Среда, 23.07.25, 10:12
Приветствую Вас Шпиён | RSS
|
|  |
|
|
|
|
|
Эрагон 4я книга
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 21:04 | Сообщение # 41 |
 Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| Как и две женщины, Блёдхгарм носил рубашку of scale(?) броню, его голова была голой, и он не имел никакого оружия, кроме небольшого ножа на поясе.
Показажы себя, Эрагон Губитель Шейдов ", сказал Исланзади , глядя на то место, где он стоял.
Эрагон выпуступил вперёд из-за скрывшей его Сапфиры и затем поклонился королеве эльфов.
Она пробежалась глазами по нему, изучая каждую деталь, будто он был призовой лошадью. Но все же он стойко переносил ее взгляд на себе. Спустя несколько секунд она заключила, "Ты изменился, Губитель Шейдов."
Он опять поклонился, на этот раз не так низко. "Спасибо вам, ваше величество." Как обычно, ее голос поразил его. Казалось, каждое слово было наполнено магией и звучанием, будто эпическая поэма. " Такой комплимент многое значит для той, что столь мудра и справедлива, как ты."
Имиладрис засмеялась, показывая ее длинные зубы, и поля и холмы, казалось, смеялись вместе с ней. "Да ты стал красноречив, как я смотрю! Ты не сказала мне как он стал хорошо говорить, Арья!"
Слабая улыбка коснулась лица Арья. “Он все еще учится.” Тогда она сказала Эрагону “Рада видеть, что вы благополучно возвратились.
Эльфы завалили его, Сапфиру и Глаэдра всевозможными вопросами, но те отказывались давать ответы, пока другие не вернутся. Еще, Эрагону казалось, что эльфы что то почувствовали от Эльдунари, по скольку некоторые кидали взгляд на сердце сердец, хотя, казалось, они и не осознают этого.
Вскоре к ним присоединился Орик. Он ехал с юга на мохнатом пони, который уже в конец устал и запыхался. "Эй, Эрагон! Эй, Сапфира!" король гномов кричал и махал кулаком. Он слез со своего бедного пони, затопал на месте и потом крепко обнял Эрагона, похлопывая его по спине.
Когда они закончили приветствовать друг друга — и Орик погладил Сапфиру по носу, на что она издала гул — Эрагон спросил, “Где твои охранники?
Орик жестикулировал над своим плечом. - Заплетают свои бороды на ферме в миле на запад отсюда, и ни кто этому не обрадовался, я смею сказать. Я доверяю каждому до последнего - они мои соклановцы - но Блёдхгарм сказал что лучше мне прийти одному, вот я и пришел. Теперь скажи мне, зачем такая скрытность? Что ты нашел на Врёнгарде?-
Тебе придется дождаться завершения совета чтобы все выяснить.-сказал Эрагон."Но я рад снова тебя видеть"Сказал Эрагон хлопнув Орика по плечу.
Вскоре прибыл Роран, мрачный и недовольный. Он крепко пожала руку Эрагону и поприветствовал его, затем отвел в сторону и сказал, "Можешь ли ты огородить нас от подслушивания?" Он кивнул в сторону орика и эльфов.
Эрагону потребовалось лишь несколько секунд, чтобы сотворить заклинание, которое защищало их от слушателей. "Готово". В то же время, он отделил свой ум от Глаэдра и других Эльдунари, кроме Сапфиры.
Роран кивнул и осмотрел всех на поле. “У меня были некоторые разногласия с Королем Оррином, когда вас не было"
- Разговор? Как так?
Он вел себя как дурак и я сказал ему это.
- Я думаю, он отреагировал на это не очень дружественно.
"Можно сказать и так. Он попытался ударить меня."
Он что???
"Мне удалось выбить меч из рук его прежде чем он смог нанести удар, но если бы он настоял на своем, он бы убил меня".
“Оррин?” Эрагон испытывал затруднения, воображая короля, делающего любую такую вещь. “Ты причинил ему боль ?”
Впервые, Роран улыбнулся: но она быстро исчезло под его бородой. “Я испугал его, что может быть еще хуже.”
Эрагон проворчал и сжал рукоять Брисингра. Он обнаружил, что он и Роран зеркально отражали позы друг друга; у обоих руки на оружии, и они оба опирались на одну ногу. “Кто еще знает об этом?”
Джормундр - он был там - и те кому сказал Оррин
Хмурый, Эрагон начал шагать назад и вперед, он пытался решить, что сделать. “Выбор времени для этого не мог быть хуже.”
Я знаю. Я не был бы настолько тупым с Оррином, но он собирался послать "королевские приветствия’ Гальбаториксу и другую похожую ерунду. Он подверг бы нас всех опасности. Я не мог позволить этому произойти. Ты сделал бы то же самое.
Возможно, однако теперь это все усложняет. Я лидер Варденов. Напасть на тебя или на любого другого моего воина это все равно что напасть на меня самого. Оррин знает это. И он также прекрасно знает тое что мы с тобой одной крови. Его действия можно расценивать как вызов мне.
Он был пьян - сказал Роран. - Я очень сомневаюсь в том что он осознавал свои действия когда доставал меч
Эрагон увидев как Ария и Блодхрам посылают ему удивленные взгляды перестал ходить и повернулся в их сторону.
- Я переживаю за Катрин-добавил Роран - Если Оррин достаточно ярости он может послать своих людей за мной или за ней. В любом случае он может навредить ей. Джормундр уже поставил охрану у нашей палатки, однако это не достаточная защита
Эрагон покачал головой. "Оррин не осмелится причинить ей боль."
- Неужели? Он не может навредить тебе, и у него не хватит духу открыто выступить против меня. Что же тогда остается? - Ловушка, нож в спину. Смерть Катрины - самый простой способ отомстить мне.
Я сомневаюсь, что Оррин пойдет на такую подлость как вонзить нож в спину или навредить Катрине
Ты не можешь сказать наверняка.
Эрагон на минуту задумался. - Я наложу защитные заклинания на Катрину, чтобы уберечь ее и сообщу об этом Оррину. Это должно положить конец всем его планам.
Напряженность стала понемногу исчезать с лица Рорана. - Я ценю это.
Я наложу и на тебя несколько новых заклинаний
Не нужно. Береги силы. Я способен позаботиться о себе сам.
Эрагон настаивал однако Роран стоял на своем. Наконец Эрагон сказал - Послушай меня. Мы собираемся вступить в бой с людьми Галбаторикса. Ты должен иметь защиту хотя бы против магии. И я собираюсь наложить на тебя заклятие нравится это тебе или нет. Поэтому тебе остается только улыбнуться и поблагодарить меня.
Роран сердито посмотрел на него а потом он хмыкнул и поднял руки. - Как хочешь. Ты никогда не знал когда лучше отступить.
А ты знал?
Роран улыбнулся в бороду. - Думаю нет. Это видимо семейное.
Ммм.Бром и Гэрроу, я не знаю, кто упрямее.
- Отец, - сказал Роран.
Э. .. Бром также был ... - Нет ты прав это был Гэрроу
Они обменялись улыбками вспоминая жизнь на ферме. Тогда Роран изменил позу и окинул Эрагона странным взглядом. - Ты кажешься не таким как раньше.
Неужели?
Да. Ты выглядишь более уверенным в себе
Возможно, это потому, что я понимаю себя лучше, чем прежде.
На это Рорану было нечего ответить.
Через полчаса прибыли Джормундр и король Оррин. Эрагон поприветствовал Орррина как можно вежливее, но король ограничился лишь кратким ответом и пытался избежать его взгляда. Даже на расстоянии нескольких футов Эрагон ощутил запах вина в его дыхании
Как только все они собрались перед Сапфирой, Эрагон начал. Сначала, он заставил всех поклясться на древнем языке в неразглашении. Потом он объяснил понятие "Эльдунари" Орику, Рорану, Джормондуру и Оррину, также он рассказал им краткую историю драгоценных сердец драконов со Всадниками и Гальбаториксом.
Эрагону было неудобно разглашать тайну Элдунари при эльфах,но ни один эльф не протестовал,что было приятно Эрагону. Он завоевал так много доверия по крайней мере. Орик, Роран, и Джормундур отреагировали с удивлением, недоверием, и задавали десятки вопросов. Роран приобрел яркий огонек(блеск) в глазу,ведь эта информация дала ему источник новых идей о том, как убить Гальбаторикса.
Однако, Оррин был неприветлив и не верил в существование Элдунари. Единственная вещь, которая наконец опровергла его сомнения,проявила себя , когда Эрагон достал Элдунари Глаэдра из седельных сумок и представил им дракона.
Страх, который они показали при встрече с Глаэдром, удовлетворил Эрагона. Даже Оррин казался впечатленным, а после обмена нескольких слов с Glaedr, он повернулся к Эрагону и спросил: “Насуада знала об этом?”
Да. Я рассказал ей о них в Фейнстре.
Как и ожидал Эрагон,его фраза вызвала недовольство Оррина. “Таким образом,вы вдвоем еще раз проигнорировали меня. Без поддержки моих воинов и поставок еды из моей страны, у Варденов не было бы шансов против Империи. Я - правитель одного из четырех государств Алагейсии, моё войско составляет основную часть нашей армии, но вы не удосужились сказать мне об этом!”
Прежде чем Эрагон успел ответить, Орик сделал шаг вперед. "Они не сказали мне об этом тоже, Оррин," прогромыхал король гномов. "И мои люди помогали Варденам дольше, чем ваши. Вы не должны обижаться. Эрагон и Насуада сделал то, что они считали лучшим для нашего дела, они не имели в виду никакого неуважения ".
Орин нахмурился и казалось хотел продолжить спор но Глаедр помешал ему. - Они сделали так как я сказал им, Король Сурди. Елдунари являются заветной тайной нашей расы и мы не делимся ею даже с королями.
Тогда почему вы решили сделать так сейчас?. - Настаивал Оррин .- Вы могли отправиться в битву не выказывая себя.
В ответ Эрагон рассказал историю своей поездки на Вренгард, в том числе и о их встрече с бурей в море, и о том чему они были свидетелями в самой верхней части облаков. Арья и Бледгарм, казалось, заинтересовались в этой части его истории, в то время как Орик чувствовал себя неудобно.
Барзул, это звучит довольно неприятно. Одна мысль об этом заставляет меня трястись. Лучшее место для гнома земля а не небо.
Я согласна, сказала Сапфира, что заставило Орика подозрительно хмуриться и скручивая, заплетать конец своей бороды.
Подытоживая свой рассказ Эрагон рассказал как он Сапфира и Глаедр попали в Склепа Душ, правда скрыв тот факт что для этого им нужно было назвать свои настоящие имена. Когда же он наконец сказал что было в склепе, наступила шокирующая тишина
Тогда Эрагон сказал - Откройте свои мысли.
минуту спустя шепот голосов казалось заполнил воздух и Эрагон ощутил присутствие Умароха и других драконов.
Эльфы пошатнулись, и Арья опустилась на одно колено, прижимая руку к стороне ее головы, как будто ее ударили. Орик вскрикнул и осмотрел все вокруг дикими глазами, в то время как Роран, Джормондур и Оррин стояли ошарашенные.
Королева Имиладрис стала на колени, как и ее дочь.Мысленно, Эрагон услышал ее разговор с драконами, приветствие с многими и их ответ как старым друзьям. Бледхгарм поступил аналогично, и в течение нескольких минут волна мыслей прошло между драконами и теми, кто собрался возле холма.
Какофония мыслей была настолько сильна,что Эрагон оградил себя от нее и сел на одну из передних ног Сапфиры,которая слушала шум. Эльфы оказались наиболее тронуты открытием: Бледхгарм смотрел в воздух с выражением радости и удивления,а Арья все еще стояла на коленях. Эрагон показалось, что он увидел след от слез на ее щеках.Имиладрис сияла от радости, и впервые после того,как он встретил ее, Эрагон посчитал её действительно счастливой.
Орик встряхнулся и очнулся от мечтаний. Глядя на Эрагона, он сказал: "Клянусь молотом Морготалла, это совершенно меняет дело! С их помощью мы в состоянии убить Гальбаторикса!”.
- Ты не верил, что мы могли это прежде? - мягко спросил Эрагон
- Конечно я верил, просто не так, как верю сейчас.
Роран встряхнулся, как если би он проснулся ото сна. - Я не... Я знаю что ты и эльфы будете сражаться так сильно как сможете, но я не верю что ты сможешь победить-. Он встретил пристальный взгляд Эрагона. -Гальбаторикс победил так много Всадников, а ты всего лишь один, и не так опытен. Это выглядит невозможным.
- Я знаю
-Теперь, однако ...- волчий взгляд появился в глазах Рорана.-Теперь у нас есть шанс-.
- Да, - сказал Джормундур. - И только подумайте: мы больше не должны так волноваться о Муртаге. Он не идет ни в какое сравнение с Вами и объединенными драконами.
Эрагон стучал своими ногами по ноге Сапфиры и не отвечал. У него были другие идеи по этому вопросу. Кроме того, ему не нравилась необходимость убивать Муртага.
Тогда Оррин сказал: - Амарот говорит, что вы разработали план сражения. Вы намереваетесь сообщить его нам, Губитель шейдов?
- Я бы также хотела его услышать, - сказала Исланзади более добрым тоном
- И я, - добавил Орик
Эрагон взглянул на них и сказал Имиладрис - Ваша армия готова к битве?
- Готова. Мы долго ждали мести, и больше ждать не должны.
А наша? - Спросил Эрагон обращаясь к Орину Орику и Джормундру
- Мои кнурлан стремятся к сражению, - объявил Орик
Джормундур посмотрел на короля Оррина. - Наши люди устали и голодны, но их желание несломлено
- Ургалы тоже?
- Они тоже
- Тогда мы атакуем
- Когда?- спросил Оррин.
- На рассвете.
Мгновение никто не говорил.
Роран нарушил молчание,-Легко сказать,но трудно сделать. Как?
Эрагон объяснил.
Когда он закончил, возникло молчание.
Роран присел на корточки и начал рисовать в грязи кончиком пальца. "Это рискованно."
"Но смело." Сказал Орик "Очень смело."
Больше нет безопасных ходов - сказал Эрагон - Если нам удастся застать врасплох Галбаторикса, мы получим шанс склонить чашу весов в нашу сторону
Джормундур потер подбородок. - Почему бы не убить Муртага в первую очередь? Эту часть плана я не понимаю. Почему бы не прикончить его и Торна в то время как у нас есть шанс?
"Потому что," Эрагон ответил: "тогда Гальбаторикс будет знать о них." И он указал туда, где скрыты сердца-сердец. "Мы потеряем преимущество внезапности." "
- Что насчет ребенка? - резко спросил Оррин. - Почему ты думаешь, что она поможет тебе? Она не помогала раньше.
- На этот раз она будет, - Эрагон обещал более уверенно, чем он чувствовал
Король проворчал, неубеждённый
Затем Имиладрис сказала: -Эрагон, это замечательная и ужасная вещь которую ты предлагаешь. Ты согласен сделать это? Я спрашиваю не потому что сомневаюсь в твоем просвещении или в твоей храбрости, а потому что это что-то может быть предпринято только после многих соображении. Итак я спрашиваю тебя: -Ты согласен сделать это, даже зная чего это может стоить?-
Эрагон не двигался, но он позволил металлу прозвучать в своём голосе. " Я смогу. Это должно быть сделано, и мы те, кто должен выполнить эту задачу. Чего бы это не стоило, мы не можем повернуть сейчас назад"
В знак своего согласия, Сапфира открыла пасть на несколько сантиметров и затем с щелчком закрыла, выделяя конец его предложения.
Исланзади повернула своё лицо к небесам. - И ты, и те, от чьих имён ты говоришь, одобряете это, Амарот-элда?
- Да, - ответил белый дракон.
- Тогда идём, - пробормотал Роран
ЧУВСТВО ДОЛГА
Все десятеро, включая Умарота, продолжили обсуждения, затянувшиеся ещё на час: Оррин всё ещё нуждался в убеждениях, а многочисленные мелкие детали, такие, как время действий, размещение, система оповещения, требовали тщательной проработки.
Эрагон вздохнул с облегчением, когда Ария, обратившись к нему, сказала:
- Если ни ты, ни Сапфира не против, я пойду завтра с вами.
- Мы будем только рады, - ответил он.
Выражение лица Имиладрис стало жётским.
- И что хорошего из этого получится? Арья, твои таланты требуются в другом месте. Блёдхгарм и чародеи, которых я назначила для защиты Эрагона, значительно более опытны в вопросах магии и в искусстве ведения боя, чем ты. Помни: они боролись против Проклятых, и, в отличии от многих, они дожили до сего дня. Многие из старейшин нашей расы почтут за честь оказаться на твоём месте. Это будет эгоизмом с твоей стороны, если ты настоишь на своём участии, когда вокруг есть многие более достойные и более знающие, желающие выполнить поставленную задачу.
- Лично я думаю, - спокойно заметил Эрагон, - что нет никого, кто сможет выполнить задачу лучше, чем Арья. Кроме того, нет никого другого, кроме разве что Сапфиры, кого я был бы так рад видеть рядом с собой во время боя.
Имиладрис пристально посмотрела сначала на Арью, потом на Эрагона.
- Ты ещё слишком юн, убийца Шедов; твои суждения подвержены влиянию эмоций.
- Нет, мама, - сказала Ария, - это твои эмоции туманят твои суждения. - Она, передвигаясь широкими, изящными шажками, приблизилась к Имиладрис. - Ты права, есть те, кто сильнее меня, мудрее, опытнее. Но кто носился с яйцом Сапфиры по всей Алагейзии? Кто помог спастись Эрагону в его бою с Шейдом Дурзой? Кто, с помощью Эрагона, убила Шейда Ворога в Фейнстере? Я теперь, также, как и Эрагон, убийца Шейдов. Ты хорошо знаешь, что давным-давно я поклялась служить моему народу. Кто ещё из нашей расы может требовать столько, сколько я? Даже если бы я и хотела, я всё равно не должна была бы избегать своей участи. Уж лучше тогда умереть. Я так же хорошо подготовлена, как и любой из наших старейшин, ибо именно я, как и Эрагон, посвятила этому последнему бою всю свою жизнь.
- Вся твоя жизнь - ещё слишком коротка, - возразила Имиладрис. Она возложила руку на лицо Арии. - Ты посвятила себя борьбе с Гальбаториксом после смерти твоего отца; всё это время ты боролась. Ты не знаешь, какие радости может предоставить жизнь. Мы с тобой так редко виделись, так мало времени провели вместе - лишь несколько дней на целое столетие. Лишь тогда, когда ты привела Эрагона и Сапфиру в Эллесмеру, мы снова начали разговаривать; так, как должны мать и дочь. Я не могу потерять тебя, Ария, снова и так скоро.
- Это не я виновата в том, что мы были отчуждены друг от друга, - заметила Ария.
- Нет, не ты, - сказала Имиладрис и убрала руку с лица дочери. - Но именно ты покинула Дю Вельденварден. - Выражение лица королевы вдруг смягчилось. - Я не хочу спорить с тобой, Ария. Я понимаю, что ты относишься к этому, как к долгу, но пожалуйста, ради меня, позволь кому-нибудь другому занять это место.
Ария опустила взгляд. Некоторое время она стояла молча, потом сказала.
- Я не могу позволить Эрагону и Сапфире пойти без меня. Точно также и ты, никогда не позволишь своей армии уйти в бой одной, без тебя во главе. Не могу... Ты предпочтёшь, чтобы меня назвали трусом? Никто из нашей семьи никогда не уклонялся от того, что мы должны делать, а потому не проси меня взять на себя такой стыд.
Эрагону показалось, что свет в глазах Имиладрис, был подозрительно похож на слёзный блеск.
- Да, - сказала королева. - Но воевать с Гальбаториксом.
- Если ты так боишься за меня, - сказала Ария не без доброжелательности, - пойдём с нами.
- Я не могу. Я должна руководить моим войском.
- А я должна идти с Эрагоном и Сапфирой. Но я обещаю тебе, я не умру, - Ария, в свою очередь, возложила свою руку на лицо матери, и снова повторила, на этот раз на древнейшем языке. - Я не умру.
Эта решимость Арии впечатлила Эрагона; заявить такое на древнейшем языке значило только то, что она сама в это верила без каких-либо оговорок. Имиладрис также была впечатлена этими словами. А ещё она была горда за свою дочь. Она улыбнулась ей и поцеловала в щёку.
- Тогда иди, я благославляю тебя. Но не рискуй больше, чем должна.
- Ты тоже, - сказала Ария, и мать с дочерью обнялись.
Потом, отстранившись от Арии, Имиладрис посмотрела на Эрагона и Сапфиру и сказала им.
- Прошу вас, присматривайте за ней: она - не дракон, и с нею не будет Эльдунари, чтобы защищать её.
Мы будем, пообещали Эрагон и Сапфира на древнейшем языке.
Как только всё то, что нуждалось в проработке, было проработано, военный совет закончился, и его участники стали расходиться. Эрагон сидел подле Сапфиры, оба были без движения, только наблюдали за другими. Сапфира должна была оставаться скрытой за холмом вплоть до времени атаки. Эрагон дожидался темноты, чтобы прошвырнуться в лагерь.
Первым военный совет покинул Роран, за ним проследовал Орик. Но перед выходом король гномов подошёл к Эрагону и по-дружески обнял его.
- Ах, как бы я хотел пойти с вами двумя, - пробормотал он, над его бородой как-то торжественно блестели глаза .
- И я хотел бы, чтобы ты пошёл с нами, - ответил Эрагон.
- Что ж, увидимся после и отметим нашу победу бочонками медовухи, да?
- Жду - не дождусь.
Я тоже, сказала Сапфира.
- Хорошо, - уверенно кивнул Орик. - Значит, дело улажено. Вы уж не дайте Гальбаториксу победить себя, не то, я буду честью обязан, прийти к вам на помощь.
- Мы будем осторожны, - улыбнулся Эрагон.
- Надеюсь на это. Потому что я сомневаюсь, что у меня получится больше, чем просто ущипнуть Гальбаторикса за нос.
Я хотела бы это увидеть, произнесла Сапфира.
Орик хрюкнул.
- Да не оставят тебя Боги, Эрагон, и тебя, Сапфира.
- И тебя, Орик, сын Трифка.
Орик шлёпнул Эрагона по плечу и тяжёлой походкой направился к кустам, к которым была привязана его пони.
Имиладрис и Блёдхгарм ушли, Ария же осталась. Но, поскольку она была увлечена разговором с Джормундуром, Эрагон, по-началу, не придал этому значения. Однако, когда Джормундур ускакал, а Ария осталась, он сообразил, что она хотела переговорить с ним один на один.
И точно. Когда все остальные разошлись, она посмотрела на него, потом на Сапфиру и спросила:
- С вами больше ничего не случилось за время вашего путешествия? Ничего такого, чего бы вы не хотели обсуждать ни с Оррином, ни с Джормундуром, ни с моей мамой?
- Почему ты спрашиваешь?
Ария заметно колебалась.
- Потому что... вы оба изменились. Это связано с Эльдунари? Или с тем, что вы испытали во время бури?
Эрагон улыбнулся её проницательности. Он обратился к Сапфире и, когда он одобрила его решение, сказал:
- Мы узнали наши истинные имена.
Глаза Арии расширились.
- Правда? И... вы довольный ими?
Частично, заметила Сапфира.
- Мы узнали наши истинные имена, - повторил Эрагон. - Мы увидели, что земля - круглая. А во время нашего обратного пути Умарот и другие Эльдунари поделились с нами своими воспоминаниями. - Несколько кривовато улыбнувшись, он продолжил. - Не могу сказать, что мы поняли их все, но они заставили нас увидеть мир... по-другому.
- Понятно, - пробормотала Ария. - Считаешь ли ты, что это изменение к лучшему?
- Да. Изменение само по себе - не хорошо и не плохо. Но знание, оно всегда полезно.
- Трудно было найти свои истинные имена?
Эрагон и Сапфира рассказали Арии, как им удалось справиться с этой задачей. Также они рассказали ей о странных существах, встреченных ими на острове Врёнгард. Эти существа сильно её заинтересовали.
Пока Эрагон рассказывал о перипетиях путешествия, ему в голову пришла неожиданная идея. Она столь сильно резонировала с его сущностью, что он не мог просто отмахнуться от неё. Он рассказал о своей идее Сапфире, и та снова дала своё согласие, хотя на этот раз значительно более неохотно, чем в первый раз.
Должен ли ты? спросила она.
Да.
Тогда делай, как знаешь, но только, если она сама согласится.
Когда они закончили свою беседу о Врёнгарде, Эрагон взглянул в глаза Арии и спросил:
- Ты бы хотела услышать моё истинное имя? Я бы хотел поделиться им с тобой.
Предложение, как показалось, шокировало её.
-Нет! Ты не должен раскрывать его никому, ни мне, ни кому бы то ни было ещё! И уж тем более не сейчас, когда мы так близки к Гальбаториксу. Он может извлечь его из моего сознания. Кроме того, ты должен делиться своим именем только с тем... кому ты по-настоящему доверяешь.
- Я тебе по-настоящему доверяю.
- Эрагон, даже когда мы, эльфы, обмениваемся между собой знанием о наших истинных именах, мы не делаем этого до тех пор, пока не будем знать друг друга много, много лет. Это слишком личное знание, чтобы легко им обмениваться. В мире нет большего риска, чем обмен знаниями об истинных именах. Когда ты доверяешь кому-нибудь это знание, ты вкладываешь в его руки всё, что у тебя есть, себя самого.
- Я знаю, но у меня, возможно, никогда больше не будет такого шанса. Это единственное, что я могу дать, и я хотел бы дать это тебе.
- Эрагон, то, что ты предлагаешь... Это самое ценное, что кто-нибудь может дать другому.
- Я знаю.
По телу Арии пробежала дрожь. Потом, она словно бы ушла в себя. Через некоторое время она промолвила:
- Никто и никогда не предлагал мне такого драгоценного подарка... Я польщена твоим доверием, Эрагон, и я понимаю, как много это для тебя значит, но, нет. Я вынуждена отказать тебе. Это было бы неправильно: для тебя - предложить, для меня - принять, лишь на том основании, что завтра мы можем быть убиты или станем рабами. Опасность - не основание, чтобы поступать глупо, и не важно, наколько она велика.
Эрагон понурил голову. Доводы Арии были разумны, и ему следовало уважать её решения.
- Что ж, хорошо. Коли ты так считаешь.
- Спасибо, Эрагон.
Они немного помолчали, а потом Эрагон спросил:
- Ты когда-нибудь кому-нибудь открывала своё истинное имя?
- Нет.
- Даже своей маме?
Губы Арии дёрнулись.
-Нет.
- Ты его знаешь?
- Конечно. Что заставляет тебя думать по-другому?
Он пожал плечами.
- Я и не думал. Я просто не был уверен.
Последовало молчание. Потом Эрагон снова спросил:
- А когда... как ты узнала своё истинное имя?
Ария так надолго замолчала, что Эрагоон начал думать, что она отказалась отвечать на его вопрос. Но, вздохнув, она заговорила.
- Это было через значительный промежуток времени после того, как я покинула Дю Вельденварден, тогда, когда я окончательно освоилась в Вардене и среди гномов. Фаолин и другие мои товарищи отсутствовали, и огромную часть времени я была предоставлена сама себе. Большую его часть я проводила в исследованиях Тронжхайма, бродя по пустынным залам города-горы, там, куда редко заглядывали другие. Тронжхайм больше, чем многим представляется, в нём много странных вещей: комнат, людей, существ, забытых артефактов... Во время моих блужданий там, я думаю, я лучше стала понимать сама себя. Однажды я набрела на комнату в верхнем Тронжхайме - сомневаюсь, что мне удастся найти её снова, даже если я попытаюсь это сделать. В комнату, казалось, проникал яркий солнечный луч; откуда он мог проникать не понятно, потому что потолок был сплошной, без отверстий. В центре комнаты стоял пьедестал, а на нём рос единственный цветок. Я не знаю, что это был за цветок, никогда ни до того, ни после, я не встречала ему подобного. Лепестки были фиолетовые, а центр цветка был красным, как кровь. На стебле были шипы. От цветка исходил удивительно приятный запах, сам он, казалось, мурлыкал себе под нос какую-то собственную мелодию. Он был столь необыкновенным, столь невероятным, что я провела в той комнате значительно больше времени, чем сама могу вспомнить. Именно там и тогда я наконец смогла выразить в словах, кем я являлась и являюсь.
- Как-нибудь, мне тоже хотелось бы взглянуть на этот цветок.
- Может, это случится, - Ария взглянула на лагерь Вардена. - Мне нужно идти. Нужно многое ещё сделать.
Эрагон кивнул.
- Значит, увидимся завтра.
- Завтра. - Ария начала уходить, но через несколько шагов она остановилась и оглянулась. - Я рада, что Сапфира выбрала тебя в качестве своего Всадника, Эрагон. Я очень горжусь тем, что всё это время я воевала бок-о-бок с тобой. Ты представляешь собой больше, чем большинство из нас смело надеяться. Что бы завтра ни случилось, знай об этом.
Потом он возобновила свой путь, и скоро уже исчезла за холмом, оставив Эрагона наедине с Сапфирой и Эльдунари.
Огонь в ночи
Когда на землю опустилась ночь, Эрагон произнес заклинание, чтобы скрыть себя. Затем он погладил Сапфиру по носу и пешком направился в лагерь Варденов.
- Будь осторожен, -сказала она.
Будучи невидимым, было легко проскользнуть мимо воинов, которые наблюдали за окраиной лагеря. Пока он был тих, и пока мужчины не заметили его следы или тень, он мог перемещатся свободно.
Он проложил свой путь между шерстяными палатками, пока не нашел Рорана и Катрину. Он постучал пальцами по центральной стойке, и Роран высунул голову.
"Где ты?" -прошептал Роран: "Скорее в палатку"
Прикротив поток магии, Эрагон показал себя, потом Роран схватил его за руку и потащил в тёмную полатку.
"Добро пожаловать, Эрагон," сказала Катрина, поднимаясь с маленькой раскладушки на которой она сидела.
"Катрина".
"Рада снова видеть тебя." Она быстро обняла его.
"Это займет много времени?" спросил Роран
Эрагон покачал головой. " Не должно." Присев на корточки, он на мгновение задумался, потом начал мягко петь на древнем языке. Во-первых, он поместил заклинания вокруг Катрины, чтобы защитить ее от любого, кто может причинить ей вред. Он сделал заклинания более обширным, чем первоначально планировал, чтобы она и ее нерожденный ребенок смогли убежать от Гальбаторикса если что-то случится с ним и Рораном. "Эти заклинания защитят вас от определенного количества атак", сказал он ей. "Я не могу сказать вам, сколько точно, так как это зависит от силы ударов или заклинаний. Я дал Вам другую защиту также. Если Вы будете в опасности, скажите слово frethya два раза, и Вы исчезнете из виду.”
"Frethya", прошептала она.
“Совершенно верно. Это не будет скрывать Вас полностью, как бы то ни было. Звуки, которые произносите, можно услышать, и Ваши следы будет видино. Независимо от того, что происходит, не входите в воду, или Ваше положение будет очевидно сразу. Заклинание будет использовать свою энергию от вас, это означает, что Вы утомитесь быстрее чем обычно, и я не рекомендовал бы спать, в то время когда заклинание активно. Вы не смогли бы проснуться снова. Чтобы закончить заклинание, просто скажите frethya letta.”
-Frethya летта.
-Хорошо
Тогда Эрагон обратил внимание на Рорана. Он дольше размещал защиту вокруг свего кузена — потому что скорее всего Рорану будет противостоять больше угроз — и он обеспечивал защиту большим количеством энергии, чем он думал что Роран одобрит, но Эрагона это не волновало. Он не мог смириться с мыслью победить Гальбаторикса что бы найти, что Роран умер во время боя.
После этого он сказал: "Я сделал в этот раз то, что я должен был сделать давно.В дополнение к обычной защите я добавил некоторые, которые будут питаться непосредственно от вашей собственной силы. Пока Вы живы, они оградят Вас от опасности. Но" — он пошевелил пальцем — “они активируются, как только другие защиты исчезнут, и если требования, предъявляемые к ним будут слишком большими, то вы упадете без сознания, и затем умрете.”
"Таким образом, в попытке спасти меня, они могут меня убить?" Роран спросил.
Эрагон кивнул. "Не позволяйте никому уничтожить другую защиту, и вам будет хорошо. Это риск, но оно того стоит, я думаю,если это препятствует лошади растаптать тебя, или копью проколоть тебя. Кроме того, я дал тебе то же самое заклинание как Катрине. Все, что Вы должны сделать, сказать frethya дважды и frethya letta, чтобы сделать себя невидимым и видимым по желанию.” Он пожал плечами. “Это может быть полезным во время сражения.”
Роран издал злой смешок:"Это по мне."
-Главное убедись, что эльфы не приймут тебя за одного их заклинателей Гальботорикса.
Поскольку Эрагон встал, Катрина встала также. Она удивила его, взяв одну из его рук и прижимая к ее груди. “Спасибо, Эрагон,” сказала она мягко. “Ты - хороший человек.”
Он покраснел и смутился: "ничего."
- Береги себя завтра. Ты очень много значишь для нас обоих и я надеюсь, что ты будешь рядом, чтобы быть любящим дядей для нашего ребенка. Я очень расстроюсь, если ты позволишь себя убить.
Он засмеялся
-Не волнуйся, Сапфира не допустит сделать мне какую нибудь глупость.
"Хорошо." -она поцеловала его в щёку, а затем отпустила его: "Прощай, Эрагон"
"Прощай, Катрина".
Роран вместе с ним вышел на улицу. Показывая на палатку, Роран сказал: "Спасибо"
"Я рад, что смог помочь."
Они взяли друг друга за плечи и обнялись, потом Роран сказал: " Да прибудет с тобой удача"
Эрагон глубоко вздохнул. - Да прибудет с тобой удача. - он сжал плечо Рорана, с трудом заставляя себя его отпустить, поскольку знал, что возможно они видятся в последний раз. - Если мы с Сапфирой не вернемся - сказал он, - ты проследишь, чтобы мы были похоронены дома? Я бы не хотел, чтобы наши кости лежали здесь.
Роран поднял брови. "Сапфиру будет трудно тащить обратно".
-Эльфы помогут, я уверен.
- Тогда да, я обещаю. Где именно ты бы предпочел?
- На вершине лысого холма, - сказал Эрагон, ссылаясь на предгорья рядом с их фермой. Безлесый холм всегда казался прекрасным местом для строительства замка, они подолгу обсуждали это, когда были моложе.
Роран кивнул. "А если я не вернусь"
-Мы сделаем тоже самое для вас.
Это не то, что я хотел спросить. Если я не вернусь... Вы приглядите за Катриной?
Конечно. Ты это знаешь.
"Да, но я должен был в этом." Они молча смотрели друг на друга в течение минуты. Наконец, Роран сказал: "Мы будем ждать вас завтра на ужин".
- Я прийду.
Затем, Роран проскользнул обратно в палатку, оставив Эрагона одного, стоящего в темноте.
Он посмотрел на звёзды и почувствовал укол горечи, как будто он потерял кого-то близкого ему.
Через несколько мгновений он скользнул в тень, надеясь, что темнота скроет его.
Он обыскал весь лагерь, пока наконец не нашел палатку, в которой жили Илейн и Хорст вместе со своей маленькой дочерью Хоуп. Все трое еще бодрствовали, поскольку девочка плакала.
“Эрагон!” Хорст мягко позвал его , когда увиде эрагона. “Войди! Войди! Мы не видели тебя начиная с Драс-Леоны! Как жизнь?”
Эрагон потратил около часа, говоря с ними — он не говорил им о Eldunari, но он действительно говорил им о своей поездке в Vroengard — и когда Хоуп наконец заснула, он простился с ними и возвратился к ночи.
затем он искал Джоада, которого он нашел за чтением свитков при свечах, в то время как его жена, Хелен, спала. Когда Эрагон просунул голову в палатку, человек с тонким лицом отложил свои свитки и оставил палатку, чтобы присоединиться к Эрагону.
У Джоада было много вопросов, и поскольку Эрагон не мог ответить на все, он рассказал достаточно, чтобы Джоад смог предположить, что произойдет дальше.
После этого Джоад положил руку на плечо Эрагона. "Я не завидую вам.
Вас впереди ждет сложная задача. Бром мог бы гордиться вашим мужеством ".
- Я надеюсь.
"Я уверен в этом. …, Если я не увижу Вас снова, Вы должны знать: я написал маленькую историю Твоих приключений и тех событий, которые были им причиной — в основном,это мои с Бромом приключения по спасению яйца Сапфиры.”- Эрагон выглядел удивленно: “Я, возможно, не смогу закончить это, но я считаю, что это будет полезное дополнение к Домиа абр Вирда,труду Хеслента.”
Эрагон засмеялся. “Думаю, это будет очень кстати.. Итак, если ты и я останемся живы и свободны после завтрашнего боя,то я скажу тебе некоторые вещи,которые сделают твою летопись более совершенной и интересной”
-Я буду ждать этого
Эрагон блуждал по лагерю в течение часа или более, останавливаясь возле костров,где мужчины, гномы, и Ургалы все еще не спали. Он коротко переговаривал с каждым из воинов, которых он встретил, спрашивал, относились к ним со справедливостью, сочувствовал их воспаленным ногам и малым порциям еды, и иногда делал замечание или два. Он надеялся, что, общаясь с ними, мог поднять им настроение и решимость, и таким образом распространить
 [hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 21:04 | Сообщение # 42 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| оптимистический настрой по всей армии.Он обнаружил что Ургалы, были в лучшем настроении; они казались восхищенными наступающим сражением и возможности прославиться, которую оно обеспечит.
У него была другая цель также: распространять ложную информацию. Всякий раз, когда кто-то спрашивал его о нападении на Урубаен, он намекнул, что он и Saphira будут среди батальона, чтобы осадить северо-западный раздел городской стены. Он надеялся, что шпионы Гэлбэторикса повторят ложь королю, как только по тревоги его разбудят следующим утром.
Когда он изучал лица тех, с кем он общался, Эрагон не мог не задаться вопросом, которые, если таковые вообще имеются, был слугой Гальбаторикса. от этой мысли он почувствовал себя некомфортно, и отвлекся прислушивался к шагам позади него, когда он двигался от одного огня до следующего
Наконец, когда он был удовлетворен, что говорил достаточно со многими воинами, чтобы гарантировать, что информация достигнет Гальбаторикса, он оставил огни и пробился к палатке, которая была установлена немного дальше от других на южном крае лагеря.
Он постучал по центральному шесту: один, два, три раза. Ответа не последовало, поэтому он постучал еще, на этот раз громче и дольше.
Мгновение спустя он услышал сонный стон и шелест движущихся одеял. Он ждал терпеливо, пока маленькая рука не потянула в стороне входную откидную створку, и ведьма-ребенок, Эльва, появилась. Она носила темную одежду, слишком большую для нее в слабом свете факела на расстоянии в несколько ярдов, он мог увидеть хмурый взгляд на ее небольшом лице.
Что ты хочешь, Эрагон? - спросила она.
- Ты не можешь сказать?
Она нахмурила брови. - Нет, не могу, только то, что ты хочешь чего-то так сильно, что разбудил меня среди ночи, но это может понять даже идиот. Что это? У меня было не так много времени на отдых, так что лучше, чтобы это было чем-то важным.
- Это важно.
Он излагал свой план на протяжении нескольки минут не умолкая,после чего сказал."Без тебя все это бесполезно.Ты здесь самое главное."
Она ответила отвратительным смехом."Какая ирония, могучий воин надеется убить человека который ему не по плечу с помощью маленькой девочки."
Ты поможешь?
Девочка смотрела вниз, водя босыми ногами по земле.
- Если ты согласишься, то все это, - он обвел рукой лагерь и город за ним, - может закончиться быстрее, и тогда тебе не придется выдержать так много...
- Я помогу, - она топнула ногой и посмотрела на него. - Тебе не нужно пытаться меня подкупить. Я все равно собиралась помочь. Я не собираюсь позволять Гальбаториксу уничтожить Варденов только из-за нелюбви к тебе. Ты не настолько важен, Эрагон. Кроме того, я дала обещание Насуаде и я собираюсь его сдержать. - она подняла голову. - Есть что-то, что ты от меня скрываешь. Что-то, что ты боишься, что Гальбаторикс узнает до нашего нападения. Что-то о...
Ее перебило звяканье цепей.
На мгновение Эрагон растерялся.Но потом он понял что звук идет со стороны города.
Он положил руку на меч.И сказал Эльве-"Приготовься".Возможно нам придется бежать.
Девочка развернулась и скрылась в палатке
Эрагон дотянулся до Сапфиры своим сознанием.Ты слышишь?- спросил он.
Да.
Если будет необходимо мы встретим тебя у дороги.
Звон продолжался еще некоторое время, а затем раздался гулкий грохот, за которым последовала тишина.
Эрагон слушал так пристально, как он мог, но не услышал ничего больше. Он как раз собирался сказать заклинание на древнем языке, чтобы улучшить слух, когда прозвучал унылый глухой стук, сопровождаемый серией острых тресков.
Потом еще...
И еще...
Чувство ужаса пробежалло по спине Эрагона. Звуки были несомненно изданы драконом, идещем по камню. Но что за дракон, если его шаги слышны более чем за милю!
Шрюкн, - подумал он и его внутренности (?) сжались.
По всему лагерю прозвучали сигнальные рожки, люди, гномы и ургалы зажгли факелы, армия пробудилась.
Эрагон искоса посмотрел на Эльву, когда она выбежала из палатки, сопровождаемая Гретой. Девушка была одета в короткую красную тунику, поверх которой она носила подходящую ей по размеру кольчугу.
Шаги в Урубаене прекратились. Огромная тень дракона уничтожила большинство фонарей в городе. Насколько он большой? Эрагону стало тревожно. Он был точно больше Глаэдра. Такой же большой как Бельгабад? Эрагон не мог сказать, не сейчас.
А затем дракон вылетел из города, и когда он раскрыл свои огромные крылья, они были похожи на сотню черных парусов, наполняемых ветром. Когда он взмахивал ими, воздух дрожал как от раскатов грома, и повсюду в окрестностях лаяли собаки и кричали петухи.
Не глядя Эрагон присел, чувствуя себя подобно мыши, скрывающейся от орла.
Эльва дергнула его за тунику."Нам пора"- сказала она.
"Подожди",проговорил он."Еще не время."
Целая полоса звезд исчезла, когда Шрюкн взмыл в небо, поднимаясь все выше и выше. Эрагон пытался приблизительно определить размер дракона по его очертаниям, но ночь была слишком темной, а расстояние слишком большим, чтобы сказать точно. Каким бы не был настоящий размер Шрюкна, он был пугающе велик. Дракону была всего сотня лет и он должен был выглядеть меньше, но Гальбаторикс скорее всего ускорил его рост, точно также как он сделал с Торном.
Пока он наблюдал тень, поднимающуюся ввысь, Эрагон изо всех сил надеялся, что Гальбаторикс не был вместе с драконом, а если бы был, то не исследовал умы, находящихся внизу. Поскольку если бы он так поступил, то обнаружил бы...
- Элдунари, - задохнулась Эльва. - Так вот что вы скрываете!- Позади нее, опекунша девочки в замешательстве нахмурилась и начала задавать вопрос.
- Тихо! - рявкнул Эрагон. Эльва открыла рот, и он прижал к нему руку, заставляя ее замолчать. - Не здесь, не сейчас, - предупредил он. Она кивнула и Эрагон убрал руку.
В ту же секунду столб огня, широкий, словно река Анора, очертил дугу в небе. Шрюкн мотал головой взад-вперед, распыляя поток слепящего пламени над лагерем и его окрестностями, и ночь наполнилась звуком, похожим на шум водопада. Эрагон почувствовал жар на своем поднятом лице. Затем пламя испарялось, словно туман на солнце, оставляя после себя пульсирующий след и дымный, серный запах.
Огромный дракон повернулся и взмахнул крыльями еще раз, сотрясая воздух, прежде чем его бесформенная черная тень исчезла в городе и приземлилась среди зданий. После этого послышались шаги и звон цепей, и наконец отдающийся эхом треск закрывающихся ворот.
Эрагон резко выдохнул после задержки дыхания, хотя его горло оставалось сухим. Сердце колотилось с такой силой, что было больно.Мы должны бороться с...этим?, - подумал он и почувствовал, что все его старые страхи возвращаются.
- Почему он не напал? - спросила Эльва маленьким, боящимся голосом.
- Он хотел напугать нас. - Эрагон нахмурился. - Или отвлечь нас.- Он перерыл умы варденов, пока он не нашел Джормундура, затем дал воину инструкции проверить, чтобы все часовые были все еще на постах и удвоить часы для остатка ночи. Эльве он сказал, -Действительно ли ты была в состоянии чувствовать что-нибудь от Шрюкна?
Девочка вздрогнула. - Боль. Ужасную боль. И гнев. Если бы он мог, то убил бы каждое живое существо, которое повстречалось бы ему на пути, и сжег бы все растения, пока не осталось бы ничего. Он совсем обезумел.
"Неужели нет способа связаться с ним?"
- Нет. Лучшее, что мы можем сделать - это освободить его от страданий.
От Этого Эрагону стало грустно. Он всегда надеялся, что сможет спасти Шрюкна от Гальбаторикса. Подавленный, он сказал. - Отступать поздно. Ты готова?
Эльва объяснила своей смотрительнице, что уходит, что расстроило старую женщину, но Эльва утешила ее несколькими быстрыми словами. Способность девочки видеть насквозь сердца других людей никогда не прекращала поражать Эрагона, но при этом и беспокоила.
Как только Грета дала своё согласие, Эрагон с помощью магии скрыл себя и Эльву, и затем они вместе отправились к холму, где ждала Сапфира.
Через стену и в пасть врага
- Тебе обязательно это делать? - спросила Эльва.
Эрагон, проверявший ремни на седле Сапфиры, прекратил своё занятие, и взглянул на девочку, сидевшую, скрестив ноги, на траве, и игравшую застёжками своей кольчужки.
- Что? - спросил он.
Постучав по губке маленьким востреньким пальчиком, она пояснила:
- Ты всё время жуёшь свои щёки. Это отвлекает. А ещё, - добавила она через секундочку, - это отвратительно.
С некоторым удивление для себя самого, он обнаружил, что, подсознательно, он так активно жевал правую щеку, что теперь она была покрыта несколькими кровоточащими ранками.
- Прости, - извинился он и быстреньким заклинанием вылечил ранку.
Он потратил глубочайшую часть ночи, медитируя - не думая о том, что будет, ни о том, что уже случилось, только о том, что было сейчас: прикосновение прохладного воздуха об кожу, чувство земли под ним, ровный поток его дыхания, и медленное биения сердца, в то время как оно отсчитывало оставшиеся моменты его жизни.
Однако, теперь, когда на востоке уже взошла утренняя звезда Айедайл, возвещающая о скором рассвете, пришло время готовиться к сражению. Он проверил каждый дюйм своего снаряжения, поправил упряжку седла так, чтобы она была максимально удобна для Сапфиры, вытащил из седельных мешков всё лишнее, оставив лишь Эльдунари Глаэдра и одеяло, в которое он был укутан, как минимум раз пять, застегнул и расстегнул пояс, на котором висели ножны его меча.
Проверив ремни на седле, он спрыгнул с Сапфиры.
- Встань, - повелел он. Эльва раздражённо посмотрела на него, но послушно встала, отряхая траву с блузки. Стремительными движениями Эрагон взял её за худенькие плечи и одёрнул кольчугу, чтобы убедиться, что та хорошо защищала девочку. - Кто её сделал для тебя?
- Парочка очаровательных братьев-гномов, которых зовут Умар и Улмар, - она улыбнулась, и на её щёчках появились ямочки. - Они не считали, что мне нужна кольчужка, но я была очень убедительна.
Кто бы сомневался, сказала Сапфира Эрагону. Он еле сдеражал улыбку. Девчушка провела чуть ли не всю ночь, беседуя с драконами, занимая их так, как только могла она одна. Эрагон чувствовал, что даже они опасались её - даже такие древние, как Валдр - потому что и у них не было никакой защиты от её силы. Ни у кого нет.
"А клинок, братья Умар и Улмар, тебе дали?" - спросил он.
Эльва нахмурилась.
- Зачем?
Он несколько секунд внимательно на неё смотрел, а потом достал охотничий нож, которым пользовался за столом, и велел ей повязать его с помощью кожаного ремня на поясе.
- Просто на всякий случай, - объяснил он, отвечая на её протесты. - А теперь, вверх.
Она послушно вскарабкалась ему на спину и обхватила своими ручками его шею. Им обоим было неудобно, но иначе Эльве было бы трудно поспеть за ним. Он быстро подбежал к холму.
Эрагон осторожно забрался по боку Сапфиры на высоту её плеч. Уцепившись за один из шипов, торчащих из шеи дракона, он вывернул своё тело так, чтобы Эльве было удобно перелезть с его плеч в седло.
Почувствовав лёгкость на плечах, он снова спрыгнул на землю. Подняв с земли щит, он подал его девочке, потом, вытянув руки, дёрнулся вперёд, когда Эльва, под тяжестью щита, чуть не слетела с Сапфиры.
- Крепко его держишь? - спросил он.
- Да, - сказала она, подтакскивая щит на коленях. Потом она махнула рукой в сторону от себя. - Иди же, иди.
Придерживая рукоять Брисингра, чтобы меч не болтался у него между ног, Эрагон взбежал на вершину холма и опустился на колено, стараясь пригнуться пониже к земле, чтобы его никто не заметил. Позади него Сапфира начала осторожно красться по холму, почти стелясь по земле. Остановившись, она вытянула шею, и её голова появилась в траве рядом с ним. Вдвоём они вгляделись в то, что происходило внизу.
Могучие колонны людей, гномов, эльфов, Ургалов, котов-оборотней струились из лагеря Вардена. В серой предрассветной дымке все фигуры были едва различимы. Нигде не было видно ни огонька. Колонны маршировали по полям вниз к Урубаену. Оказываясь в полумиле от города, они разделялись на три части. Первая выстраивалась напротив главных городских ворот, вторая следовала к юго-восточной части стены, третья стремилась на северо-запад.
Именно к этой последней группе, настаивал Эрагон во время своей вечерней прогулки,он должен был присоединиться во время боя.
Чтобы не шуметь, воины обернули тряпками свои ноги и оружие, переговаривались они только шёпотом. И всё же иногда слышалось ржание лошадей, крики ослов, лай собак. Достаточно скоро солдаты на стенах заметят активность варденцев, особенно, когда воины начнут передвигать катапульты, балисты и осадные башни, которые были заранее размещены в полях напротив города.
Эрагон был впечатлён решимостью людей, гномов и Ургалов идти в бой после того, как они видели своими глазами Шрюки. "Должно быть, они сильно верят в нас", - сказал он Сапфире. Тяжким грузом на его душе повесла ответственность: если он и те, кто будут рядом с ним, провалятся, лишь у немногих воинов останется шанс уцелеть.
"Да, но если Шрюки ещё раз расправит свои крылья над ними, они разбегутся, словно перепуганные мышата".
"Значит нам нужно не допустить этого".
В Урубаене загудела труба, потом вторая, третья. Потом по всему городу стали зажигаться фонари и факелы.
- Ну вот и пора, - пробормотал Эрагон. Сердце его учащённо забилось.
Теперь, когда защитниками города была поднята тревога, продолжать соблюдать секретность стало бессмысленно. На востоке группа эльфов на лошадях поскакала во весь опор к холму, подпиравшему город, чтобы, взобравшись на него, атаковать участок стены в том месте, где над Урубаеном нависал огромный выступ.
В самом центре опустевшего лагеря Вардена появилась блестящая фигура лже-Сапфиры. На иллюзорном драконе сидел одинокий человек, вооружённый мечом и щитом. Эрагон знал, что этот человек был совершенной его собственной копией.
Дублёр Сапфиры поднял голову и расправил крылья. Оттолкнувшись от земли, он поднялся в небо и громко проревел.
"Они неплохо поработали над ним, верно?", - спросил он у Сапфиры.
"Эльфы хорошо понимают, как должен выглядеть настоящий дракон, как он должен вести себя... в отличие от некоторых людей".
Фальшивая Сапфира опустилась рядом с северным отрядом, хотя, заметил Эрагон, эльфы постарались посадить её на некотором отдалении от людей и гномов, чтобы никто из них случайно на задел её, и не обнаружил, что она была столь же воздушна, как радуга.
Пока Варденцы и их союзники выстраивались в правильные формации, небо начало светлеть. В городе солдаты Гальбаторикса отчаянно готовились к нападению, но по их движениям на крепостных стенах было очевидно, что они были перепуганы и дезорганизованы. Но, подумалось Эрагону, их смятение долго не продлится.
"Ну же, - подумал он. - Давай же! Не медли. - Он окинул взглядом городские здания, выискивая среди них хоть маленькое красное пятнышко. Но ничего такого на глаза ему не попалось. - Где же ты, чёрт подери! Покажись!".
Послышался гул ещё трёх труб, на этот раз варденских. Армия, разразилась громом криков, и тремя потоками устремилась на кажущиеся неприступными крепостные стены. Одновремено вступили в бой машины и лучники; они начали швырять снаряды и выпускать стрелы одну за другой в сторону города.
Казалось, что камни, стрелы, копья, описывая в полёте дугу, медленно-медленно летели над пространством между армией и городом. Ни один из снарядов не был направлен на крепостную стену, бомбить её было бессмысленным занятием, и потому инженеры напрвляли свои машины внутрь города. Некоторые из камней, врезаясь в стены домов, раскалывались, рассыпаясь острыми, как лезвие кинжала, осколками во все стороны. Другие, перелетая через дома, прыгали по городским улицам, словно гигантские шары.
Эрагон подумал, что это должно было быть ужасно, проснуться среди всей этой сумятицы, под этим страшным каменным дождём. Но вскоре его внимание было отвлечено: копия Сапфиры снова поднялась в воздух, перепорхнула через бегущих воинов, тремя взмахами своих огромных крыльев достигла крепостной стены и окутала её языками пламени. Эрагону показалось, что они были несколько ярче, чем нужно. Но пламя, он знал это точно, было настоящим, наколдованным эльфами, находившимися у северной части стены. Именно они сотворили и поддерживали иллюзию дракона и его всадника.
Лже-Сапфира проносилась взад-вперёд по участку стены, освобождая его от солдат. Как только ей это удалось, порядка двадцати эльфов запрыгнули на одну из крепостных башенок, чтобы оттуда продолжить управлять иллюзорным драконом, устремляя его внутрь Урубаена.
"Если Муртаг и Торн не покажутся в ближайшее время, у врага возникнет удивление, почему мы не атакуем другие участки стены", - поделился Эрагон своей обеспокоенностью с Сапфирой.
"Они подумают, что мы защищаем воинов, пытающихся прорваться через эту секцию, - ответила та. - Дай время".
По всей длине крепостной стены солдаты метали стрелы и копья в подступавшую армию, убивая варденцев дюжинами. Смертей избежать было нельзя, и всё же Эрагону было неприятно на душе: наземная операция была задумана лишь как отвлечение, у воинов были лишь маленькие шансы одолеть городские укрепления. Тем временем, осадные башни приближались всё ближе и ближе к стене, и рои стрел метались между их верхними этажами и солдатами на укреплениях.
Сверху над выступом загорелась полоска раскалённой смолы и, упав с краю, исчезла среди зданий внизу. Эрагон увидел несколько ярких вспышек на стене на краю выступа. Потом четыре фигуры, похожие на набитые тряпками куклы, полетели вниз. Эрагон довольно улыбнулся: эльфы завладели верней частью стены.
Кружа над городом, лже-Сапфира подожгла несколько зданий. С крыши неподалёку от того места, где она кружилась, взвился вверх рой стрел. Иллюзорный дракон свернул в сторону, уклоняясь от него, и, казалось, что случайно, врезался в одну из шести зелёных башен, возведённых эльфами в Урубаене.
Столкновение выглядело настоящим. Эрагон сочувственно вздрогнул, увидев, как ломается левое крыло дракона; кости трещали, словно сухие былинки. Иллюзорная Сапфира заревела и, мечась, стала опускаться по спирали на землю. Вскоре она скрылась от глаз Эрагона за зданиями, но её рёв был слышен на многие мили вокруг, а её огненное дыхание окрашивало стены домов, освещая снизу каменный выступ, нависавший над городом.
"Я никогда не бываю такой неуклюжей" - проворчала Сапфира
- Я знаю.
Минуты шли одна за другой. Напряжение внутри Эрагона достигло невыносимого предела.
- Ну где же они? - прорычал он, сжимая руки в кулаки.
С каждой последующей секундой, становилось всё вероятнее и вероятнее, что солдаты догадаются, что дракон, изгоняющий их вниз со стены, был не настоящий.
Сапфира увидела их первой. "Там," - сказала она, послав ему изображение.
Словно занесённый над головой рубиновый клинок, откуда-то из-под выступа выскочил Торн. Несколько сотен футов, он просто падал, потом расравил крылья, чтобы уменьшить скорость своего падения до безопасной, и приземлился на площадь рядом с тем местом, куда упали лже-Сапфира и лже-Эрагон.
Эрагону показалось, что в седле на Торне, он разглядел Муртага. Но он не был в этом уверен: расстояние от него до места событий было слишком велико. Он лишь надеялся, что это действительно был Муртаг, а не Гальбаторикс, иначе их план уже был обречён на провал.
"Наверное, в камне есть туннели и проходы", сказал он, обращаясь к Сапфире.
Между зданиями показались новые языки пламени. Потом иллюзорная Сапфира запорхала над крышами, словно птица со сломанным крылом. Она пролетела коротенькое расстояние и снова упала вниз. Торн бросился вслед за ней.
Больше Эрагону ничего было не нужно.
Он вскочил, обернулся, уцепился за шею Сапфиры и влез в седло позади Эльвы. У него ушло ещё несколько секунд на то, чтобы просунуть свои ноги в стремена и завязать на них ремни. Остальные ремни он оставил висеть свободно: позднее, они будут ему только мешать. Самый верхний из ремней придерживал ножки Эльвы.
Быстро напевая слова, он бросил заклинание, чтобы сделать себя, Сапфиру и Эльву невидимыми. Когда чары начали действовать и его тело исчезло из виду, он ощутил уже привычное чувство дезориентации. С его точки зрения, он висел в воздухе на довольно привычной высоте, а растения на холме имели странный узор в виде дракона.
Как только Эрагон закончил своё заклинание, Сапфира подалась вперёд. Она спрыгнула с вершины холма и отчаянно замахала крыльями, стремясь скорее набрать высоту.
- Это не очень-то удобно, правда? - сказала Эльва, когда Эрагон забрал у неё щит.
- Да, не всегда! - ответил он, пытаясь перекричать ветер.
Какой-то частью своего сознания он чувствовал Глаэдра, Умарота и другие Эльдунари. Они внимательно смотрели на то, как Сапфира наклонилась вниз, направляясь к лагерю Вардена.
"Настало время нашей мести", промолвил Глаэдр.
Сапфира набрала скорость. Эрагон низко наклонил голову. Внизу в самом центре лагеря он увидел Блёдхгарма и с ним десять эльфов чарометателей, а также Арью, вооружённую Даузаэртом. На груди у каждого, под мышками, был закреплён тридцати футовый канат. Свободные концы каждого каната были привязаны к толстому, как бедро Эрагона, и длинному, как взрослый Ургал, бревну.
Когда Сапфира пролетала над лагерем, Эрагон в уме дал сигнал, и двое эльлфов подбросили бревно в воздух. Сапфира поймала его в свои когти, эльфы подпрыгнули, и, мгновение спустя, Эрагон почувствовал лёгкий толчок: Сапфира чуть просела под новым грузом.
Сквозь её тело Эрагон увидел канаты, эльфов и бревно. В следующее мгновение всё исчезло: эльфы применили к себе то же заклинание, что и, чуть ранее, Эрагон.
Мощными взмахами крыльев Сапфира поднялась на тысячу футов над землёй, достаточно высоко, чтобы она сама и эльфы спокойно могли пролететь над крепостными стенами и городскими зданиями.
Слева от себя Эрагон заметил сначала Торна, потом лже-Сапфиру; они преследовали друг друга на ногах в северной части города. Эльфы, контролировавшие иллюзию, делали всё от них возможное, чтобы держать Торна и Муртага в постоянном физическом напряжении, чтобы у тех не было времени на атаку разумом. Если Муртагу и его дракону удастся сделать это, или им удастся наконец поймать иллюзию, они смогут понять, что были одурачены.
"Ещё лишь несколько минут", - подумал Эрагон.
Сапфира летела над полями; над катапультами и их обслугой; над лучниками, земля перед которыми была так утыкана стрелами, что они были похожи на белые тростники; над осадной башней; над пешими воинами: людьми, гномами, ургалами, которые, укрываясь щитами, тащили к стенам лестницы; над эльфами - высокими и стройными, в ярких шлемах, с длинными пиками и узкими мечаии.
А потом Сапфира пролетела и над стеной. Эрагон ощутил странный приступ боли, потом под ним проявлилась Сапфира, потом он обнаружил перед собой затылок Эльвы. Было очевидно, что Арья и остальные эльфы внизу, тоже стали видимыми. Эрагон выругался и закончил исчезательное заклятие: по всей видимости защитные чары Гальбаторикса не позволяли пересечь границу города незаметно.
Сапфира ускорила свой полёт перед массивными воротами цитадели. Снизу Эрагон слышал крики страха или изумления, но он не обращал на них внимания. Муртаг и Торн были единственным, о чём беспокоился Эрагон, потому солдаты не волновали его.
Сложив крылья, Сапфира ринулась прямо на ворота. Когда стало казаться, что она вот-вот врежется в них, она вскинула свои крылья, замедляя своё движение, чуть развернулась и подалась вверх. Почти зависнув в воздухе, она стала тихонечко парить вниз, позволяя эльфам безопасно спрыгнуть на землю.
Как только эльфы освободились от канатов и отошли в сторону, Сапфира опустилась во двор прямо перед воротами цитадели. Приземление вышло несколько жестковатым, Эрагона и Эльву хорошенечко встряхнуло.
Эрагон отстегнул ремни, что держали его и Эльву в седле. Затем он помог девочке спустится со спины Сапфиры, и они поспешили за эльфами к воротам.
Вход в цитадель был представлен двумя гигантскими черными дверями, которые высоко пересекались в одной точке. Они были сделаны из прочного железа и были усеяны сотнями, если не тысячами острых шипов, каждый из которых был размером с голову Эрагона. Вид был устрашающим; Эрагон не мог себе представить более неприветливый вход.
С копьём в руке Арья приблизилась к воротам для вылазок, встроенным в левую дверь. Ворота были едва различимы на фоне двери; лишь тоненький тёмный шов выдавал наличие в дверях лаз прямоугольной формы для прохождения через него одного человека. В прямоугольничке ворот виднелась горизонтальная металлическая полоска, толщиной в три пальца и длиной в девять, которая была несколько светлее, чем окружающее её железо.
Когда Ария оказалась перед воротами, эта полоска опустилась на полдюйма внутрь, потом, скрежеща, съехала в сторону. Из темноты за дверями показались два совиных глаза.
- Кто ты? - потребовал надменный голос. - Выкладывай, что тебе нужно, или проваливай!
Не размышляя ни секунды, Арья ткнула Дауздаэртом в щель. Из-за ворот послышалось хрипение, потом звук падающего тела.
Арья вытащила копье обратно и стряхнула с острого лезвия капли крови и остатки плоти. Затем она схватила рукоять оружия двумя руками, разместив его кончик вдоль правого края порта вылазки, и сказала:"Верма!"
Эрагон зажмурился и отвернулся: в пространстве между копьём и воротами вспыхнуло свирепое синее пламя. Жар от него ощущался даже на расстоянии в несколько футов.
Ее лицо исказилось от напряжения, когда она вонзила копье в ворота, медленно рассекая железо. Капли расплавленого метала растекались по земле, словно жир на гарячей сковородке, что заставило Эрагона и других отойти.
Когда она работала, Эрагон взглянул в сторону Торна и Сапфиры. Он не мог их видеть, но все еще слышал их рев и грохот рушившейся кладки.
Он вдруг почувствовал, как Эльва повисла на нём. Взглянув вниз он увидел, что девочка была покрыта испариной, она вся тряслась, словно бы в лихорадке. Опустившись на колени перед ней, он спросил:
- Хочешь, я тебя понесу?
Она покачала головой.
- Как только мы окажемся внутри, подальше от... всего этого... - она показала рукой на направление, в котором развивался бой, - мне станет лучше.
По периметру двора, в пространствах между большими домами, стояло множество людей, наблюдавших за происходящим у ворот. Они не были похожи на солдат, но Эрагон попросил Сапфиру: "Припугни их".
Она сделала своей головой круговое движение и тихо зарычала. Зеваки тотчас же разбежались.
Оборвав фонтан искр раскалённого добела металла, Ария пнула ворота для вылазок ногой, потом ещё раз, и после третьего пинка дверь наклонилась вперёд и рухнула на тело привратника. Через мгновение по двору распространился запах палёной шерсти и мяса.
Удерживая в руках Дауздаэрт, Ария переступила через порог лаза. Эрагон задержал дыхание. Какие бы ни наложил Гальбаторикс чары на дверь, вооружённая Дауздаэртом Ария должна была беспрепятственно войти внутрь, раз эти чары не помешали ей вырезать с помощью волшебного копья лаз. Но... всё же существовала возможность того, что король бросил на вход заклинание, справиться с которым Дауздаэрт был бы не в состоянии.
Видя, что Ария вошла внутрь, и ничего с ней не случилось, Эрагон вздохнул с облегчением.
В следующее мгновение, вооружённые пиками, на Арию напал отряд из двадцати солдат. Эрагон извлёк из ножен Брисингр и подбежал к лазу, но не осмелился переступить через его порог. Не теперь.
Орудуя копьём также ловко и умело, как мечом, Ария со впечатляющей скоростью в одиночку расправилась со всем отрядом.
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 21:05 | Сообщение # 43 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| -Почему ты не предупредила ее?-воскликнул Эрагон, не сводя глаз от сражения.
Эльва присоеденилась к нему через дыру в воротах.
- Потому что они не смогут причинить ей вреда.
Ее слова оказались пророческими, ни один солдат не смог нанести удар. Последние двое попытались сбежать, но Арья убила их прежде, чем они успели пройти дюжину ярдов по огромному холлу, который был еще больше, чем четыре главных коридора Тронжхайма.
Расправившись со всеми солдатами, Арья оттащила тела в сторну, чтобы освободить проход к воротам для вылазок. Пройдя назад по корридору добрые футов сорок, она опустила Дауздаэрт на землю и откатила его во двор к Эрагону.
Как только она отпустила копьё, она сразу вся напряглась, словно ожидая удара. Но, какая бы магия не наполняла пространство вокруг, она не нанесла ей никакого вреда.
- Ты что-нибудь чувствуешь? - спросил Эрагон, и голос его отозвался эхом в глубине прохода.
Ария покачала головой.
- Вероятно, как только мы минуем ворота, мы спокойно можем здесь находиться.
Эрагон передал копьё Блёдхгарму. Тот вместе с Дауэдаэртом прошёл в ворота для вылазок. Вдвоём, Блёдхгарм и Ария, прошли в комнаты по обеим сторонам от дверей и привели в действие скрытые подъёмные механизмы - задача, которая была под силу лишь приличной группе людей.
Воздух наполнился бряцанием цепей, и гигантские железные двери начали медленно отворяться.
Как только проём был достаточно широк для Сапфиры, Эрагон крикнул "Стоп!" и двери остановились
Блёдхгарм, появившись из комнаты справа и стараясь держаться подальше от порога, перекатил Дауздаэрт по земле следующему эльфу.
Таким способом, они вошли крепость один за другим.
Снаружи оставались только Эрагон, Эльва и Сапфира. Вдруг в северной части города раздался ужасающий рёв. В следующее мгновение весь Урубаен словно стих.
- Они обнаружили наш обман! - крикнул эльф Ультинар. Он бросил копьё Эрагону.
- Поспеши, Аргетлам!
- Ты следующая, - сказал Эрагон, передавая копьё Эльве.
Качая, оружие на изгибах своих рук, она быстрыми шажочками пересекла порог и присоединилась к эльфам. Потом Эльва оттолкнула копьё обратно в сторону Эрагона. Тот схватил его и перебежал через порог. Обернувшись, он с тревогой увидел, что Торн взмыл высоко над зданиями в дальней части города. Опустившись на колено и положив Дауздаэрт на землю, Эрагон перекатил его Сапфире.
- Быстрее! - поторопил он её.
Пока Сапфира ковырялась, пытаясь ухватиться за копьё своими зубами, прошло несколько секунда. Наконец, зажав его в челюсти, она прыжками вбежала в гигантский корридор, расшвыривая по пути тела убитых солдат.
На некотором отдалении было слышно, как Торн замычал и с отчаянием заколошматил крыльями по воздуху, стремясь ко входу в цитадель.
Одновременно, Ария и Блёдхгарм бросили заклятие. По каменным стенам пробежался оглушительный треск, и железные двери захлопнулись намного быстрее, чем перед этим они отворились. Они закрылись с громким "бум", и металлический засовы, высотой в три фута и длиной в шесть футов соскользнули с каждой из сторон и проделись в скобы на дверях, надёжно их заперев.
- Это хоть ненадолго их задержит, - промолвила Ария.
- Совсем ненадолго, - сказал Эрагон, глядя на искорёженные остатки ворот для вылазок.
Потом они повернулись к дверям спиной, чтобы взглянуть на то, что им предстояло.
Корридор, как показалось Эрагону, уходил в глубь цитадели на расстояние в четверть мили. Он, по всей видимости, уводил глубоко в холм под Урубаеном. На другом его конце находились ещё одни ворота, такие же массивные, как и те, которые они только что миновали, но покрытые золотом. Они красиво сверкали в свете безогненных фонарей, развешенных по всей длине корридора через равные промежутки. Дюжины более мелких проходов расходились в разные стороны, но ни один из них не был достаточно просторен, чтобы по нему мог пройти Шрюки, хотя Сапфира вмещалась во многие из них. Красные флаги, расшитые очертаниями переплетающихся языков пламени, которые Гальбаторикс использовал, как свой символ, свисали со стен через каждую сотню футов. Во всём остальном проход был пуст.
Даже сам размер корридора внушал робость, а его пустынность заставляла Эрагона нервничать ещё больше. Он предполагал, что тронная комната находилась за золотыми дверями, но полагал, что достигнуть её будет не так-то просто, как это казалось. Если Гальбаторикс был хоть наполовину так хитёр, как о нём трубила молва, он должен был усыпыть корридор десятками, если не сотнями, ловушек.
Кроме того, Эрагон был озадачен тем, что король до сих пор не напал на них. Он не чувствовал присутствия чьего бы то ни было ещё разума, кроме сознания Сапфиры и своих товарищей, но остро чувствовал близость нахождения короля. Казалось, что за ними наблюдала вся цитадель.
- Он должен знать, что мы уже здесь, - промолвил он. - Все мы.
- Значит нам нужно поторопиться, - сказала Ария. Приняв Дауэдаэрт изо рта Сапфиры, она шепнула, - Тхурра!, - и слюнные выделения дракона стекли с оружия на пол.
Позади себя за железными дверями они услыхали оглушительный треск - Торн приземлился во дворе. Он раздражённо заревел, потом что-то тяжёлое ударилось о двери, и стены гулко зазвенели.
Ария, ступая маленькими шажками, возглавила группу. К ней присоединилась Эльва. Темноволосая девчушка положила руку на древко копья, чтобы и на неё распространялась защита того. Вдвоём они начали свой путь по корридору длинного зала, всё глубже и глубже углубляясь в Гальбаториксово логово.
КОРОНА ИЗО ЛЬДА И СНЕГА
Когда первые бледные лучи света коснулись поверхности моря покрытого рябью, освещая гребень прозрачной волны, которая блестела так, словно была высеченная из кристалла — Эрагон пробудился от мечтаний и посмотрел на северо-запад, с интересом рассматривая озаренные светом облака, сформировавшееся в дали.
То, что он увидел, привело его в замешательство: облака охватывали почти половину горизонта, огромные плотные белые перья выглядели такими же высокими, как вершины Беорских гор — слишком высокие что бы Сапфира перелетела их. Только позади нее расстилалось открытое синее небо, и даже оно будет потеряно для них, когда приблизиться буря.
"Нам нужно пролететь сквозь них", — сказал Глаэдр, и Эрагон почувствовал трепет Сапфиры.
"Почему бы нам не попробовать облететь их? — спросила она.
Через Сапфиру, Эрагону было известно о том, что Глаэдр исследует структуру облаков. В конце концов золотой дракон сказал: "Я, конечно же, не хочу, чтобы вы летели далеко от курса. Нам осталось преодолеть еще много лиг, и если силы покинут вас..."
тогда Вы дадите нам свои, чтобы удержать.
Хм. Даже тогда, лучше быть осмотрительней в своём безрассудстве. Я и раньше видел бури, подобные этой. Она больше, чем вы думаете. Чтобы облететь её, вам придётся лететь так далеко на запад, что в конце концов вы окажетесь за пределами Врёнгарда, и нам понадобится ещё день, чтобы достичь земли.
"До Врёнгарда не так уж и далеко," - сказала она.
Недалеко. Но ветер замедлит наше движение. Кроме того, мои инстинкты говорят мне, что шторм простирается до самого острова. Так или иначе, нам придётся лететь через него. Однако нет необходимости лететь через его сердце. Видишь просвет между двумя небольшими столбами на западе?
"Да"
"Лети туда и, возможно, мы сможем найти безопасный путь через облака."
Эрагон схватился за седло когда Сапфира опустила левое плечо и повернула на запад, стремясь в направлении просвета, который указал Глаедр. Он зевнул и пpотёр глаза когда Сапфира выровняла полёт. Потом он обернулся и достал яблоко, и пару кусков высушеной говядини из сумок закреплённых за ним. Это был скудный завтрак, но голод был не сильным, и если он много ел верхом на Сапфире, его часто тошнило.
Пока он ел, он по очереди наблюдал за облаками и вглядывался в искристое море. Он нашел тривожащим то, что не было ничего кроме воды под ними и то, что ближайшая земля, материк, был, по его расчётам, на расстоянии более чем пятьдесят миль. Он вздрогнул когда представил погружение вниз и вниз в холодные, неизбежные глубины моря. Он задумался что лежит на дне, и ему пришло на ум что с его магией, он наверно смог бы путешевствовать туда и узнать, но эта мысль не была привлекательной. Водная бездна была слишком тёмной и слишком опасной чтобы ему понравиться. Это не было, чувствовал он, местом, куда кому-то з такой жизнью как у него следует стремиться. Лучше оставить это каким-либо странным созданиям уже живущим там.
Пока утро тянулось, стало понятно, что облака были дальше чем казалось сначала,и то что, как сказал Глаедр, шторм был больше чем Ерагон и Сапфира представляли.
Появился лёгкий встречный ветер, и полёт Сапфиры затруднился, но она продолжала двигаться вперёд.
Когда до ближайшей границы шторма ещё оставались лиги, Сапфира перешла в пологое пикирование и пролетела близко к поверхности воды, удивив Эрагона и Глаедра.
Когда она немного спустилась, Глаедр спросил - Сапфира, что ты делаешь?
Мне интересно - ответила она - и я хочу дать немного отдыха моим крыльям, перед тем как залететь в облака.
Она скользила над волнами, её отражение внизу и тень спереди, отражая её каждое движение, как два призрачных спутника, один тёмный и один светлый. Потом она повернула крылья по краю, и тремя быстрыми взмахами, показала себя и приземлилась на воде. Фонтан брызг взлетел к обеим сторонам её шеи когда её грудь рассекла волны, обрызгивая Эрагона сотнями капель.
Вода была холодной, но после столь длительного полета в небе, воздух казался приятно теплым - настолько, что в итоге Эрагон расстегнул плащ, и снял перчатки.
Сапфира сложила крылья, и поплыла по течению, двигаясь вверх-вниз по волнам. Справа, Эрагон заметил небольшое скопление коричневых водорослей. Растение отдаленно напоминало щетку, и на нем были небольшие пузыри вдоль стебля размером с ягоду.
Далеко сверху, на высоте Сапфирыного полета, Эрагон заметил пару альбатросов с черными краями крыл, улетающих от массивной стены туч. Эта картина его несколько встревожила; птицы напомнили ему стаю волков, который подобно оленям, убегали от лесного пожара в Спайне.
- Если бы у нас был рассудок- сказал он Сапфире-мы бы повернули назад
- Если бы у нас был рассудок, мы бы покинули Алагезию и никогда не вернулись- она ответила.
Выгибая шею, она опустила свою морду в морскую воду, покачала головой, а затем она выташила свой малиновый язык несколько раз, как будто она пробовала что-то неприятное на вкус.
Затем Эрагон почувствовал панику Глаедра, и старый дракон кричал в его сознании: - Взлетайте! Сейчас, сейчас, сейчас! Быстро вверх!
Сапфира не стала терять времени на лишние вопросы. С шумом подобно грому, она открыла свои крылья, и хлопая ими стала подниматься из воды.
Эрагон немного наклонился вперед, и схватился за край седла, чтобы не быть сброшенным назад. Хлопанья крыльев Сапфира, подняла небольшой туман который наполовину ослепил его. Он разумом пытался найти то, что встревожило Глаедра.
В глубине внизу, приближаясь к Сапфире с огромной скоростью, быстрее чем Эрагон считал возможным, он почувствовал что-то гигантское и холодное... наполненное хищным, ненасытным голодом. Все попытки напугать его, обратить его прочь были тщетными. Существо было хищным и неумолимым, и просто не обращало внимание на все его попытки. В незнакомой, яркой пещере сознания, он увидел годы воспоминаний, проведенных в одиночестве в ледяной воде, будучи охотником и одновременно объектом охоты.
Его моментально охватила паника. Эрагон нащупал рукоять Брисингра, и несмотря на то, что Сапфира поднялась из воды и начала взмывать ввысь, он мысленно кричал - Сапфира! Быстрее!
Она медленно набирала скорость и высоту, и в брызгах воды поднявшихся за ней, Эрагон увидел пару сверкающих серых челюстей возникших, в эпицентре фонтана. Челюсти были достаточно большими, для того, чтобы лошадь и ее всадник, могли безопасно пройти сквозь них, и они были наполнены сотнями сверкающих зубов.
Сапфире видела тоже что и она, и она резко сместилась в сторону, цепляя воду краем крыла, с целью уйти от челюстей. Мгновением позднее, Эрагон услышал как щелкнули челюсти существа.
Зубы сомкнулись буквально в паре сантиметров от хвоста Сапфиры.
Когда монстр скрылся обратно под воду, части его тела стали более видимыми, его голова была длиой и угловатой, с внешней стороны его костлявого гребня росли вязкие усики, Эрагон предположил что длина его составляла более шести футов. Шея существа напоминало ему гигантсккю рябью змею. Торс твари выглядел могучим и невероятно плотным. Tакже по обе стороны грудной клетки были видны пара лап похожих на ласты или по форме напоминали весло, которыми это чудовище размахивая беспомощно в воздухе.
Существо плюхнулось на бок, и большие брызги вобы устемились к небу.
Перед тем как волны скрыли чудовища, Эрагон посмотрел в его глаз, который был похож на каплю черной смолы. Злоба содержащиеся в нем, - сама ненависть и ярость и разочарование все эти чувства воспринимаемая Эрагон через его неморгаюшие глаза - этого было достаточно чтобы Эрагона охватила дрожь и желание быть в центре пустыни Hadarac. Только там он чувствовал себя в безопасности от голода етих древние существ.
Сердце колотилось, он расслабился сжал брисингер и упал на переднюю часть седла. "Что это было?
- Нидхвэл - сказал Глаэдр
Эрагон нахмурился. Он не помнил, чтобы в книгах ему попадалось упоминание про такое создание в Элесмере. - Что такое Найдвол?
-Они довольно редки и вспоминают их не часто.Они морские,в то время как Фангуры обитают в воздухе.И те и другие являются родственниками драконам.Хотя различия во внешнем виде больше,Найдволы ближе к нам чем визжащие Фангуры. Они умны, и они даже имеют структуру, подобную Элдунари в груди.Мы считаем,что она позволяет им оставаться под водой в течение длительного времени на большой глубине.
Могут ли они дышать огнем?
Нет, но, как и Fanghur, они часто используют силу своих умoв, чтобы вывести из строя свою добычу, которая открывает для себя ужас который равен по силе более чем одному дракону
Они едят себе подобных! сказала Сапфира
-Для них мы не похожи,-ответил Глаэдр.Но они действительно едят себе подобных,это одна из причин почему их так мало.У них нет никакого интереса к случаям вне их собственной сферы и каждая попытка переговоров с ними потерпела неудачу.Странно столкнуться с одним из них так близко к берегу.Было время,когда их можно было найти только через несколько дней полета от земли,там где море является самым глубоким.Кажется они стали болле смелыми,или отчаянными после падения Всадников.
Эрагон снова задрожал,поскольку вспомнил чувство разума Найдвола.
-Почему вы с Оромисом никогда не рассказывали мне о Найдволах?
-Есть много вещей которым мы не учили тебя,Эрагон.У нас было мало времени и мы потратили его на то,что бы обучить тебя противостоять Гальбаториксу,а не каждому темному существу населяющему самые удаленные уголки Алагейзии.
Есть ли еще другие вещи, подобные Найдволу, про которые мы не знаем?
Их немного
Ты расскажешь нам про них? - спросила Сапфира.
-Давайте договоримся так,Эрагон и ты Сапфира.Давайте подождем неделю.И если к этому времени мы будем все еще живы и на свободе,я потрачу следующие 10 лет,на то,чтобы обучить вас всему,что я знаю,включая многообразие жуков.Но до тех пор давайте сосредоточимся на нашей цели.Согласны?
С неохотой, Эрагон и Сапфира согласились, и не говорили про это более.
Встречный ветер замедлял Сапфиру,до тех пор пока она не стала лететь в два раза медленее.Время от времени порывы ветра качали её и иногда останавливали на мгновения. Они всегда знали, когда порывы ветра были готовы ударить, потому,что они могли видеть волны надвигающиеся на них.
С рассвета облака лишь увеличивались в размерах, и в близи были еще более пугающими. Внизу оеи были темными и пурпурными, с потоками ливня, связывающие шторм с морем как прозрачная пуповина. Выше облака были цвета тусклого серебра, в то время как на самом верху они были чистыми, ослепительно белыми, и появллись такими же крепкими как вершины Тронжхайма. На севере, над центром шторма, облака образовывали гигантскую, возвышенную наковальню, которая повисла над всем остальным, словно сами боги были призваны настроить какой-то странный и ужасный инструмент.
Когда Сапфира пролетала между двух выпуклых белых колонн-рядом с которыми она казалась не больше чем пятнышко- и море исчезло под подушкой из облаков, встречный ветер утих и воздух стал грубым и порывистым, циркулируя вокруг них, без конкретного направления. Эрагон стиснул зубы, чтобы прекратить их стучание, и его желудок перевернулся когда Сапфира спикировала, а потом так же быстро поднялась вверх больше чем на 20 футов вверх.
Глаедр сказал: "Есть ли у вас опыт полёта во время бури, не считая тот раз, когда вы попали в грозу между долиной Паланкар и Язуаком?"
Нет, сказала Сапфира, коротко и мрачно.
Глаэдр казалось ожидал, что она так ответит, не медля он начал обучать ее тонкостям полета в облаках. -Ищи образцы движений и делай заметки о том, что вас окружает-, сказал он.
По ним вы сможете угадать где ветер силбнее и направление в котором он дует.
Многое из этого, что сказал он, Сапфира уже знала, но Глаедр продолжал говорить в спокойной манере, поведение старого дракона успокоили и её и Эрагона. Если бы они чувствовали тревогу или страх в словах дракона, он бы заставил их сомневаться в себе, и, возможно, Глаедр знал ою этом.
Заблудившийся, разорванный ветром клочок облака, лежал на пути Сапфиры. Вместо того, чтобы облететь его, она прошла через него, протыкая облако как сверкающее синие копье. Когда серый туман окутал их, звук ветра стал приглушенным, и Эрагон прищурился и провел рукой перед лицом, чтобы зрение оставалось ясным.
Когда они вылетели из облака, миллионы крошечных капель зацепились за тело Сапфиры, и она сверкала так, словно бриллианты были прикреплены к ее и так ослепительной чешуе.
Ее полет по прежнему был неровным;в какой-то момент она находилась на одном уровне, но потом неподатливый воздух кидал ее в другую сторону, или неожиданно восходящий поток поднимал одно из крыльев и направлял ее в другом направлении. Лишь сидеть на спине, когда она боролось с помехами, было утомительно, для самой Сапфиры, это была жалкая, разочаровывающая борьба, становящаяся более и более трудной, с осознанием того, что она была далеко до окончания пути, но у нее не было иного выбора, кроме как продолжить его.
После одного или двух часов они все еще не видели дальнюю сторону бури. Глаэдр сказал-Мы должны повернуть. Вы зашли так далеко на запад, как возможно и если мы вынуждены будем испытать полную силу шторма, лучшее время сделать это-сейчас, пока вы еще не слишком истощены.
Без лишних слов, Сапфира повернула на север, к безграничному, вздымающемуся утесу освещенных солнцем облаков, находившегося в центре шторма. Когда они приблизились к остроконечному краю утеса, который был пожалуй самой большой отдельно взятой вещью, которую Эрагон когда-либо видел, синие вспышки молний осветили облака изнутри, ближе к вершине наковальни.
Мгновение спустя, удар грома встряхнул небо, и Эрагон прикрыл уши руками. Он знал, что его защита охранит их от молния, но он всё же опасался рисковать возле потрескивающих вспышек энергии.
Если Сапфира и была напугана, он этого не чувствовал. Все что он ощущал это её решительность. Она ускорила удар крыльев, и несколько минут спустя они достигли края обрыва, а потом ворвались сквозь него и попали в центр шторма.
Сумерки окружили их, серые и безликие.
Казалось, что остальной мир прекратил свое существование. Из-за облаков Эрагон не видел ничего дальше кончика носа, крыльев и хвоста Сапфиры. Они летели абсолютно вслепую и лишь давление собственного веса позволяло им понять где верх, а где низ.
Эрагон открыл свой разум и позволил своему сознанию раскинуться так широко как только было возможно, но он не чувствовал ни одного живого существа помимо Сапфиры и Глаэдра, даже ни единой отбившейся от стаи птицы. К счастью, Сапфира сохранила свое чувство направления; они бы не заблудились. И продолжая мысленно искать хоть что-то живое, будь то растение или животное, Эрагон был уверен, что они не влетят прямо в склон горы.
Вдобавок он сотворил заклинание, которому Оромис научил его, заклинание, позволявшее ему и Сапфире понять как близко они находились от воды или от земли в любой конкретный момент.
С того момента как они влетели в облака, вездесущая влага начала скапливаться на коже Эрагона и впитывалась в его шерстяную одежду, что заметно ее утяжеляло. Он мог бы проигнорировать это неприятное обстоятельство, но от этой смеси воды и ветра получался такой холод, что скоро он бы забрал тепло от его конечностей, что привело бы его к смерти. Так что он сотворил еще одно заклинание, которое очищало воздух вокруг него от любых видимых капель, а также по просьбе Сапфиры пространство вокруг ее глаз, поскольку влага скапливалась на их поверхности, вынуждая ее слишком часто моргать.
Ветер внутри наковальни оказался удивительно тихим. Эрагон сообщил об этом явлении Глаэдру, но старый дракон как всегда остался мрачным. С худшим мы еще не столкнулись.
Его правота скоро стала очевидной, когда свирепый восходящий поток ударил Сапфиру снизу, резко подняв ее вверх на тысячу футов, где вохдух был слишком разреженным для того, чтобы Эрагон мог нормально дышать, а водяная пыль замерзла и превратилась в бесчисленное множество маленьких кристаллов, которые жалили его нос и щеки, а также перепонки Сапфириных крыльев, будто сотня острых как бритва ножей.
Сложив крылья по сторонам, Сапфира нырнула вперед, стараясь уйти от восходящего потока. Спустя несколько секунд давление под ней исчезло только для того, чтобы смениться равным по силе нисходящим потоком воздуха, который толкал ее вниз с ужасающей скоростью.
Во время их падения ледяные кристаллы таяли, постепенно превращаясь в капли дождя, которые казалось невесомо плавали рядом с Сапфирой. Молния сверкнула совсем близко, жуткий синий свет сквозь завесу облаков, и Эрагон закричал от боли, когда раскат грома раздался вокруг них. В его ушах все еще звенело, он оторвал два куска ткани от своего плаща, а затем запихнул их в уши, затолкав так глубоко как только смог.
Только у нижнего края облаков Сапфира наконец смогла освободиться из быстрого потока воздуха. Как только она это сделала, второй восходящий поток подхватил ее и словно гигантская рука поднял ввысь.
Так продолжалось снова и снова, Эрагон потерял счет времени. Бушующий ветер был слишком сильным, чтобы Сапфира могла с ним справиться, поэтому она продолжала подниматься и падать в кружащемся воздухе, словно обломок судна, попавший в водоворот. Она достигла некоторых успехов, несколько несчастных миль, еле-еле отыгранных с огромными усилиями, но каждый раз как она вырывалась из одного крутящегося потока, ее подхватывал другой и она снова оказывалась в ловушке.
Эрагону было унизительно осознавать, что он, Сапфира и Глаэдр были беспомощны перед штормом и что при всех их возможностях, они могли и не надеяться побороть мощь стихии.
Ветер дважды почти зашвырнул Сапфиру в бьющиеся волны. В обоих случаях, нисходящие потоки кидали ее в самый низ шторма, в потоки дождя, бьющиеся о поверхность моря внизу. Когда это произошло во второй раз, Эрагон заглянул Сапфире через плечо и на мгновение увидел, как ему показалось длинную темную спину Найдвола, державшегося в поднимающейся воде. Однако когда в следующий раз молния осветила все вокруг, спина исчезла и Эрагон подумал не сыграли ли с ним тени злую шутку.
Сапфира слабела и все меньше и меньше боролась с ветром, позволяя ему нести себя куда вздумается, прилагая усилия для борьбы со штормом лишь тогда, когда оказывалась слишком близко к воде. Другими словами, она просто сложила крылья и пыталась прилагать как можно меньше усилий. Эрагон чувствовал, что Глаэдр начал делиться с ней своей энергией, чтобы поддерживать ее силы, но даже этого хватало только на то, чтобы она могла удерживать себя на месте.
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 21:05 | Сообщение # 44 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| В конце концов остававшийся свет начал исчезать и Эрагона охватило отчаяние. Они провели большую часть дня борясь со штормом, но тем не мене не было ни малейшего признака, что он скоро прекратиться, ни того, что они с Сапфирой были недалеко от его края.
Когда солнце наконец село, Эрагон не мог даже видеть кончик своего носа, и не было никакой разницы, открыты были его глаза или закрыты. Чувствовалось как будто они с Сапфирой продирались сквозь огромные кучи черной шерсти, и действительно, темнота вокруг них казалась плотной, как будто была осязаемым веществом, окутывающим их со всех сторон.
Каждые несколько секунд очередная вспышка молнии освещала пространство, иногда скрытая облаками, иногда прямо в поле их зрения, сверкая с яркостью дюжины солнц и оставляя после себя в воздухе привкус железа. После ослепляющих вспышек, ночь казалась в два раза темнее, и Эрагон и Сапфира то были ослеплены светом, то наступавшей после него тьмой. Как бы близко не ударяли молнии, они никогда не задевали Сапфиру, но непрекращающиеся раскаты грома заставляли их с Эрагоном отвратительно себя чувствовать.
Эрагон не мог сказать как долго это продолжалось.
Затем, в какой то момент, Сапфира попала в поток восходящего воздуха, который был намного сильнее тех, с которыми они сталкивались раньше. Как только он подхватил их, Сапфира начала бороться против него, пытаясь освободиться, но ветер был настолько сильным, что она с трудом могла держать крылья на уровне.
В конце концов, отчаявшись, она взревела и выпустила столб пламени, осветивший небольшое пространство окружающих ледяных кристаллов, сверкавших как драгоценные камни.
Помогите мне, сказала она Эрагону и Глаедру. Я не могу сделать это сама.
Поэтому они вдвоем объединили свой разум и, вместе с Глаэдром, делящимся необходимой энергией, Эрагон воскликнул, - Ганга фрам!
Заклинание продвинуло Сапфиру вперед, но слишком медленно; двигаться под прямым углом к ветру было все равно, что пытаться переплыть реку Анора во время весеннего половодья. Как раз когда Сапфира двигалась горизонтально, поток продолжал поднимать ее на вызывающую головокружение высоту. Вскоре Эрагон начал замечать, что дышать ему становится все труднее, а они еще оставались в пределах воздушного потока.
Это занимает слишком много времени, и это обходится нам слишком большим количеством энергии, сказал Глаедр. Заканчивай заклинание.
Но
Заканчивай заклинание. Мы не сможем бороться, если вы вдвоем ослабеете. Мы должны лететь по ветру, пока он не стихнет достаточно, чтобы Сапфира смогла освободиться.
- Как? - спросила она, пока Эрагон выполнял приказ Глаэдра. Истощение и чувство поражения замутило ее мысли, что заставило Эрагона беспокоиться за нее.
Эрагон, ты должен скорректировать заклинание, которое используешь, чтобы согреть себя, чтобы оно распространялось и на нас с Сапфирой. Становится слишком холодно, холоднее чем в самую суровою зиму в Спайне, и без магии мы все замерзнем до смерти.
И даже ты?
Я разобьюсь как кусок раскаленного стекла, брошенного на снег. Затем ты должен сотворить заклинание, чтобы собрать воздух вокруг себя с Сапфирой и удержать его там, чтобы вы могли дышать. Но при этом тебе нужно, чтобы использованный воздух мог выходить или вы просто задохнетесь. Формулировка заклинания довольно сложная и ты не должен делать ошибок, так что слушай внимательно. В начале нужно...
Как только Глаэдр произносил фразы на древнем языке, Эрагон повторял за ним, и когда дракон остался доволен его произношением, Эрагон сотворил заклинание. Затем он подкорректировал другое свое заклинание, как Глаэдр сказал ему, так что теперь они все втроем были ограждены от холода.
Потом они ждали, пока ветер продолжал поднимать их все выше и выше. Проходили минуты и Эрагон начал задаваться вопросом, остановятся ли они когда-нибудь, или так и будут подниматься вверх, пока не достигнут луны и звезд.
Ему пришло в голову, что именно так и возникают метеоры: птица, дракон или любое другое земное существо, подброшенное вверх неумолимым потоком ветра с такой скоростью, что они сияли как осадные стрелы. Если это правда было так, то он предположил, что они с Сапфирой и Глаэдром стали бы самым ярким и захватывающим метеором в истории, если бы кто-то оказался достаточно близко, чтобы увидеть их продолжающееся падение к морю.
Вой ветра потихоньку стихал. Даже сотрясающие кости удары грома казались приглушенными, и когда Эрагон вытащил куски ткани из ушей, он был поражен тишине, окружавшей их. Он все еще слышал сзади тихий шелест, будто журчание лесного ручейка, но в остальном было абсолютно тихо, наконец то тихо.
Поскольку шум сердитого шторма исчез, он также заметил, что усилия, требующиеся на его заклинания увеличились, не столько на чары, которые предотвращали слишком быструю потерю тепла, сколько на чары, которые собирали воздух перед ним с Сапфирой, чтобы они могли нормально дышать. По какой-то причине, энергия, требующаяся на поддержание второго заклинания, превысила затраты на первое, и вскоре он почувствовал, что магия начала забирать немногое из того,что оставалось от его жизненной силы: руки начали холодеть, сердце билось неровно, и его охватывало чувство летаргии, что было пожалуй наиболее пугающим признаком.
А затем Глаэдр начал ему помогать. С облегчением, Эрагон почувствовал, что тяжесть уменьшилась, когда сила дракона наполняла его, лихорадочный поток тепла, который смыл его летаргию и вернул силу его конечностям.
И таким образом они продолжили.
В конце концов,Сапфира обнаружила затихание ветра, небольшое, но заметное, и начала готовиться к тому, чтобы вылететь из потока воздуха.
Перед этим, облака над ними поредели, и промелькнуло несколько блестящих пятнышек: звёзд, белых и серебристых, ярче, чем Эрагон когда либо видел.
- Смотри,- он сказал. Потом облака открылись вокруг их, и Сапфира поднялась из шторма и повисла над им, ненадёжно балансируя над колонной порывистого ветра.
Эрагон увидил весь шторм расположеный под ними, растягивающийся на где-то сто миль в каждом направлении. Середина выглядела как дугообразный купол в виде гриба, заглаженый сердитыми ветрами, которые неслись из запада на восток и грозили свергнуть Сапфиру с её ненадёжного положения. Облака, как близкие, так и далёкие, были молочными и казались почти светящимся, как будто подсвечены изнутри. Они выглядели красиво и безобидно - спокойная, неизменная толща, не выдающая жестокости.
Затем Эрагон заметил небо и почти задохнулся, поскольку на нем было больше звезд, чем он думал, что когда-либо существовало. Красные, синие, белые, золотые, словно горстки сверкающей пыли, усыпавшей небосвод. Он увидел знакомые созвездия, но теперь они были в окружении звезд, которые он заметил впервые. Но не только звезды казались более яркими, но и пространство между ними казалось более темным. Это выглядело так, будто каждый раз когда он смотрел на небо раньше, его глаза были словно покрыты пеленой, которая мешала ему рассмотреть истинное великолепие звезд.
Он не мог отвести взгляд от завораживающей картины несколько минут, преисполненный благоговения перед великолепной беспорядочной непостижимой природой мерцающих огней. Только тогда, когда он наконец опустил свой взгляд, ему показалось, что было что-то необычное в окрашенном в багровый цвет горизонте. Вместо прямой линии, где встречаются небо и море, как они и должны и как всегда было раньше, соединение между ними было изогнутым словно край невообразимо большого круга.
Зрелище было настолько необычным, что Эрагону потребовалось полдюжины секунд, чтобы осознать увиденное, и когда он это сделал, по его коже побежали мурашки, и он чувствовал себя, словно из него выбили весь воздух.
- Мир круглый, - прошептал он. - Небо полое, а мир круглый.
Таким образом, получается, сказал Глаедр, но он, казалось, в равной степени впечатлен. Я слышал, об этом от дикого дракона, но я никогда не думал увидеть это сам.
На востоке, неяркий желтый шар окрашивал линию горизонта, предвещая возвращение солнца. Эрагон предположил, что если бы Сапфира сохранила свою позицию еще на четыре-пять минут, они бы увидели его восхождение, даже если бы теплые живительные лучи достигли поверхности воды только спустя несколько часов.
Сапфира задержалась там еще на мгновение, и они втроем были как будто подвешены между землей и звездами, плавая в сумрачной тишине словно изгнанные духи. Они находились непонятно где, ни в небесах, ни в мире лежащем внизу, небольшое пятнышко, проходящее по краю, разделяющему два безграничных пространства.
Затем Сапфира слегка наклонилась вперед и полу-летела, полу-падала к северу, поскольку воздух был слишком разреженным для того, чтобы полностью выдержать ее вес, после того как она покинула поток восходящего ветра.
Когда она метнулась вниз, Эрагон сказал: если бы у нас было достаточно драгоценных камней, и если мы хранить достаточно энергии в них, вы думаете, мы могли бы долететь до Луны?
Кто знает, может это и возможно? сказал Глаедр.
Когда Эрагон был ребенком, Карвахолл и Долина Паланкар были всем, что он знал. Конечно, он слышал об Империи, но она не казалась настолько реальной, пока он не начал путешествовать по ее пределам. Еще позже, его умственная картина мира расширилась, включая в себя остальную часть Алагейзии и другие земли, о которых он читал. А сейчас он понял, что все то, о чем он думал как о большом, на самом деле было лишь маленькой частью поистине огромного целого. Это было так, будто его точка зрения кардинально поменялась.
Поскольку небо было полым, а мир круглым.
Это заставило его переоценить и пересмотреть...все. Война между Варденами и Империей казалась несущественной по сравнению с истинными размерами мира, и он думал насколько маловажными были вред и заботы, которые занимали людей, когда посмотрел на это свысока.
Сапфире же он сказал, Если бы только каждый мог увидеть то, что видели мы, в мире было бы меньше борьбы.
Не ожидай того, что волки станут ягнятами
Нет, но никто не обязывает волков жестоко обращаться с ягнятами.
Вскоре Сапфира нырнула назад в темноту облаков, но в этот раз ей удалось избежать попадания в очередной цикл восходящего и нисходящего воздуха. Вместо этого она скользила вниз на много миль, прыгая на других, более низких восходящих потоках шторма, используя их чтобы сберечь свои силы.
Час или два спустя туман рассеялся и они вылетели из огромной массы облаков, составлявших центр шторма. Они спускались к иллюзорным предгорьям в его основании, которые постепенно складывались в стеганое одеяло, покрывавшее все вокруг, кроме собственно самой наковальни.
К тому времени когда солнце взошло над горизонтом, ни у Эрагона, ни у Сапфиры не осталось сил, чтобы обращать внимание на что-то вокруг. Единообразие внизу тоже не могло привлечь их внимание.
Это был Глаэдр, который сказал: "Сапфира, вон, справа от тебя. Видишь?"
Эрагон поднял голову от сложенных рук и прищурился, пока его глаза привыкали к яркости.
В нескольких милях к северу, кольцо гор появилось из облаков. Их вершины были покрыты людом и снегом, и вместе это все выглядело как древняя, зубчатая корона, покоящаяся на слоях тумана. Восточные склоны ярко блестели в свете утреннего солнца, в то время как длинные синие тени скрывали западные склоны и протянулись, постепенно уменьшаясь, словно темные кинжалы на волнистой, белоснежной равнине.
Эрагон выпрямился в седле, не смея поверить, что их путешествие могло близиться к концу.
Смотрите, сказал Глаэдр, Арас Тельдуин, огненные горы, охраняющие сердце Врёнгарда. Лети быстрее, Сапфира, поскольку нам осталось пролететь совсем немного.
Провал
- Сир, пора.
Роран открыл глаза и кивнул мальчику с фонарем который просунул голову в палатку. Мальчик убежал, и Роран наклонился и поцеловал Катрину в щеку, она поцеловала его тоже. Они оба не спали.
Вместе они встали и оделись. Она собралась быстрее, пока он надевал свою броню и оружие.
Когда он одел перчатки, она поставила ему хлеб, кусок сыра, и кружку теплого чая. Он пропустил хлеб, взял один кусок сыра, и опрокинул кружку чая.
Она обнялись на секунду, и он сказал, - Если это будет девочка, назови ее сильным именем.
-А если это будет мальчик?
-Тоже. Девочка или мальчик, вы должны быть сильными чтобы выжить в этом мире.
-Я сделаю это. Я обещаю. Они отпустили друг друга, и она посмотрела ему в глаза. - Сражайся хорошо, мой муж.
Он кивнул, потом повернулся и ушел прежде чем потерял самообладание.
Его отряд собирался у северного входа в лагерь когда он присоединился к ним. Их освещал только свет факелов сверху и вдаль внешнего бруствера. В таком тусклом, мерцающем свете фигуры воинов казались странным животными, колючими и опасными.
Среди их рядов было большое количество Ургалов, в том числе Куллов. Его батальон содержал большую долю существ, чем другие, так как Насуада считала, что скорее всего, будут следовать приказам от него, чем от кого-либо другого. Ургалы несли длинные и тяжелые осадные лестницы, которые будут использоваться, чтобы залезать на стены города.
Так же, среди мужчин были десятки эльфов. Большинство их рода будет бороться по своему, но Королева Имиладрис получила разрешение для некоторых защищать армию Варденов от нападений магов Гальбаторикса.
Роран поприветствовал эльфов и узнал у каждого его имя. Те отвечали достаточно вежливо, но он чувствовал: эльфы не очень высокого мнения о нем. Все в порядке. Он тоже не заботился о них. Было в них что-то, чему Роран не доверял; эльфы были слишком надменны, слишком искусны и, ко всему прочему, слишком другие. Гномов и ургалов он по крайней мере понимал. Но не эльфов. О чем они думают Роран сказать не мог и это беспокоило его.
- Приветствую тебя, Молотобоец! - сказал Нар Гарцвог шёпотом, который можно было услышать за тридцать шагов. - Сегодня мы прославим наши племена!
Да, сегодня мы прославим наших племена,” Рорэн согласился, двинулся дальше. Мужчины были возбуждены; некоторые из младших смотрели, так, как будто они были больными — кто-то находился в предвкушении — но даже пожилые люди казались временем, несдержанным, и или чрезмерно болтливый чем обычно. Причина была достаточно очевидна: Shruikan. Скрыть его собственные страхи и надеяться, что мужчины не теряли храбрость полностью, это единственное чем Роран мог помочь.
Ожидание было ужасным. Они пожертвовали многим, чтобы достигнуть этой точки, и это не были только их жизни, но и жизни людей сопровождающих их. Это была безопасность и благосостояние их семей и потомков, так же как будущего земли непосредственно. Все их предшествующие сражения были так же опасны, но это было заключительным. Это было концом. Так или иначе не было бы больше сражений с Империей после этого дня
Происходящее казалось нереальным. Шанс убить Galbatorix не повториться. И в то время как свержение Galbatorix казалось достаточно прекрасным в беседах поздно вечером, теперь, когда момент настал, перспектива была ужасающей..
Рорэн искал Горста и других сельских жителей Carvahall, многие из них входили в его батальон. Birgit была среди мужчин, она сжимала топор, который выглядел недавно заточенным. Он поприветствовал ее приподняв шит. Она поприветствовала в ответ, и он позволил себе мрачную улыбку.
Воины приглушали свои ботинки и оружие тряпками и застыли в ожидание приказа.
Скомандовали, и они выдвинулись из лагеря, прилагая все усилия, чтобы было как можно меньше шума. Roran вел своих воинов к их месту перед парадными воротами Uru’baen, где они присоединились к двум другим батальонам, один во главе с его старым командующим Мартлэндом Редбирдом и другой во главе с Jormundur.
Вскоре раздался звук тревоги в Uru’baen, незачем было больше скрываться и они потянули тряпки от своего оружия и ног и подготовились нападать. Несколько минут спустя трубы Варденов скомандовали о наступлении, и они двинулись строем в темноте к необъятной городской стене.
Roran был в центре событий. Это был самый быстрый способ умереть, но мужчины должны были видеть, что он не отступит перед лицом опасности. Его смелость, как он надеялся, укрепит их боевой дух и не позволит им бежать при первых признаках серьезной опасности. Uru’baen так легко не захватить. И в этом он был уверен.
Они продвигались за одной из осады башен, колеса которых были более чем двадцать футов высотой и скрипели как ряд ржавых стержней, затем они вышли на открытое пространство. Стрелы и копья лились дождем на них, от солдат на зубчатых стенах.
Эльфы прокричали на странном языке, и в слабых лучах рассвета, Роран увидел что большинство стрел и копий поворачивают и падают в грязь на безопасном расстоянии. Но не все. Человек позади него произнес отчаянный крик, и Роран услышал грохот брони мужчины, Урга прыгнул в сторону, чтобы не наступить на упавшего воина. Роран не оглядывался назад, никто не сделал эго, такое безрассудство замедлит их продвижение к стене.
Стрела ударилась об щит, что он держал над головой. Он только почувствовал удар.
Когда они достигли стены, он стал кричать в разные стороны “Лестницы! Дорогу для лестницам!”
Мужчины разошлись, чтобы позволить Ургалам, несущем лестницы продвигаться. Большая длина лестниц означала, что Кулы должны были использовать рычаги, сделанные из деревьев, привязанных веревкой, чтобы выдвинуть их вертикально. Как только лестницы касались стены, они оседали в землю под их собственным весом, что недавала им скользить или упасть, и чтобы оставшиеся две трети доставали до верха стены.
Роран локтями прокладывал себе путь через толпу людей и схватил одного из эльфов, Отиару, за руку. Она гневно на него взглянула, но он не обратил на это внимания. "Удерживайте лестницы у стены!"-прокричал он,-"Не дайте солдатам оттолкнуть их!"
Она кивнула и начала напевать на древнем языке, равно как и остальные эльфы.
Отвернувшись, Роран поспешил к стене. Один из воинов уже начал взбираться по ближайшей лестнице, но Роран схватил его за ремень и стянул обратно. "Я пойду первым"- сказал он.
Молотобоец!
Роран повесил свой щит за спину, а затем начал подниматься, с молотом в руке. Он никогда не любил высоту, мужчины и Ураглы становились меньше, он чувствовал себя все более неловко. Ощущение становилось все хуже, когда он продвигался по лестнице, которая упиралась в стену, потому что он не мог полностью ухватиться за лестницу руками и не было хорошей опоры, только первые несколько дюймов его сапог бы на ступеньке, и он должен был двигаться осторожно, чтобы они не соскользнуть.
Копье пролетело так близко к нему что он почувствовал дуновение ветра возле своей щеки.
Он выругался и продолжил взбираться наверх.
Он был меньше чем в ярде от зубчатой стены, когда солдат с голубыми глазами склонился над краем и взглянул прямо на него.
"Бах!" Роран крикнул, и солдат вздрогнул и сделал шаг назад. Прежде чем он успел опомниться, Роран вскарабкался до верха лестницы и перепрыгнул через зубцы, чтобы приземлиться на проход вдоль вершины стены
Испуганный солдат стоял в нескольких футах перед ним, держа в руках короткий меч лучника. он повернулся в сторону и кричал группе солдат, находившихся ниже на стене.
Щит Рорана был все еще на спине, он ударил молотом в запястье человека. Находясь без щита Роран знал, что будет трудно парировать удары обученного фехтовальщика; самым лучшем решением было бы разоружить его противника как можно быстрее.
Солдат увидел, что он намерен сделать и парировал удар. Затем он ударил Рорана в живот.
Вернее, он попытался. Заклинания Эрагон остановило кончик лезвия в четверти дюйма от кишечника Рорана. Роран крякнул от удивления, потом отбил в сторону лезвия и тремя быстрыми ударами проломил череп.
Он выругался снова. Это было плохое начало
Все больше Варден пыталось забраться на стену. Не многие сделали это. Множество солдат ждали в верхней части почти каждой лестницы, и подкрепления тянулось по дороге к лестницы из города.
Baldor присоединился к нему — он использовал ту же самую лестницу что и Роран — вместе они побежали к баллисте, охраняемой восемью солдатами. Баллиста была установлена у основания одной из многочисленных башен, которые вырастали из стены, каждый из которых стоял на расстоянии приблизительно в двести футов. Позади солдат и башни, Рорэн видел иллюзию Saphira, что создали эльфы, она летала вокруг стены и дышала огнем.
Солдаты были умны, они схватились за копья и нападали на него и Baldor, держа их на расстоянии. Роран пытались поймать одно из копей, но человек, владеющий им был слишком быстр, и Рорана чуть не зарезали снова. Еще мгновение, и он знал что солдаты сокрушат его и Baldor
Прежде чем, это случилось, Ургал перепрыгнул к стене за солдатами, и опустив голову, ревя и размахивая секирой он напал.
Ургал ударил одного человека в грудь, сломав ребра, а другова в бедро, сломал таз. Любая рана должна была вывести из строя солдат, но, как только Ургал пронесся мимо них, эти двое мужчин поднялись с пола как будто ничего не произошло, и атаковали Ургал в спину.
Роран понял. "Мы должны разбить им череп или отрезать голову чтобы остановить их", прорычал он в Baldor. Не отрывая глаз от солдат, он скомандовал Варденам за мной: "Они не могут чувствовать боль!"
Над городом раздался грохот когда иллюзорная Сапфира врезалась в башню. Все, кроме Роран сделали паузу, чтобы посмотреть, но он знал, что это делали эльфы.
Прыжком вперед, он убил одного из солдат ударом в висок. Он использовал свой щит, чтобы отпихнуть следующего солдата в сторону, до этого он был слишком близко для копий, чтобы быть полезным, но теперь он был в состоянии расправиться с ними своим молотом ..
Как только он и Балдор убили остальную часть солдат вокруг баллисты, Балдор смотрел на него с выражением отчаяния.
- Ты видел? Сапфира —
С ней все в порядке.
"Но..."
"Не волнуйся о ней.С ней все а порядке."
Балдор, поколебавшись,поверил Рорану на слово, и они бросились на следующее скопление солдат.
Немного позже Сапфира — реальная Сапфира — появилась над южной частью стены, когда она полетела к цитадели, вызывая возгласы облегчения у Варденов.
Роран нахмурился. Предполагалось, что она будет невидима на протяжении всего её полета."Frethya. Frethya",- тихо проговорил Роран, но он все ещё оставался видимым. "Черт возьми", подумал он.
Возвращаемся, сказал он,- назад, к лестницам!
-Почему?-спросил Балдор, борясь с другим солдатом. Свирепо рыкнув, он скинул человека со стены прямо в город
"Хватит вопросов!Двигайтесь!"
Бок о бок, они пробивались сквозь цепочку солдат, которая отделяла их от лестницы. Это было чертовски трудно, и Baldor получил порез на его левой икре, за наколенником, и сильный ушиб одного плеча, где копье едва не пронзило его кольчугу.
Иммунитет солдат к боли означает, что их убийство был единственный верный способ остановить их, и их убийство было не из легких. Кроме того, это означало, что Роран не смел проявлять милосердие. Не раз он думал, что убивал солдата, только ранений поднимался и нападал сзади, пока он был занят с другим противником. И было так много солдат противника, что Роран начал опасаться, что у них получиться сделать это.
Когда они достигли ближайшей лестницы, он сказал. - Здесь! Оставайтесь здесь!
Если Балдор и был удивлен, то не показал этого. Они сдерживали солдат сами, пока к ним не присоединились еще двое мужчин, поднявшиеся по лестнице, потом третий, и Роран начал чувствовать, что появился хороший шанс оттолкнуть солдат и захватить часть стены.
Хотя их атака была направлена на отвлечение внимания, Роран так не считал. Раз уж они рискуют жизнью, то могли бы извлечь хорошую выгоду. В любом случае, они нужны для очистки стены.
Затем, они услышали, как Торн заревел от ярости, и красный дракон появился над верхушками зданий, направляясь к цитадели. Роран заметил фигуру на спине, он подумал, это Муртаг с багровым мечом в руке.
- Что это значит? Кричал Балдор между ударами меча.
- Это значит, что игра закончена!- ответил Роран. -Приготовтесь, этих ублюдков ждет сюрприз.
Едва он закончил говорить, когда голоса эльфов зазвучали громче шума битвы, жутко и прекрасно они пели на древнем языке.
Роран нырнул под копье, и концом своего молота, ткнул солдата в грудь, выбив воздух из легких мужчины. Солдат был не восприимчив к боли, но ему было трудно дышать. Когда солдат опомнился, Роран проскользнул мимо охранника и сломал горло краем щита.
Он собирался напасть на следующего человека, когда он почувствовал, что камень задрожал у его ног. Он отступил, пока его спина не была прижата к зубчатым стенам, затем расширил свою позицию для баланса.
Один из солдат был достаточно глуп чтобы убить его в ту же минуту. Поскольку человек бежал к нему, дрожь становилась более сильной, тогда вершина стены слегка колебалась, как одеяло, бросаемое, и наступающий солдат, так же как большинство его компаньонов, упала и оставалась склонной, беспомощной, чтобы повыситься, в то время как земля продолжала дрожать.
От другой стороны стенной башни, которая отделила их от главных ворот Урубаена, прибыл звук как горная ломка. Веерообразные струи воды распыляли в воздух, и затем с большим шумом, стена по воротам дрожала и начала рушиться внутрь.
А эльфы всё пели.
Поскольку движение ниже его ног спадало, Роран прыгнул вперед и убил трех из солдат прежде, чем они смогли стоять. Остальные поворачивались и бежали назад вниз по лестнице, который вводил в город.
Роран помог Балдору встать на ноги, затем крикнул:"После тебя!" Он усмехнулся, почувствовав вкус крови. Может быть это не было столь плохим началом.
ТОТ, КОГО НЕ УБИТЬ...
- Стой, - сказала Эльва.
Нога Эрагона застыла в воздухе. Девочка махнула ему назад, и он отступил.
-Прыгай туда,- сказала Эльва, указывая на место в ярде перед ним -Где узоры.
Он присел, но начал колебаться, так как ждал что Эльва скажет, было ли это безопастно.
Она топнула ногой и раздраженно произнесла. - Это не сработает, если ты не будешь намереваться это сделать. Я могу сказать, что что-то собирается причинить тебе вред только в том случае если ты действительно собираешься подвергнуть себя опасности. - она улыбнулась, но ее улыбка не особо его успокоила. - Не волнуйся; Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.
Всё ещё сомневаясь, он согнул ноги и вот-вот собирался прыгнуть вперёд, как вдруг...
-Стоп!
Он выругался и замахал руками, пытаясь не упасть на ту часть пола, которая запустила бы шипы, скрывавшиеся снизу и сверху
Шипы были третьей ловушкой, с которой они встретились в этом длинном коридоре, пытаясь добраться до золотых дверей. Первая ловушка представляла собой скрытые провалы в полу. Вторая - блоки камня, выпадающие из потолка. А теперь - шипы, почти такие же, какие убили Вирдена в туннелях под Драс-Леоной.
Они увидели как Муртаг вошел в коридор через один из открытых проходов, но без Торна он не пытался их преследовать. Он поглядел несколько секунд, а затем исчез в одной из смежных комнат, где Арья и Блёдхгарм сломали механизмы, открывавшие и закрывавшие главные ворота цитадели.
Починка механизмов может занять у Муртага час, а может - несколько минут. В любом случае они не должны терять время.
-Попробуй прыгнуть чуть дальше,- сказала Эльва.
Эрагон сморщился, но попробывал как она сказала
-Стой!
В этот раз он бы упал, если бы Эльва не успела схватить его за конец туники.
-Ещё дальше,- сказала она. И тут же -Нет! Еще дальше.
- Я не могу, - прорычал он со все возрастающим раздражением. - Не без разбега. Но с разбега он бы не успел остановиться вовремя, если бы Эльва предупредила его об опасности. - И что теперь? Если шипы расположены на протяжении всего пути к дверям, то мы никогда их не достигнем. - Они уже думали об использовании магии, чтобы перебраться через ловушку, но даже малейшее заклинание могло быть опасно, тем более этого требовала Эльва. Так что у них не оставалось иного выбора, кроме как довериться ей.
- Может быть эта ловушка рассчитана на идущего дракона, - предположила Арья. - Будь она протяженностью в пару метров, Торн или Сапфира ее бы и не заметили, но если ее длина более сотни футов, она способна поймать их.
Но только если я не прыгну.-Сказала Сапфира.Сто футов не большое расстояние.
Эрагон обменялся озабоченными взглядами с Арьей и Эльвой. - Только убедись в том, что твой хвост не коснется пола, - произнес он. - И не приземляйся слишком далеко, там может быть другая ловушка.
Хорошо малыш.
Сапфира присела и подобралась, опуская голову, пока она не была на расстоянии чуть больше фута от камня. Затем, она врылась когтями в пол и прыгнула вниз по коридору, расправив крылья настолько, чтобы обеспечить себе немного подъемной силы.
К облегчению Эрагона, Эльва ничего не произнесла.
Когда Сапфира пролетела расстояние, равное двойной длине ее тела, она сложила крылья и приземлилась на пол с гулким грохотом.
Безопасно, - произнесла она. Ее чешуйки скребли по полу, пока она разворачивалась. Она прыгнула назад, и Эрагон с остальными расступились, чтобы дать ей место для приземления. Ну? - сказала она. Кто пойдет первым?
Пришлось повторить перелет четыре раза чтобы переправить их всех через ловушку из шипов. После они продолжили продвижение быстром беге, Арья и Эльве снова впереди. Они не столкнулись больше с ловушками, пока не оказались в трех четвертях пути к мерцающим воротам, Эльва вздрогнула и поднял свою маленькую руку. Они сразу же остановились.
“Что-то разрежет нас надвое, если мы продолжим,” сказала она. “Я не уверена как и откуда, но думаю что из стены.”
Эрагон нахмурился. Это означало, что что бы не собиралось разрезать их пополам, оно имело достаточный вес и силу, чтобы преодолеть их защиту...едва ли приятная перспектива.
"Что, если мы ..." начал он, потом остановился, поскольку двадцать человек в черных одеждах, мужчин и женщин, вышли из бокового прохода и встали в линию перед ними, загораживая путь.
Эрагон почувствовал мысленный удар словно лезвие направленное в его ум, поскольку вражеские маги начали петь на древнем языке. Открыв челюсть Saphira выпустила столб пламени, но оно прошло мимо них не причиняя им вреда. Один из флагов висевший вдоль стены загорелся, и обрывки тлеющие ткани упали на пол.
Эрагон защищался, но не нападал в свою очередь; было бы слишком долго подчинять магов одного за другим. Кроме того их пение было направлено на него. Их не интересовало будут они жить или умрут. Остановить их было задачей эльфов, сопровождавших его.
Он опустился на одно колено рядом с Эльва. Она говорила с одним из магов, говоря, что-то о дочери человека
"Являются ли они следующей ловушкой?" Спросил он шёпотом
Она кивнула, но не прекратила говорить.
Пригнувшись, он хлопнул ладонью полу
Он ожидал чего-то, но все же он отпрянул, когда горизонтальный лист металла тридцать футов в длину и четыре дюйма толщиной выстрел из каждой стены со страшным скрежетом. Металлические пластины прошли сквозь магов и разрезали их на две части, как пара гигантских ножниц, а затем так же быстро отступили обратно.
Внезапность этого шокировала Эрагон. Он отвел глаза от кровавых тел. Какой ужасный способ умереть.
Рядом с ним, Эльва всхрипнула, а затем резко упал в обморок. Арья поймал ее, прежде чем ее голова ударилась об пол. Прижимая ее одной рукой, Арья начала шептать на древнем языке
Эрагон посоветовался с другими эльфами, как лучше обойти ловушку. Они решили, что самым безопасным способом было бы перепрыгнуть, как это было у ловушки с шипами.
Четверо из них забрались на Сапфиру, и она вот-вот готовилась прыгнуть, когда Эльва закричал хриплым голосом: "Стоп! Не надо! "
Сапфира махнула хвостом, но осталась там, где она была.
Эльва выскользнул из рук Арья, пошатываясь она отошла на несколько футов, наклонилась и её вырвало,. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, потом посмотрела на искаженные останки, которые лежали перед ними, как если бы она хотела их запомнить.
Все еще уставившись на них, она сказала, “Есть ещё лезвие, на полпути реагирующий на воздухе. Если Вы прыгните” — она соединила руки вместе громко издала звук, исказивший её лицо — “лезвия опустилась с потолка, так же как ниже.”
Эрагон начал рассуждать. “Почему Galbatorix пытался убить нас? …, Если бы её небыли здесь,” сказал он, смотря на Эльву, “Saphira могла бы быть мертвой прямо сейчас. Galbatorix хотел ее живой, итак, почему это?” Он указал на кровавый пол. "Почему шипы и каменные блоки?"
"Может быть", сказала женщина эльф Invidia ", он ожидал захватить вас прежде чем мы достигли этих ловушек".
-Или, возможно,- сказал Блёдхарм с угрюмым голосом,- он знает, что Эльва с нами и то, на что она способна.
Девушка пожала плечами. Ну и что? Он не может остановить меня.
Мурашки побежали по спине Эрагона. -Нет, но если он знает о вас, тогда он боится, а если он боится...
...Тогда он действительно пытался убить нас.-закончила Сапфира.
Арья покачала головой. -Это не имеет значения. Мы всёравно должны найти его.
Они обсуждали несколько минут как они могут пройти мимо лезвий, после чего Эрагон предложил, “Что, если я использую волшебство чтобы перенести нас туда, так же как Арья послала яйцо Сапфиры в Spine?” Он сделал жест в сторону области за телами.
-Это может забрать слишком много энергии.-сказал Глаедр.
Лучше, если мы сохраним нашу силу для встречи с Гальбаториксом, добавил Umaroth .
Эрагон кусал губу. Он оглянулся через плечо и его встревожило то что он увидел, Муртаг пробирался с одной стороны коридора к другой. У нас не так много времени.
“Возможно мы могли поместить что-то в стены, чтобы препятствовать лезвиям выходить.”
“Я уверена что лезвия защищены от магии,” сказала Арья. “Кроме того, у нас ничего нет что смогло бы их сдержать. Нож? Часть брони? Лезвия слишком большие и тяжелые. Они рассекли бы все, что было бы перед ними, так, как будто это не было там.”
Повисло молчание
Тогда Blodhgarm облизал свои клыки и сказал, “Не обязательно.” Он повернулся и поместил свой меч в пол перед Эрагоном, затем жестом он указал эльфам под его командой, чтобы они сделали то же самое.
Одиннадцать лезвий в общей сложности они положили перед Эрагоном. “Я не могу попросить, чтобы Вы сделали это,” сказал он. “Ваши мечи —”
Blodhgarm прервал его поднятой рукой, его мех переливался в мягком свете фонарей. "Мы боремся с ними разумом, Shadeslayer, а не нашим телом. Если мы встретимся с солдатами, мы сможем взять необходимое оружие у них. Если наши мечи необходимы здесь и сейчас, то было бы глупо хранить их из-за привязанности.
Эрагон склонил голову. "Как пожелаете"."
Обратившись к Арьи Blodhgarm сказал: "Это должно быть четное число, если мы хотим повысить шансы на успех."
Она колебалась, затем потянула свой собственный меч с тонким лезвием и поместила его среди других. “Продумай тщательно то что собираешься сделать Эрагон,” сказала она. “Это все легендарное оружие. Было бы позором, разрушить их и ничего не получить взамен.”
Он кивнул, потом нахмурился, концентрируясь, вспоминая свои занятия с Oromis. Umaroth, сказал он, мне понадобится ваша сила.
То, что является нашим, Ваше, ответил дракон.
Иллюзия, скрывавшая щели, из которых выдвигались лезвия была слишком хорошо построена для того чтоб Эрагон смог разрушить. Это было ожидаемо — Galbatorix не был, так глуп чтобы пропустить такую деталь. С другой стороны, чары ответственные за иллюзию было достаточно легко обнаружить, и по ним он был в состоянии определить точное расположение и размеры отверстий,
Он не мог предположить точно, как глубоко лезвия лежат в щелях. Он надеялся, что это было, по крайней мере, дюйм или два от наружной поверхности стены. Если бы они были ближе, то его идея потерпела бы неудачу, поскольку король точно защитил металл от внешнего вмешательства.
Подобрав слова, в которых он нуждался, Эрагон, бросал первый из двенадцати клинков, которые он намеревался использовать. Один из мечей эльфов — Лофин, он подумал — исчез со слабым дыханием ветра, как туника, качавшая на ветру. Пол секунды спустя твердый глухой стук послышался от стены с левой стороны от них.
Эрагон улыбнулся. Это работало. Если бы он послать меч в лезвие, то эффект был бы другим.
Говоря быстрее, чем раньше, он бросил
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 21:06 | Сообщение # 45 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| момент он понял что мечи дерут лезвия, Эрагон побежал вперед. Он сделал только два шага, когда Эльва кричала, “Быстрее!”
Вскрикнув от усилием, он заставил ноги бежать быстрее. Справа от него темной тенью, пробежала Сапфира мимо, прижимая голову и хвост,.
Когда он достиг противоположной стороны ловушки, он услышал треск разрыва стали, а затем скрежет метала об метал.
Кто-то кричал позади него.
Отойдя от шума он осмотрелся , все пересекли ловушку вовремя, кроме седой женщины эльфа Yaela, которая была поймана между последними шестью дюймами двух лезвий. Пространство вокруг ее вспыхнуло сини и желтым цветом, так как будто сам воздух горел, ее лицо исказилось от боли.
“Flauga!” крикнул Blodhgarm, и Yaela вылетел из лезвий, в которых была зажата. Тогда они отступили в стены с тем же самым ужасным воплем, который сопровождал их присутствие.
Yaela приземлилась на руки и колени рядом с Эрагоном. Он помог ей подняться на ноги, к его удивлению, она, казалось, целой и невредимым. "Вам больно?" спросил он.
Она покачала головой. "Нет, но ... моей защиты больше нет." Она подняла руки и уставилась на них с выражением близким к удивлению. "Я не была без защиты с тех пор ... так как я был моложе, чем вы сейчас находитесь. Каким-то образом лезвия лишил меня её.
“Вы повезло остаться в живых,” сказал Эрагон. Он хмурился.
Эльва пожала плечами.
- Мы бы все умерли, кроме него, она указала на Бледхгарма, если бы я не сказала вам двигаться быстрее.
Эрагон проворчал.
Они продолжили свой путь, ожидая с каждым новым шагом найти другую ловушку. Но остальная часть зала была свободна от препятствий, и они достигли дверей без инцидента.
Эрагон осмотрел золотой орнамент. Рельефом на двери был дуб в натуральную величину, листья которого сформировали навес, который вместе с корнями ниже, описать большой круг ствола. Выросшим по обе стороны от средней части ствола были два толстых пучка ветвей, которые разделили пространств внутри круга на четыре части.. В верхней левой четверти была изображена армия эльфов вооруженных копьями, идущих через густой лес. В верхней правой четверти были люди, строящие замки и кующие мечи. В нижней левой части, Urgals — Kull, главным образом — поджигающие деревни и убивающие жителей. В нижнем правом пещеры гномов заполненные драгоценными камнями и рудой. Среди корней и веток дуба, Эрагон определил werecats и Ra’zac, так же как несколько маленьких странно выглядящих существ, которых он не смог распознать. И в самом центре ствола дерева был дракон, который держал конец своего хвоста во рту, как будто кусая. Двери были красиво сделанные. При других обстоятельствах, Эрагон потратил бы много времени чтобы сидеть и изучать их..
Вид ярких дверей наполнил его страхом, поскольку он подумал о том, что могло бы ждать их с другой стороны. Если это был Гальбаторик, то их жизни собирались измениться навсегда, и ничто никогда не будет тем же самым — не для них, и не для остальной части Алагезии.
- Я не готов,сказал Эрагон Сапфире.
«Когда же мы будем готовы?» спросила Сапфира. Она щелкнула языком, разрезав воздух. Он мог чувствовать ее возбуждение. «Гальбаторикс и Шрюкн должны быть убиты, и мы - единственные, кто может сделать это».
А если мы не сможем?
Тогда мы не сможем и будь что будет.
Он кивнул и глубоко вздохнул. Я люблю тебя, Сапфира.
И я тебя, малыш
Эрагон вышел вперед.
- Теперь, что? Спросил он, пытаясь скрыть свое беспокойство. Мы должны постучать?
- Сначала давай посмотрим, открыто ли, - сказала Арья.
Они построились, ожидая нападения. Тогда Арья с Эльвой, стоящей рядом, схватила дверную ручки в левой двери и приготовилась открыть.
Как только она сделала это, появились мерцающие колонны в воздухе около Blodhgarm и каждого из его десяти эльфов. Эрагон вскрикнул и Сапфира выпустила короткое шипение, как будто она наступила на что-то острое. Эльфы казалось, не могли перемещаться внутри колон: даже их глаза оставались неподвижными, устремленными на то, что они видели в момент когда заклинание вступило в силу.
С тяжелым лязгом дверь в стене начала открываться, и эльфы постепенно двигались к проходу, как процессия статуй, скользящих через лед.
Арья устремилась к ним, она пыталась копьем разрушить очарование, связывающие эльфов, но она двигалась слишком медленно чтобы догнать их.
“Letta!” кричал Эрагон. Остановитесь! Самое простое заклинание, о котором он мог думать, которое могло бы помочь. Однако, волшебство, которое заключило в тюрьму эльфов, оказалось слишком сильным для него, и они исчезли в темном проеме и двери захлопнулись за ними.
Ужас охватил Эрагона. Без эльфов...
Арья вонзила в двери копье Dauthdaert, и даже пыталась найти шов между дверью и стеной наконечником лезвия, как она поступила с первыми воротами, но стена казалась твердой, неподвижной.
Когда она обернулась на ее лице застыло выражение холодной ярости - Умарох - сказала она - мне нужна ваша сила чтобы открыть стену.
Нет - сказал белый дракон - Галбаторикс наверное очень хорошо спрятал ваших друзей. Пытаться найти их - пустая трата энергии, которая к тому же поставит нас под угрозу.
Арья нахмурилась « Тогда мы играем ему на руку,Умарох-Эльду. Он хочет разделить нас и сделать нас более слабыми. Если мы продолжим без них, то Гальбаториксу будет намного легче победить нас».
Да, нас стало меньше. Но не думайте ли вы, что Губитель яиц ждет, что мы будем пытаться освободить их. Он хотел бы , чтобы мы ослепли от ярости и гнева и помчались прямо в его ловушку
Почему он поступил именно так? Он мог бы захватить Эрагоне, Сапфиру и Элдурнари, когда захватил эльфов, но не сделал этого
Возможно
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
|
|
 |
|  |
|
