуган и переживает. Сила его заботы сильно удивила ее; она ему нравилась, и понимала это - зачем же еще умолять Гальбаторикса, чтобы тот оставил ее в живых? - Но она и не подозревала, насколько сильно его желание заботиться о ней.
Она пыталась успокоить его с улыбкой. Он не имел права выйти из себя, как это сделала она, Муртаг сжал челюсти, как если бы он изо всех сил пытался сдержать себя.
Старайся не двигаться - сказал он, возведя руки над ней, и начиная шептать фразы на древнем языке.
Если бы я могла - подумала она.
Постепенно, его магия начала действовать. Боль из ран уходила, но полностью она не исчезала.
Она недовольно посмотрела на него, после чего он сказал - Прости меня, но большего сделать я не могу. Гальбаторикс знает как, но не я.
Но... но как насчет твоих элдунари? - спросила она. - Они же могут помочь.
Он покачал головой - Все драконы были юные, когда их тела умерли. На тот момент они имели минимальные магические познания, и Гальбаторикс ничему их не обучил. Мне жаль.
- Все эти предметы до сих пор внутри меня?
- Нет! Конечно нет. Пока ты была в обмороке Гальбаторикс удалил их.
Ее лицо снова нахмурилось - Твое заклинание не остановило боль полностью. Она не хотела говорить обвинительным тоном, но никак не мог сдержать злость в своем голосе.
Его лицо искривилось. - Понятия не имею почему. Боль должна была полностью исчезнуть. Кем бы ни было то существо, он не является естественным для нашего мира.
- Ты знаешь откуда оно?
- Нет. Я впервые про него узнал сегодня, когда Гальбаторикс вывел его с темницы.
Она на мгновение закрыла глаза.
дай мне встать
ты ув-?
дай мне встать
Без лишних слов, он освободил ее от оков. Она поднялась на ноги, и покачиваясь стояла рядом с плитой, в ожидании когда головокружение утихнет.
"Вот",сказал Муртаг,подавая ей свой плащ.Она обернула его так чтобы было теплее и чтобы не видеть ожоги,волдыри и кровавые царапины,которые изуродовали её
Прихрамывая, из-за того, что ее ступни сильно кровоточили, она прошла в угол камеры. Прислонилась к стене и медленно опустилась на пол.
Муртаг сел рядом, и вдвоем они уставились в стену напротив.
Она разрыдалась, ощущая презрение к себе.
Спустя какое то время, она почувствовала что он коснулся ее плеча - но она отдернула его прочь. Она не могла принять от него помощь. Ведь именно он, в последние несколько дней, причинял ей боль больше чем кто-либо. Она понимала, что он делал это против своей воли, но не могла забыть, что именно он касался ее раскаленным железом.
Тем не менее, когда она увидела, как ее реакция ужалила его, она смягчилась и протянула ему свою руку и взяла его за руку. Когда он нежно сжал ей пальцы, то обнял ее за плечи и привлек ее к себе. Она сопротивлялась, потом расслабилась в его объятиях и положила голову ему на грудь, так она продолжала плакать, ее тихие рыдания звучали эхом в пустой каменной комнате.
Через несколько минут она почувствовала его движения и он сказал:"Я найду способ освободить тебя,я клянусь.Уже слишком поздно для Торна и меня,но не для тебя.Пока ты не принесла клятву верности Гальботориксу,ещё есть шанс что я смогу вызволить тебя из Урубаена
Она посмотрела на него поняла что он действительно это сделает."Как?"прошептала она.
не имею ни малейшего представления"признался он с хитрой улыбкой."Но я это сделаю,чего бы мне это ни стоило.Ты должна пообещать мне что не сдашься,пока я не попробую.Договорились?
Не думаю что смогу вытерпеть это ещё раз.Если он положит это на меня ещё раз,я дам ему всё,что он захочет."
"Тебе и не придётся,он больше не намерен использовать личинки
"...а что он намерен использовать?"
Муртаг молчал еще минуту. - Он буде манипулировать тем, что ты видишь, слышишь, чувствуешь и ощущаешь. Если и это не сработает, только тогда он будет воздействовать на твой разум напрямую. И тогда ты не сможешь сопротивляться ему - еще никто не смог. Тем не менее я буду пытаться тебя спасти. Все что требуется от тебя - просто сопротивляться в течении нескольких дней. Всего лишь несколько дней.
- Но как у меня это получиться, если я не могу доверять своим чувствам?
- Есть одно чувство которое он не может подделать. - Муртаг повернулся чтобы смотреть на неё прямо. - Ты позволишь мне дотронуться до твоего разума? Я не попробую читать твои мысли. Я только хочу чтобы ты ощутила моё сознание, чтобы ты смогла узнать его, чтобы ты смогла узнать меня, в будущем.
Она колебалась. Она знала, что это был поворотный момент. Либо она согласится доверять ему, или она откажется и, возможно, потеряет свой единственный шанс не стать рабом Гальбаторикса. Тем не менее, она по-прежнему настороженно относится к предоставлению любого доступа к ее разуму. Муртаг может быть пытается усыпить ее бдительность, чтобы он мог более легко захватить ее сознание. Или может быть, что он надеялся почерпнуть какую-нибудь информацию из её мыслей.
Тогда она подумала: зачем Гальбаториксу прибегать к таким трюкам? Он мог бы сделать что-либо из тех вещей самого себя. Муртаг прав, я не смогла бы устоять перед ним ... Если я приму предложение Муртага, это может означать мою гибель, но если я откажусь, моя гибель неизбежна.. Так или иначе, Гальбаторикс сломает меня. Это всего лишь вопрос времени.
- Делай то, что считаешь нужным. - сказала она.
Муртаг кивнул и прикрыл глаза
В глубине своего разума, она начала читать сборник стихов,который она использовала, когда хотела скрыть свои мысли или защитить свое сознание от злоумышленника. Она сосредоточилась на нем изо всех сил, готовясь для отражения Муртага в случае необходимости, а также стараясь не думать о каких-либо секретах, связанных с её обязанностями.
В Эль-Хариме жил человек с жёлтыми глазами.Он сказал мне:
"Остерегайся шепота,потому что он шепчет ложь.Не борись с тёмными демонами,а то они поставят метку на твой разум.Не слушай тени,а то они настигнут тебя даже во сне.
Когда сознание Муртага прикоснулось к ней, она напряглась и стала читать стих еще быстрее. К ее удивлению, её ум почувствовал знакомое.Сходство между его сознанием и-Нет, она не могла сказать чьим, но сходство было поразительным, как и в равной степени отличающимся. Прежде всего различием был его гнев, который лежал в центре его бытия, как холодное черное сердце, сжимая и не двигаясь, с извилистыми прожилками ненависти, которые опутали весь разум. Но его беспокойство о ней затмили его гнев. Знание этого убедило ее, что его забота была искренней, ибо лукавить со своей внутренней сущностью было невероятно трудно, и она не верила, что Мерта мог обмануть ее так убедительно.
Верный своему слову, он не сделал никакой попытки проникнуть глубже в ее мысли, и через несколько секунд, он отошел и она снова осталась один на один со своими мыслями.
Муртаг открыл глаза и сказал:"Вот так.Ты сможешь опознать меня,если я ещё раз обращусь к тебе?
Она кивнула.
- Отлично. Гальбаторикс может многое, но он не сможет сымитировать чувство, присутствия разума другого человека. Я попытаюсь предупредить тебя, перед тем как он начнет воздействовать на твои чувства, и выйду на мысленную связь с тобой, когда он прекратит. Таким путем, он не сможет полностью сбить твои чувства, и ты будешь понимать что реально, а что нет.
- Спасибо тебе - сказала она, не в силах в полной мере выразить свою благодарность в столь ничтожной фразе.
- Нам повезло и у нас есть немного времени. Вардены в трех дня пути отсюда, и эльфы достаточно быстро наступают с севера. Гальбаторикс пошел осматривать точки защиты Урубаена, и обсудить стратегию обороны с Лордом Барстом который командует армией защищающей город.
Она поникла. Данная новость ее не обрадовала. Она ранее слышала про лорда Барста, который имел самую зловещую репутацию среди всей свиты Гальбаторикса. Сам он говорил, что был рожден с острым нравом и окровавленными руками, и что все, кто имел глупость выступить против него, были беспощадно разгромлены.
- Не ты? - спросила она.
- Гальбаторикс строит насчет меня другие планы, которыми предпочитает не делиться.
"Как долго он будет занят подготовкой?"
Весь оставшийся день и завтра
Как ты думаешь,ты сможешь освободить меня прежде чем он вернётся?
- Я не знаю. Скорее всего нет.
В воздухе повисла небольшая пауза. Потом он начал говорить - У меня к тебе вопрос: зачем ты убила тех людей? Ты знала, что тебе не достать его в цитадели. Было ли это назло Гальбаториксу, как он считает?
Она вздохнула и упала на грудь Муртага, так она и сидела в вертикальном положении. С некоторой неохотой, он отодвинул её за плечи. Она всхлипнула(?), потом посмотрел ему прямо в глаза. "Я не могла просто лежать и позволить ему делать со мной все, что он хотел . Я должна была дать отпор, и я должна была показать ему, что он не сломал меня, и я хотела причинить ему вред какой могла ".
- Так ты это сделала назло!
- Частично. И что? - она рассчитывала вызвать у него осуждение ее действий, но он глянул на нее понимающим взглядом. На его лице отобразилась маленькая, понимающая улыбка.
Тогда, я могу сказать, что ты поступила правильно - ответил он.
Спустя мгновение, на ее лице вновь отразилась улыбка.
- Кроме того - промолвила она - всегда был шанс на мое спасение.
- И драконы могут начать питаться травой - фыркнул он.
"Даже в этом случае, я должна была рискнуть."
- Я понимаю. Когда меня близнецы впервые привели сюда, я тоже пытался поступить аналогично.
- А сейчас?
Я всё ещё не могу,да если бы и мог,какой толк от этого?
У неё не было ответа. Следовала тишина, а потом она сказала, - Муртаг, если невозможно меня освободить отсюда, тогда я хочу твоё обещание что ты поможешь мне бежать...иными средствами. Я бы не просила...я не возлагала бы эту ношу на тебя, но твоя помощь сделала бы это задание легче, и у меня может не быть возможности сделать это самой. - Его губы сузились, но как твёрдо она не говорила, он не перебивал. -Что бы не случилось, я не позволю себе стать игрушкой Гальбаторикса чтобы он смог приказывать что захочет. Я сделаю всё, абсолютно всё чтобы избежать такой судьбы. Ты понимаешь это?
Его подбородок опустился в короткий кивок.
Итак, ты мне даешь слово?
Его взгляд упал в пол, руки стиснулись в кулаках, и дыхание стало прерывистым - Да.
Муртаг был молчаливым, но в итоге, она добилась успеха и вовлекла его в разговор снова, и они пропускали время за обсуждением вещей маленькой важности. Муртаг рассказал ей об изменениях, что он сделал в седле, которое Гальбаторикс дал Торну, изменения, которыми Муртаг гордился по праву, ведь они позволяли ему взбираться и слезать быстрее, также, как и вытаскивать меч с меньшим неудобством. Она рассказала ему про торговые улицы в Абероне, столице Сурды, и как она, ещё ребёнком, часто убегала от няни, чтобы изучить их. Её любимым торговцем был мужчина из кочевых племён. Его звали Хадаманара-но Дачу Таганна, но он настаивал, чтобы она звала его именем близким ему, которое было Таганна. Он продавал ножи и кинжалы, и он всегда испытывал наслаждение, показывая ей свои товары, хоть она никогда их не покупала.
Так она и Муртаг продолжали говорить, их разговор стал более легким и расслабленным. Несмотря на неприятные обстоятельства, она обнаружила, что ей нравилось говорить с ним. Он был умным и хорошо образованным, и он остроумным, что она оценила, особенно с учетом ее нынешнего затруднительного положения.
Муртаг, казалось, наслаждался их разговором так же, как и она. Тем не менее, пришло время, когда они оба признали, что было бы глупо продолжать говорить, из страха быть пойманным. Так она вернулась к плите, где она легла и позволила ему пристегнуть её ремнём к каменной плитев очередной раз.
Когда он собрался уходить,она сказала"Муртаг"
Он остановился и повернулся к ней
Она колебалась,потом собралась с духом и спросила"Почему?"Она думала что он понял её вопрос:Почему она?почему спас её и теперь пытается её освободить?Она знала ответ,но хотела чтобы он сказал ей это.
Он недолго смотрел на неё,а потом низким и грубым голосом сказал:"Ты знаешь почему."
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 21:02 | Сообщение # 34 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| СРЕДИ РУИН
Толстые серые тучи разошлись, и со своего места на спине Сапфиры, Эрагон увидел остров Врёнгард
Перед ними была огромная чашеобразная долина,окруженная крутыми горами,они видели как те пробивали облака. Густой лес елей и сосен покрывал горы и предгорья как армия солдат идущих вниз от пиков. Деревья были высокими и жалобными, даже с далека Эрагон видел бороды мха и лишайника покрывающие их. Обрывки белого тумана цеплялись за горы.
Высоко над дном долины, Эрагон увидел несколько каменных сооружений среди деревьев: обрушенные, заросшие входы в пещеры, останки сгоревших башен, огромные дома с рухнувшими крышами, и несколько меньших зданий которые выглядели так, как будто кто-то ещё может в них жить.
Дюжина или больше рек вытекали с гор и извивались по зеленым землям, пока они не вливались в огромное, спокойное озеро в центре долины. Вокруг озера расположился город Всадников, Дору Ариба. Здания были потрясающими - великолепные пустые дома таких огромных размеров, что многие могли охватить весь Карвахолл. Каждая дверь была похожа на вход в огромную, неизведанную пещеру. Каждое окно было таким же высоким и широким как ворота замка, а каждая стена была как отвесная скала.
Плющ оплетал каменную стену густым ковром, а где не было плюща — рос мох, что означало, что здания вписывались в ландшафт и выглядели так, словно они выросли из самой земли. Те немногие камни лишенные растительности проявлялись бледной охрой, хотя пятна красного, коричневого и темно синего так же были видны.
Как и все, сконструированное эльфами, здания были изящные и плавные и более утонченные, чем здания гномов или людей. Но они также обладали прочностью и крепостью, что не хватало хижинам в Элесмере. Эрагон заметил, что некоторые из них напоминали дома в долине Паланкар, он вспомнил что раньше люди Всадники прибывали сюда со всей Алагейзии. И в результате стиль архитектуры не был ни полностью человеческий ни полностью эльфийский.
Почти все здания были разрушены, одни более сильно, чем другие. Казалось, что ударная волна исходила из одного места в южной части города, где широкая воронка более чем на тридцать футов углублялась в землю. Во впадине выросла березовая рощица, и серебристые листья деревьев дрожали в порывах переменчивого ветра.
Открытые участки в городе поросли сорняками и кустарниками, в то время, как каменные плиты на улицах города обрамляла бахрома травы. Там, где Сады всадников укрыли здания от взрыва, разрушившего город, безжизненные цветы все еще сплетались в причудливых узорах, которые, без сомнения, были предназначены для каких-то давно забытых заклинаний.
В целом круговая впадина представила мрачную картину.
Вот руины нашей гордости и славы, сказал Глаэдр. Затем: Эрагон, ты должен навести другое заклинание. Оно формулируется так- и он произнес несколько строк на древнем языке. Это было странное заклинание; выражения были неясными и запутанными, и Эрагон не смог определить что он должен выполнить.
Когда он спросил об этом Глаэдра, старый дракон сказал, Здесь есть невидимый яд, в воздухе которым ты дышишь, в земле по которой ты идешь, и в еде которую ты съешь, и в воде, которую выпьешь. Заклинание защитит нас от него.
Какой...яд? спросила Сапфира, ее мысли были такими же медленными как взмахи ее крыльев.
Эрагон увидел через Глаэдра изображение кратера в городе, и дракон сказал: Во время битвы с предателями, один из нас, эльф по имени Thuviel, покончил с собой при помощи магии. Намеренно или случайно неизвестно, но в результате получается, что вы видите и что вы не можете видеть, в результате взрыва не осталось ни дюйма площади пригодной для жизни. Те, кто остался здесь в ближайшее время заработали поражения на коже и потеряли свои волосы , и многие умерли после
Обеспокоенный, Эрагон сотворил заклинание - не требующее много энергии - прежде, чем спросил. - Как могла одна личность, эльф или нет, причинить так много повреждений? Даже если дракон Тувиеля помогал ему, я не могу себе представить, как это возможно, если только его дракон не был размером с гору.
- Дракон не помогал ему, - сказал Глаэдр, - Его дракон был мертв. Нет, Тувиель разрушил все это сам.
- Но как?
- Единственным доступным ему способом: он обратил свою плоть в энергию.
- Он сделал себя духом?
- Нет, энергия была неупорядоченной и, будучи освобожденной, она вырвалась наружу с огромной силой прежде чем рассеяться.
- Я не знал, что одно-единственное тело может содержать столько мощи.
"Это не известно, но даже самые маленькие пятнышка материи равна большому количеству энергии. Материя, по-видимому, это просто замороженная энергия. Растопите ее и вы выпустите наводнения которому немногие могут противостоять ... было сказано, что взрыв здесь было слышно,так далеко как Тейрм и то облако дыма что после поднялось выше, чем Беорские горы."
"Действительно ли это был взрыв, который убил Глаэрана?" Эрагон спросил, ссылаясь на одного из членов Проклятых , который как он знал, умер в Врёнгарде.
Да. Гальбаторикса и остальных Проклятых предупредили, и поэтому они были в состоянии защитить себя, но многим из нас так не повезло, и они погибли.
Когда Сапфира сколбзила вниз из нижней части не высоко расположенных облаков, Глаэдр показывал куда ей лететь, она изменила свой курс, повернув к северо-западной части долины. Глаэдр называл каждую гору которую она пролетала: Илтиарос, Фэлсверд, и Намменмаст, наряду с Хуилдрим и Тирнадрим. Он также называл многие трюмы и упавшие ниже башни, и он давал что-то из их истории Эрагону и Сапфире, хотя только Эрагон прислушивался к повествованию старого дракона.
Эрагон почувствовал пробуждение древнего горя в сознании Глаэдра. Печаль была не столько по разрушении Дору Ариба, сколько по смерти Всадников, по драконам на грани исчезания, и по потери тысяч лет знаний и мудрости. Память о том, что было-о его товарищеских отношениях которые он когда то имел с другими членами ордена-усугубляло одиночество Глаэдра. Это, вместе с его печалью, создало у него такое опустошенное настроение, что Эрагон тоже начал чувствовать грусть как и он.
Он он немного отключился от Глаэдра, но все же долина казалась мрачной и грустной, как будто сама земля была в трауре после падения Всадников.
Чем ниже летела Сапфира, тем больше появлялось зданий. Поскольку их истинный размер стал очевидным, Эрагон понял что, что то, что он прочитал в Домиа абр Вирда не было преувеличением: самые большие из них(зданий) были настолько огромны, что Сапфира будет в состоянии пролететь через них.
Рядом с краем заброшенного города, он начал замечать груды гигантских белых костей на земле: скелеты драконов. Зрелище наполнило его отвращением, но он не мог заставить себя смотреть в другую сторону. То, что поразило его больше всего - их размеры. Несколько драконов были меньше Сапфиры, но большинство было намного крупнее. Самый большой скелет который он увидел,был с ребрами, как он догадывался, по меньшей мере восьмидесятью футами в длину, и наверное пятнадцати футов в ширину. Череп одного - большой, устрашающий, покрытый лишайниками, как грубая каменная скала- был длинне и выше, чем большая часть тела Сапфиры. Даже Глаэдр, когда он был во плоти, был бы маленьким рядом с этим погибшим драконом.
Там почивает Бельгабад, величайший из всех нас, - сказал Глаэдр, заметив, что привлекло внимание Эрагона.
Эрагон смутно помнил это имя в одной из историй, которые он читал в Эллесмере; Автор написал только то, что Бельгабад был в сражении и погиб в бою как и многие.
Кто был его всадник? спросил он.
У него не было всадника. Он был диким дракон. На протяжении веков он жил только в ледяной досягаемости севера, но, когда Гальбаторикс и и Проклятые начинал устраивать резню нашего вида, он прилетел к нам на помощь.
Был ли он самым большим дракон когда-либо?
Когда-либо? Нет, но в то время, да.
Как он находил достаточно пищи , чтобы поесть?
В этом возрасте и с таким размером, драконы проводят большую часть времени в состоянии похожем на сон, полным сновидений обо всем что бы не случилось,и что могло бы захватить их воображение,будь это вираж звезд или взлет и падение вечных гор(?), или даже что то столь маленькое как движение крыльев бабочки. Я уже чувствую как меня манит такой покой,но осознаю,что я обязан и осознаю,что должен остаться.
- Ты... знал... Бельгабада? - спросила Сапфира, выговаривая слова, несмотря на свою усталость.
Я видел его, но не знал. Дикие драконы, как правило, не общались с теми из нас, кто был связан с Всадниками. Они презирали нас за то, что мы были слишком ручными и слишком податливыми, в то время как мы презирали их за то, что они руководствовались только своими инстинктами, хотя иногда из-за этого же мы восхищались ими. Кроме того, необходимо помнить, что у них не было своего собственного языка, и это создавало большую разницу между нами, чем вы думаете.Трудно объяснить насколько язык изменяет наши умы. Дикие драконы могли общаться так же эффективно, как и любой гном или эльф, конечно же, но они делали это делясь воспоминаниями, образами и ощущениями, а не словами. Только самые хитрые из них решили изучить тот или иной язык.
Глаэдр замолчал и потом добавил, - Если я правильно помню, Бельгабад был дальним предком Раугмара Черного, и Раугмар был, чего, я уверен, ты, Сапфира, не забыла, пра-пра-пра-прадедом твоей матери, Вервады.
Из-за ее истощения, Счапфира реагировала медленно, но в конце концов она повернула свою шею, чтобы еще раз посмотреть на огромный скелет. Он должен был быть хорошим охотником вырастя таким большим.
Он был самым лучшим, сказал Глаэдер.
Тогда... я рада что мы с ним одной крови.
Число костей, рассеянных по земле, поразило Эрагона. До тех пор он полностью не постигал ни размаха сражения, ни количества драконов, которое там когда-то было. Вид усилил его ненависть к Гальбаториксу, и Эрагон еще раз поклялся, что он увидит мертвого короля.
Сапфира опустилась в полосу тумана, с кончиков её крыльев скатывалась белая дымка, как крошечные водовороты, поднимаясь ввысь. Потом трава запуталась вокруг нее, и она упала с тяжелым ударом. Ее правая передняя нога подкосилась под ней, и она накренилась в сторону и упала на грудь и плечо, разсекая землю с такой силой, что Эрагон бы пронзил бы себя шипом на ее шее, который торчал перед ним, если бы не его защитные заклинания.
После того как ее падение прекратились, Сапфира лежала неподвижно, оглушенная ударом. После она медленно перевернулся на ноги, сложила крылья, и попыталась низко присесть. Ремни на седле заскрипели, когда она задвигалась, звук неестественно громко отдавал в атмосферу, которая проникла всю внутреннюю часть острова.
Эрагон развязал узлы вокруг своих ног, потом спрыгнул на землю. Она была мокрая и мягкая, и он опустился на одно колено, сразу, как сапоги коснулись влажной земли
Мы сделали это, сказал он,пораженный. Он подошел к голове Сапфиры и,когда она опустила шею так,чтобы видеть его глаза, он положил руки с двух сторон её головы и прижался лбом к морде.
Спасибо, сказал он.
Он услышал щелчок когда ее веки закрылись, и затем он почувствовал как ее голова завибрировала от того, что глубоко в ее груди зародилось мурлыканье.
Через несколько мгновений Эрагон отпустил ее и обернулся, чтобы осмотреть окрестности. Полоса на которую приземлилась Сапфира находилась в северных предместьях города. Части треснувшей каменной кладки - некоторые были размером с Сапфиру - лежали разбросанные по всей траве; Эрагон с облегчением отметил, что она не нанесла никакого ущерба.
Полоса стремилась вверх, далеко от города, к подножию ближайшего покрытого лесом предгорья. На месте пересечения полосы и холма располагалась квадратная площадка, но которой отсутствовал верхний слой земли, а в противоположной стороне от этого участка находилась массивная груда обработанных камней, которые простирались на север более чем на полмили. Из сохранившихся построек эта возможно была одной из самых больших на острове, и несомненно одной из самых орнаментированных среди квадратных каменных глыб, формирующих стены, Эрагон обнаружил десятки колонн с каннелюрами, а так же высеченные панели, изображающие виноградные лозы и цветы, и огромное количество статуй, у большинства из которых был неполный набор частей тела, как будто они также участвовали в сражении.
- Там находится Большая Библиотека, - сказал Глаэдр. Или то, что от нее осталось после мародерства Гальбаторикса.
Эрагон медленно поворачивался осматривая окружающее пространство. Южнее библиотеки, под мохнатым слоем травы, он видел нечеткие линии заброшенных пешеходных дорожек. Тропинки вели от библиотеки до рощи яблонь, скрывающей землю от обзора, но за деревьями возвышалась зубчатая балка облицованного камнем колодца высотой более чем двести футов, на который росли несколько скрюченных кустов можжевельника.
В груди Эрагона вспыхнула искра волнения. Он был уверен, но тем не менее он спросил:
- Это она? Это Скала Кутхиан?
Он мог чувствовать как Глаэдр использовал его глаза, чтобы посмотреть на строение и после этого дракон сказал:
- Это строение кажется мне странно знакомым, но я не могу вспомнить, когда я видел его прежде...
В никаких других подтверждениях Эрагон не нуждался.
-Айда! - сказал он. Он пробирался сквозь траву доходящую до пояса к самому близкому пути.
Там трава росла не так густо, и он чувствовал твердые булыжники под ногами вместо промокший под дождём земли. С Сапфирой идущей прямо за ним, он быстро спустился по тропинке, и вместе они пошли через затененную яблоневую рощу. Передвигались они осторожно, поскольку деревья казались бдительными и осторожными, и в очертании их сучьев было что-то зловещее, как будто деревья хотели заманить их в расщепленные ветви.
Когда они вышли из рощи Эрагон, непреднамеренно, вздохнул с облегчением.
Скала Кутхиан была расположена на краю большой поляны на которой росли спутанные кусты роз, чертополоха, малины и цикуты. Позади плит, неравномерными рядами возвышались склонившиеся ели, которые простирались по всему пути назад к горе, которая неясно вырисовывалась на фоне неба. Между стволами леса, эхом отражалась сердитое трещание белок, но увидеть можно было лишь немногих из них.
Три каменных скамьи, нижняя часть которых была полускрыта слоем корней, виноградных лоз и вьющихся растений, стояли на равных расстояниях от поляны. Чуть дальше рос ивняк, сетчатые стволы которого когда-то служили беседкой, где всадники могли сидеть и наслаждаться пейзажами; но за прошедшую сотню лет, стволы разрослись настолько, что человек, эльф или гном не смогли бы проскользнуть на внутренний участок.
Эрагон остановился на краю поляны и уставился на Скалу Кутхиан. Около него Сапфира пыхтела и опускала свое брюхо вниз, сотрясая землю и заставляя его присогнуть колени, чтобы сохранить равновесие. Он прикоснулся к ее плечу, а затем вновь пристально посмотрел на высокую острую скалу. И тут на него нахлынуло чувство возбуждённого предвкушения.
Открыв свой разум Эрагон прочесывал поляну и растущие за ней деревья в поисках любого, кто мог бы поджидать их, чтобы заманить в засаду. Из живых существ он чувствовал лишь растения, насекомых, кротов, мышей и подвязочных змей, живущих в чаще на поляне.
Затем он начал составлять заклинания надеясь, что они позволят ему обнаружить любые волшебные ловушки расставленные на этом участке. Он успел соединить лишь несколько слов как Глаэдр сказал:
- Остановись. Вы с Сапфирой слишком устали для этого. Сначала нужно отдохнуть; завтра мы сможем вернуться и увидеть то, что мы сможем найти.
- Но...
- Если нам придется драться вы оба не сможете себя защитить. Что бы мы не предполагали найти, оно никуда не денется до утра.
Эрагон поколебавшись неохотно прервал заклинание. Он знал, что Глаэдр прав, но он больше не мог ждать, ведь завершение их поисков было так близко.
- Прекрасно, - сказал он и взобрался на Сапфиру.
С утомленным гневом она встала,после медленно развернулась и потащилась еще раз через рощу яблонь. Тяжелое воздействие ее шагов встряхнуло лежащие увядшие листья с навеса, один из которых упал на колени Эрагона. Он поднял его и собирался выбросить ,когда вдруг заметил, что лист был сформирован по-другому, чем это должно быть: зубы вдоль края были более длинными и более широкими чем таковые есть из любого листа яблока, который он видел прежде, и вены сформировали на вид случайные образцы вместо регулярной сети линий, которые он ожидал.
Он взял другой лист, на этот раз еще зеленый. Как и его сухой кузен, у свежих листьев были большие зубцы и спутанные карты вен ..
"Со времён битвы здесь всё не такое как раньше" - сказал Глаедр.
Эрагон нахмурился и бросил листья. Снова он услышал болтовню белки, и снова он не видит её среди деревьев, и он не был в состоянии чувствовать её своим разумом, когда пытался коснуться.
Если бы у меня была чешуя,это место заставило бы их чесаться.
Небольшие облачка дыма вырвались из ноздрей, когда она фыркнула от удовольствия.
Она вышла из рощи и направилась на юг, пока не пришла к одному из многочисленных ручьев, которые текли из гор тонким белым потоком, тихо бурля, как будто она легла спать на его кровать из горных пород.Там Сапфира повернула и последовала вверх по течению к лугу тянувшимся к горизонту где был вечнозеленый лес.
"Здесь" - сказала Сапфира и опустилась на землю.
Это выглядело хорошим местом для табора, и Сапфира была не в состоянии, чтобы продолжать поиски, так что Эрагон согласился и слез. Он задержался на мгновение, чтобы оценить вид долины, потом он снял седло и седловые сумки с Сапфиры, после чего она встряхнула головой, повертела плечами, а потом повернула шею чтобы пощупать место на груди где натёрли ремни.
Без дальнейшей суеты, она свернулась на траве, спрятала голову под крыло, и обвила свой хвост вокруг своего тела. - Не будите меня если только что-то не попытается сьесть нас, - сказала она.
Эрагон улыбнулся и похлопал ее по хвосту, затем повернулся и посмотрел на долину снова. Он стоял долго, почти не думая, довольный наблюдениями и сушиствованием ,при этом не делая никаких усилий, чтобы уловить смысл из окружающего его мира
Наконец он принес свое одеяло, которое он положил рядом с Сапфирой.
"Ты посторожишь нас?" - спросил он у Глаэдра.
Я посторожу. Отдыхайте и не беспокойтесь.
Эрагон кивнул, хотя Глаэдр не мог его видеть, и тогда он опустился на одеяло и позволил себе дрейфовать прочь в объятия его снов наяву
УЛИТКИ НА ДВОИХ
Был уже поздний вечер,когда Эрагон открыл глаза.Сквозь облака в нескольких местах пробивались лучики света, освещая вершины разрушенных зданий.Хотя долина по прежнему выглядела,холодно,мокро и неприветливо,свет дал ей вновь обрести величие. В первый раз, Эрагон понял, почему Всадники решили поселиться на этом острове.
Он зевнул,потом посмотрел на Сапфиру и слегка коснулся её сознания.Она еще спала. Ее сознание было подобно пламени,которое тускнело и пока было похожа на тлеющие угли,но способное разгореться в любой момент.
Он был в расстроенных чувствах, и это напоминало ему о смерти – он вернулся в свой собственный разум и ограничил поток этих мыслей узкой щёлочкой: достаточной чтобы чувствовать себя в безопасности.
В лесу за ним, пара белок с визгом ругались друг на друга. Он нахмурился, эти звуки были слишком резкими и быстрыми, как будто кто-то подражал их крикам.
От размышлений кожу головы покалывало.
Он лежал на одном месте в течение часа, слушая крики и другой шум, который исходил из леса, и смотрел на фигуры нарисованные с помощью света, который светил через холмы, поля и горы чашеобразной долины.Затем небо закрыло лучи солнца, небо потемнело и начал падать снег на верхних склонах гор, окрашивая их в белый цвет.
Эрагон встал и сказал Глаэдру:
-Я пошел собирать дрова.Вернусь через несколько минут.
Дракон согласился, и Эрагон осторожно пошел через луг в лес, стараясь вести себя тихо, чтобы не потревожить Сапфиру. Он ускорил шаг как только добрался до деревьев. И хотя на окраине леса было много сухих веток, он хотел размять ноги и, если ему удасться, найти источник болтовни.
Тяжелые тени лежали под деревьями.И по прежнему,как и в пещере под землей,пахло грибами,гниющей древесиной.Мох и лишайник покрывавшие ветки,свисали и походили на изодраные кружева,запятнанные и промокшие,но сохранившие свою красоту.Они разделили лес на клетки разных размеров.
По журчанию ручья Эрагон определил свое местоположение и направился губже в лес. Теперь, когда он находился недалеко от вечнозеленых растений, то заметил, что они были не похожи на те, которые ростут в Спайне или даже в Дю Вальденвардене; их кисти состояли из семи игл вместо трех, и хотя, возможно, это было игрой тени, ему казалось, что тьма цеплялась за деревья, оборачиваясь вокруг стволов и веток словно плащ. К тому же, всему на этих деревьях, от трещин на коре до выпирающих корней, - всему была присуща своеобразная угловатость и резкость линий, от чего скадывалось такое впечатление, будто они собираются оторваться от земли и зашагать вниз в сторону города.
Эрагон вздрогнул и достал Брисингр из ножен. Никогда раньше ему не доводилось находиться в лесу, который был таким угрожающим. Казалось, что деревья были разгневанными и - как раньше в случае с яблоневой рощей - как будто хотели дотянуться до него и разорвать плоть до костей.
Тыльной стороной ладони он отмел полосу желтого лишайника и продолжил идти вперед.
До сих пор он не видел никаких признаков дичи,равно как он не нашел каких-либо признаков волков или медведей,что озадачило его.Это было близко в ручью,здесь должны быть следы,ведущие к воде
Может быть животные избегают эту часть леса, подумал он. Но почему?
Поваленный ствол лежал на его пути. Он перешагнул через него и сапог опустился по щиколотку в ковер из мха.Мгновение спустя гедвей игнасия на ладони стала чесаться, и он услышал крошечный хор: скри-скри и скри-скра, когда полдюжины белых, червеобразных личинок, каждая размером с один из его пальцев вырвалась из мха и начала убегать от него.
Старый инстинкт удержал его(предостерег), и он остановился, как если бы он случайно наткнулся на змею. Он и глазом не моргнул. Он даже не дышал, когда он смотрел на толстых, непристойного вида личинок, спасающихся бегством. В то же время, он мучил свою память в поисках любого упоминания о них во время его обучения в Эллесмере, но он не мог вспомнить ничего подобного.
-Глаэдр!Что это такое?Он показал дракону личинки.Как они называются на древнем языке?
К ужасу Эрагона Глаэдр сказал: "Я их не знаю. Я не видел их раньше и не слышал ничего о них. Их не было раньше во Врёнгарде и в Алагезии. Не позволяй им прикасаться к тебе; они могут быть опаснее, чем кажутся".
Как только они достигли расстояния в несколько футов между ними и Эрагоном, безымянные личинки запрыгали выше, чем обычно, и со скри-скро голубем нырнули обратно в мох. Когда они приземлились, они разделились, разделившись на рой зеленых многоножек, которые быстро исчезли в течение запутанных нитей мха.
Только тогда Эрагон позволил себе дышать.
-Их не должно существовать-сказал Глаэдр.Он выглядел обеспокоенным.
Эрагон медленно вытащил свой ботинок из мха и отступил за бревно. Тщательно изучая мох, он увидел, что то, что он сначала принял за концы старых ветвей, торчащих в травяном покрове, являлось на самом деле кусками сломанных ребер и рогов. Он подумал, что это останки одного или нескольких оленей.
После недолгого раздумья Эрагон повернулся и начал идти назад по своим следам, в этот раз намеренно избегая каждого клочка мха на своем пути, что было непростой задачей.
Кем бы ни был тот, кто болтал в лесу, он не стоил того, чтобы рисковать своей жизнью, пытаясь его найти - особенно, с тех пор, как Эрагон начал подозревать, что между деревьями скрывалось нечто похуже, чем личинки. Его ладони продолжали зудеть, и, по опыту, он знал, что это означает - какая-то опасность все еще была неподалеку.
Увидев между стволами деревьев поляну и синюю чешую Сапфиры, он свернул в сторону и направился к ручью. Берег потока был покрыт мхом, поэтому он перешагивал с бревна на камень, пока не добрался до скалы с плоской вершиной, торчащей из воды.
Там он присел на корточки, снял перчатки, и умыл руки, лицо и шею.Прикосновение ледяной воде было бодрящее, и в течение момента уши покраснели, и все его тело стало нагреваться.
Громкий дребезжащий крик раздался над потоком, когда он вытер последние капли со своей шеи.
Выглянув как можно осторожней,он посмотрел через верхушки деревьев на другой берег.
В тридцати футах выше, четыре тени сидели на ветке.Тени были большие, как сливы, и были расширены в разных направлениях, у них были черные овальные головы. Пара белых глаз, раскосые и щелевидные, светились по середке каждого овала, и по пустоте их взгляда было невозможно определить, чего они искали. В большом замешательстве, он никак не могу определить откуда отходят эти тени. Затем тени свернули в сторону и стали исчезать.
Не отрывая от них глаз, Эрагон потянулся к телу и схватил рукоятку Бриссингра.
Одна из теней как будто трепала перьями, а затем произнесла что-то похожее на болтовню белки. Еще два привидения делали то же самое, и лес вторил резкими криками их крики.(речь идет об эхе, кто не понял)!
Эрагон обдумал попытку коснуться их ума, но, вспомнив Фангур на его пути к Эллесмере, он отказался от этой идеи как от безрассудной.
- Эка аи фрикай ун Шуртугал, - произнес он шепотом. Я всадник и твой друг.
Тени, казалось, смотрели горящими глазами на него, и на мгновение, все было тихо, даже был слышен нежный ропот ручья. Затем они снова начали шептать, и их глаза становились более яркими, пока они не были похожи на куски раскаленного железа.
Когда, спустя несколько минут, тени не сдвинулись с места, чтобы напасть на него и, более того, не показали никаких признаков движения, Эрагон встал на ноги и осторожно протянул руку в сторону камня, лежащего за его спиной.
Это движение, казалось, встревожило призраков, они закричали в унисон. Потом пожали плечами и поисчезали, а на их месте появились четыре крупных совы, с тем же колючими перьями, окружающими их пестрая лица. Они открыли свои желтые клювы и шипели на него, браня его как только белки могут, а потом они распахнули крылья и молча улетели прочь, прячась за деревья и вскоре последняя из них исчезла за ширмой тяжелых ветвей.
- Барзул, сказал Эрагон. Он отскочил, и поспешил к поляне, где они остановились, останавливаясь только лишь для того, чтобы забрать охапку веток.
Как только он достиг Сапфиры, он поместил ветки на землю, встал на колени, и начал бросать их в костер. Глаэдр сотворил заклинание, которое он не заметил, потом сказал: Ни одно из этих существ не были здесь, когда Оромис и я вернулся после сражения. Они не такие, какие должны быть. Магия, которая была брошена здесь пропитала землю и тех, кто живет на ней. Это злое место!
- Каких существ? спросил Сапфира. Она открыла глаза и зевнула, пугающим взглядом. Эрагон поделился воспоминаниями с ней, и она сказала: - Ты должен был взять меня с собой. Я могла бы съесть личинки и тени птиц, а затем они стали бы бояться нас.
Сапфира!
Она закатила глаза. Я голодна. Магия или нет, по какой причине я не смогу съесть эти странные вещи?
Потому что вместо этого они могут съесть тебя, Сапфира Бьяртскулар, сказал Глаэдр. Ты знаешь первый закон охотника, также хорошо как и я: не подкрадывайся к своей жертве, пока не будешь уверена,что это жертва. В противном случае ты могла бы съесть что-нибудь другое.
Я не стал бы дальше искать оленей ,сказал Эрагон,хотя думаю их осталось достаточно много.Однако уже темно и даже если бы сейчас светило солнце не думаю что охотиться здесь было бы безопасно.
Она проврчала.Хорошо.Тогда я пожалуй буду спать дальше.Но с утра я поохочусь даже не смотря на опасность,мой желудок пуст и мне необходимо поесть перед тем как снова лететь через океан.
Верная своему слову Сапфира закрыла глаза и быстро заснула.
Эрагон построил небольшой костер, а затем съел скудный ужин и смотрел на как растут деревья вокруг. Он и Глаэдр рассказали о своих планах на следующий день, и Глаэдр рассказал ему об истории острова, возвращаясь к времени, которое было еще до прибытия эльфов в Алагейзию, когда Вренгард был еще провинцией драконов.
Перед тем как последний луч света исчез в небе,старый дракон сказал:
-Вы хотите увидеть как выглядел Врёнгард в эпоху Всадников?
-Я бы хотел-сказал Эрагон.
- Тогда смотри, сказал Glaedr, и Эрагон чувствовал дракона завладевшего его разумом и принимал поток образов и ощущений. Видение зачаровало Эрагона, поверх пейзажа, он увидел призрачный двойник этой долины. она была такой же как в настоящее время, но небо было безоблачным, и множество звезд мерцали над великим огненным кольцом гор, Арас Телдуим. Деревья были выше, прямее, и менее чувствительные, и по всей долине, здания всадников стояли нетронутыми, как бледные светящиеся маяки в сумерках с мягким светом от эльфийских беспламенных фонарей. маленькие камни были покрыты мхом, залы и башни, казались благородными, нынешним руинам было далеко до них. Были выложены дороги из булыжников, Эрагон разглядел сверкающие формы многочисленных драконов: изящные гиганты с сокровищем тысяч королей на своей шкуре.
Видение затянулось на пару мгновений дольше, после чего Глаедр покинул разум Эрагона, и долина снова возникла как и ранее.
- Это было прекрасным - сказал Эрагон.
Было, но этого уже нет.
Эрагон продолжал изучать долину, сравнивая ее с тем, что Глаэдр показал ему. Всадник нахмурился, когда он увидел линию подпрыгивающих огней фонарей. "Заброшенный город",-подумал он и прошептал заклинание, чтобы обострить зрение. С помощью него Эрагон смог разглядеть линию из фигур в темных одеждах с капюшоном. Они медленно шли через руины. Линия казалась торжественной и неземной, и не была ритуальной. Ее качество измеряется своим успехом и узорной властью своих фонарей.
Кто они? спросил он Глаэдра. Ему казалось, что он был свидетелем чего-то не предназначеного для чужих глаз.
Я не знаю. Возможно, они потомки тех, кто спрятался во время битвы. Возможно, это люди твоего народа, которые задумали поселиться здесь после поражения Всадников. Или, возможно, это те, кто поклоняются драконам и всадникам как богам.
А такие действительно существуют?
Существовали. Мы не практиковали этого, но, несмотря на наше сопротивление, поклонение нам было распространено во многих из наиболее изолированных частей Алагейзии. ... Хорошо, я думаю, что ты разместился в палате, которую ты сделал.
Эрагон наблюдал за тем, как фигуры в капюшонах на протяжении почти целого часа проходили через город. Когда они достигли его дальней стороны, фонари погасли один за другим. И даже с помощью магии Эрагон не мог видеть, куда ушли те, кто их держал.
Эатем Эрагон забросал костер пригоршнями земли и заполз под свое одеяло, чтобы поспать.
* * *
Эрагон, Сапфира, вставайте!
Глаза Эрагона резко открылись. Он выпрямился и схватил Брисингр.
Все было в темноте, за исключением тусклого красного свечения углей справа от него и оборванного участка звездного неба из востока. Хотя свет был слабым, Эрагон смог разглядеть общие очертания леса и луга ... и чудовищно большую улитку которая скользила по траве к нему.
Эрагон закричал и вскарабкался обратно. Улитка, чей панцирь составлял пять с половиной футов в высоту, помедлила, затем поползла к нему так быстро, как человек мог бы бежать. Змеиное шипение раздавалось из черной щели рта, и каждый глаз улитки был размером с кулак
Эрагон понял, что у него нету времени, чтобы встать на ноги, а на спине у него не было пространства. Он должен был достать Брисингр. Эрагон готовился бросить заклинание, но не успел, глава Сапфиры стрелой пронеслась мимо него и поймала улитку примерно посередине туловища. Панцырь улитки треснул между клыками Сапфиры со звуком, похожим на треск шифера, и существо испустило слабый, дрожащий вопль.
С поворотом шеи, Сапфира подбросил улитку в воздух, открыла рот, так широко, как она только могла, и поглотила все существо, подергивая головой пару раза, как малиновка ест червей.
Опустив взгляд, Эрагон заметил четыре гигантских улитки внизу на склоне. Одно из существ спряталось в панцырь; остальные поспешно двигались прочь на своих волнистых, похожых на край юбки животах.
"Вон там!" Крикнул Эрагон.
Сапфира отскочила далеко вперед. Ее тело оторвалось от земли на секунду, а потом она приземлилась на четвереньки и схватила сначала одну, потом другую, потом третью из улиток. Она не смогла съесть последнюю с улиток, так как она скрылась в своей раковине, она отдернула голову и искупала ее в потоке синего и желтого пламени, который освещал землю на сотни футов в любом направлении.
Она выдохнула пламя не больше, чем на секунду или две; затем взяла прокопченную, еще дымящуюся улитку в пасть - так осторожно, как кошка держит котенка - отнесла ее Эрагону и бросила к его ногам. Его глаза выражали недоверие, но она выглядела неплохо и действительно мертвой.
- Теперь мы можем позавтракать, сказала Сапфира.
Он посмотрел на нее, потом начал смеяться, и он смеялся, пока он не согнулся, упершись руками в колени и тяжело переводя дыхание.
- Что, настолько весело? - спросила она и дохнула на начерненную сажей раковину.
- Да, почему ты смеёшься, Эрагон? - спросил Глаэдр.
Он покачал головой продолжал хрипеть. Наконец он смог сказать:"Потому"- А потом он перешел к разговору в уме так что бы Глаэдр слышал.- Потому что....улитки и яйца!- И он начал хихикать снова, чувствуя себя очень глупо.-Потому что стейки улитки!..Голодный? У стебля! Чувство усталости? Ешьте глазное яблоко! Кому нужен мёд, когда у вас есть слизь? Я мог бы поставить стебли в чашке, как букет цветов и они...Он смеялся так сильно, ему было трудно продолжать и он опустился но одно колено, когда он выдохнул воздух, слезы радости текли из глаз.
Сапфира открыла пасть в зубастом подобии улыбки, и из ее горла вырвался мягкий хриплый звук. - Иногда, ты бываешь очень странным, Эрагон. Он чувствовал, как ему передается ее веселье. Она снова понюхала скорлупу. - Немного меду было бы очень кстати.
- По крайней мере, ты поела. - сказа он мысленно и устно
Мало, но достаточно, чтобы вернуться к Варденам.
Когда его смех прекратился, Эрагон толкнул улитку носком ботинка. - Прошло столько времени с тех пор, как во Вроенгарде были драконы, там должно быть не поняли, кто вы и подумали, что проще перекусить мной... Это была бы действительно жалкая смерть, в конечном итоге, как обед из улиток.
Но запоминающимся, сказала Сапфира.
Но запоминающимся, он согласился, чувствуя, что его радость возвращается.
И какой же, по моим словам, первый закон охоты, деточки? - спросил Глаэдр.
Вместе Эрагон и Сапфира ответили, - Не подкрадывайся к своей жертве, пока не будешь уверена,что это жертва.
Отлично, сказал Глаедр
Затем Эрагон сказал: прыгающие личинки, теневые птицы, и теперь гигантские улитки ... Как заклинания в битве создало их?
Всадники, драконы, и Проклятые освободили огромное количество энергии во время сражения. Многое было связано с тем периодом, но также многое и не связано. Тех, кто выжил, чтобы рассказать, что это было за время, мир счёл безумцами не заслуживающими того, чтобы можно было доверять тому что они видели или слышали. Часть этой энергии должно быть прочно обосновалась в предках личинок и птиц, которых вы сегодня видели, и изменила их. Однако вы ошибаетесь, если включаете улиток в их ряды. Это шнелгли, они как известно, всегда жили здесь, на Врёнгарде. Они были любимой пищей для нас, драконов, по причинам которые я уверен, Сапфира ты уж поняла.
Она напевала и облизывала отбивные.
И не только их мясо мягкое и вкусное, но и раковины полезные для пищеварения.
Если они обычные животные, тогда почему мои защитные заклинания не остановили их? - спросил Эрагон. - По крайней мере, я должен был почувствовать приближающуюся опасность.
- Что, - ответил Глаэдр,- может быть результатом сражения. Волшебство не создавало снагли, но это не означает, что они ост
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 21:02 | Сообщение # 35 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| Уставшая, как и он, Сапфира, не шевелилась до тех пор, пока солнце не поднялось на ширину ладони над горами. Эрагону не терпелось, но он позволил ей спать. Для неё было более важно оправиться от полета на Врёнгард, чем для них, добраться пораньше.
Когда Сапфира проснулась,она выкопала труп улитки для Эрагона, и он приготовил "Большой" завтрак из улитки ... он не был уверен, как "это" назвать: улитка-бекон? И как бы он его не назвал, полосы мяса были восхитительны, и он съел больше, чем обычно. Сапфира проглотила то, что осталось, а затем они прождали час, потому-что не было бы разумно ввести борьбу с пищей в желудке.
Наконец, Эрагон сложил одеяла и привязал обратно к сапфире, и они вместе с Глаэдром отправились к скале Кутиан.
СКАЛА КУТХИАН
Дорога к яблочной роще показалась короче, чем в предыдущий день. Корявые деревья были настолько зловещие, что даже Эрагон держал руку на Брисингре все это время, что они находились в рощи.
Как всегда, он и Сапфира остановились на краю рощи, на поляне, что служила фасадом Скалы Kuthian. Стая ворон сидела на грубой каменной скале, и при виде Сапфиры, они подняли в воздух своё карканье, как плохо - подумал Эрагон - это плохое предзнаменование представил он себе.
В течение получаса Эрагон стоял на одном месте,используя заклинания,он искал признаки любой магии,которая может принести им вред.Весь остров был опутан сетью чар.У некоторых заклинаний спрятанных глубоко в земле была такая сила,что Эрагон чувствовал будто под ним течет река энергии.Другие были маленькими и на вид безвредными, иногда затрагивая только единственный цветок или единственную ветку дерева.Больше половины заклинаний бесдействовали,потому,что им не хватало энергии.И так же большое количество заклинаний конфликтовали между собой,так если бы Всадники или те кто использовал эти заклинания,пытались отрицать более ранние части волшебства.
Эрагон не смог определить цель большинства заклинаний.Не осталось никаких отсчетов о словах которые использовались для создания этих заклятий,только структуры энергии,которые давно погибшие маги так тщательно создавали.Глаэдр помогал,так как он был знаком с некоторой частью старых заклятий опутавших Врёнгард,но в остальном Эрагон должен был догадываться сам.К счастью,даже тогда ,когда он не мог понять действие заклятия,он мог понять будет ли оно действовать на них. Это был сложный процесс, который потребовал сложных заклинаний, тем не менее,ему потребовался час другой,чтобы исследовать все заклинания.
Больше всего беспокоило его, как там Глаедр и как хороши были заклинания, которые они, возможно, не смогли обнаружить. Шёлковая плотная трава выросла гораздо труднее из чар других магов, даже если бы они пытались скрыть свою работу. (???)
Наконец, когда Эрагон был так же уверен, как только он мог быть, что не было никаких ловушек на или вокруг Скалы Кутхиан, он и Сапфира шли через поляну к основанию скалы, покрытых лишайниками.
Эрагон наклонил голову и посмотрел в сторону верхней части горы. Ему казалось что она невероятно далеко. Он не видел ничего необычного в этой скале, и Сапфира тоже.
Давайте скажем свои имена и закончим это дело, сказала она.
Эрагон отправил мыслено вопрос Глаедру, и дракон ответил: Она права. У нас никаких оснований для промедления. Произнеси своё имя, потом ты Сапфира, а потом и я сделаю то же самое.
Нервничая, Эрагон сжал свои руки дважды, потом снял щит из-за спины, потянул Brisingr, и присел на корточки.
"Мое имя", сказал он громко, ясным голосом ", я Эрагон Губитель Шейдов, сын Брома".
Меня зовут Сапфира Бьяртскулар, дочь Вервады.
А я Глаэдр Элдунари, сын Нитринги, она же длинный хвост.
Они ждали.
Вдали, вороны каркали, как будто если бы их ктото дразнил. В мыслях перемешывалось всё во едино, но он игнорировал их. Он действительно не ожидал что хранилище откроется ему так просто.
Попробуйте еще раз, но на этот раз на древнем языке, посоветовал Глаедр.
И так Эрагон сказал, “Nam iet er Eragon Sundavar-Vergandi, sonr abr Brom.”
А потом Сапфира повторила своё имя и происхождение на древнем языке, а за тем и Глаедр.
И снова ничего не произошло.
Эрагон погряз в своих мыслях, - что если их поездка была напрасной... Нет - и он выгнал из головы дурные мысли. Может быть, все наши имена были произнесены вслух, он сказал.
Но как? спросила Сапфира. Я должена реветь на камень? А что Глаедр?
Я могу сделать это за вас, сказал Эрагон.
Кажется маловероятным, что это то что нам поможет, но мы можем попробывать, сказал Глаедр.
На нашем или на древнем языке?
На древнем языке, я так думаю, но я попробую на обоих чтобы быть увереным.
Два раза пробывал Эрагон, но камень не изменился, он оставался таким же как и прежде, на том же месте. И тогда Эраго спросил: что если мы находимся не в том месте, может быть вход в Хранилище Душ на другой стороне скалы? Или оно же находиться выше.
Если это так, то может мы наидём направления в Domia абр Wyrda может там упоминаться об этом? спросил Глаедр
Эрагон опустил щит и спросил. Когда есть загадки всегда легко понять их?
Что если предположить что ты скажеш только своё имя - cказала Сапфира Эрагону -, Cолембум сказал тебе “когда тебе покажется что всё уже потерено и сил у тебя недостаточно иди к Горе Kuthian и скажи своё имя и откроется тебе Хранилище Душ“, твоё имя Эрагон, не моё и не Глаедра.
Эрагон нахмурился. Возможно, я полагаю. Но если нужно только моё имя, то, возможно, я должен быть сам, когда я скажу это.
С рычанием, Сапфира прыгнула взлетела, взероша волосы Эрагона и избивая растения на поляне от ветра её крыльев. Тогда попробуй, и по быстрей! сказала она, полетев на восток, подальше от скалы.
Когда она была в четверти мили от него, Эрагон посмотрел на неровную поверхность скалы, еще раз поднял свой щит, и еще раз произнёс своё имя, сначала на своём родном языке, а затем на том, что предналежал эльфам.
Никакой двери или прохода не показалось. Никаких трещин не появились в камне. Никаких символов, выводимые себя на каменой поверхности. Во всех отношениях, возвышающийся шпиль, казалось, что он ничего более цельного куска гранита, лишеный каких-либо секретов.
Сапфира! Эрагон позвал её мыслено. Затем он выругался и ходил туда сюда не находя себе места, очищаяя ногами камни и ветви.
Он вернулся к основанию горы куда Сапфира приземлилась на отчищеную поляну. Когти на задних лапах вошли глубоко в мягкую землю, как она приземлилась, она ещё пару раз взмахнула крыльями, чтобы замедлить себя. Листья и трава кружили в воздухе от силы взмаха её крылей, как если бы они попали в бурю.
Только как она села на четвереньки и сложила крылья, Глаедр сказал, я так понимаю, всё было безуспешно?
Нет, сказал Эрагон, и уставился на шпиль.
Старый дракон, казалось, вздохнул. Я боялся, что это будет так. Существует только одно объяснение...
Ты дкмаеш Солембум лгал нам? Думаеш он послал нас в дикую погоню за илюзией, чтоб Гальбаторикс мог уничтожить Варденов в то время как нас нет рядом?
Нет, для того, чтобы открыть эту ... эту ...
Хранилище Душ, сказала Сапфира.
Да, это хранилище о котором он рассказал вам что если для того, чтобы открыть его, мы должны сказать наши истинные имена.
Слова падали между ними, как разваливавшейся скала. Какое-то время никто из них не говорил. Мысли пугали Эрагон, и он не хотел решения этой проблемы, а если это каким-то образом сделает ситуацию еще хуже.
Но если это ловушка, сказала Сапфира.
-Тогда это - самая дьявольская ловушка, сказал Глэедр.Вопрос на который вы должны ответить-это,доверяете ли вы Солембуму?Чтобы продолжить мы должны рискнуть,больше чем нашими жизнями,мы должны рискнуть свободой.Если Вы действительно доверяете ему, вы сможете быть достаточно честными с собо,чтобы обнаружить ваши истинные имена,к тому же очень быстро?И действительно ли Вы готовы жить с тем знанием,каким бы неприятным оно бы ни было?Поскольку в противном случае мы должны улетать немедленно.Я изменился начиная со смерти Оромиса, но я знаю, кто я. Но ты,Сапфира?Эрагон?Вы можете сказать мне,что делает вас драконом и Всадником?
Тревога обхатила Эрагона когда он посмотрел на Скалу Kuthian.
Кто я? с удивлением спросил он себя.
И весь мир сон
Насуада рассмеялась, когда звездное небо закружилось вокруг нее, и когда она почувствовала, что падает с высоты нескольких миль в трещину искрящегося белого света
Ветер рвал ее волосы, и концы веревок, которыми она была связана дико хлопали по ней, как кнуты.
Огромные летучие мыши большой, черной и мокрой массой собрались вокруг нее, терзая ее раны зубами, ей казалось, будто тело ее режут, жгут и морозят льдом одновременно.
И все же она смеялась.
Щель расширилась и ее охватил свет, ослепляя ее на минуту. Когда ее глаза привыкли к свету, она оказалась в зале прорицателей, привязанной к пепельного цвета плите. Рядом с ней стоял Гальбаторикс: высокий, широкоплечий, с тенью на лице, в короне, горящей малиновым огнем на голове.
Он повернулся туда, где она стояла и протянул к ней руку в перчатке. "Ну, Насуада, дочь Аджихада. Отбрось свою гордость и присягни мне на верность, и Я дам тебе все, что ты хочешь ".
Она усмехнулась и бросился к нему с протянутыми руками. Но прежде чем она успела схватить его за горло, король исчез в облаке черного тумана.
"Что я хочу так это убить тебя!" закричала она на стены.
Комната заполнилась звуком голоса Гальбаторикса, как если бы он исходил одновременно отовсюду: "Тогда ты останешься здесь до тех пор, пока не осознаешь своих ошибок".
***
Насуада открыла глаза. Она была все еще на плите, ее запястья и лодыжки были прикованы и в ранах пульсировала кровь, казалось, как будто это никогда не кончится.
Она нахмурилась. Она не помнила, была ли она была без сознания, или она только что говорила с королём? Это было так трудно сказать когда…
В одном углу камеры, она увидела как толстый росток зеленого винограда пробивает себе дорогу между окрашенными каменными плитками, растрескивая их. Другие лозы появились рядом с первым, они тыкались через стену с внешней стороны и распространились по всему полу, покрывая его морем корчащихся, змеиных придатков.
Глядя как они ползут к ней, Насуада начала посмеиваться. "Если это все, что он может придумать? У меня есть похожие сны почти каждую ночь."
Как будто в ответ на ее презрение, плита под ней растаяла в полу и усики винограда оплели ее, обтекая ее конечности и привязывая их более надежно, чем любые цепи. По мере того как виноградные лозы поверх нее разрастались, становилось темно, и единственное, что она слышала, был звук их скольжения
друг по другу: сухой перемещающийся звук, как шуршание песка.
Воздух вокруг нее стал густым и горячим, и она чувствовала, как будто у нее были проблемы с дыханием. Если бы она не знала, что виноградные лозы были только иллюзией, она, возможно, запаниковала тогда. Вместо этого, она плюнула во тьму и прокляла имя Гальбаторикса. Не в первый раз, и не в последний, она была в этом уверена. Но она не доставит ему удовольствие зная, что он был хотел бы увидеть ее покоренной.
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
|
|
 |
|  |
|
