Вторник, 22.07.25, 23:34
Приветствую Вас Шпиён | RSS
|
|  |
|
|
|
|
|
Эрагон 4я книга
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 20:52 | Сообщение # 11 |
 Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| Эрагон с душой окунулся в работу.Во-первых он присоединился к команде людей, которые занимались сглаживанием полей пшеницы и ячменя с помощью досок с длинными петлями приложенных веревок. Было бы быстрее косить зерно сталью или магией, но было бы опасно и неудобно ходить по оставшимся стерням, а тем более спать. Уплотненные стебли образовали мягкие, упругие поверхности, они были удобнее земли к которой они привыкли.
Почти час Эрагон трудился с другими людьми, после чего они расчистили достаточно места для палаток варденов.
Затем он помог в строительстве осадной башни. Его, большая чем у обычного человека, сила позволила ему перемещать балки, которые смогли бы поднять лишь несколько человек одновременно, таким образом он смог ускорить процесс. Несколько гномов, которые остались с варденами, наблюдали за сооружением конструкции.
Сапфира тоже помогала. С помощью когтей и зубов она вырыла глубокие траншеи и сложила всю землю в кучки вокруг лагеря за несколько минут, тогда как 100 человек потратили бы на это весь день. Огнем из пасти и могучими взмахами хвоста она сравняла с землей деревья, заборы, стены, дома и все, что могло дать укрытие врагам. В целом, она представляла страшную картину опустошения, достаточную, чтобы вселить трепет в даже самые смелые души.
Наступила поздняя ночь, когда вардены, наконец, закончили приготовления, и Насуада приказала людям, гномам и ургалам ложится спать.
Вернувшись в свою палатку, Эрагон медетировал пока его ум не прояснился. Это уже вошло в привычку. Вместо того чтобы корректировать свой почерк Эрагон раздумывал какие заклинания могут пригодиться ему завтра, а также придумывал новые решения конкретных проблем, существующих в Драс-Леоне.
Когда он почувствовал, что готов к бою, он предался снам наяву, которые были более красочными и энергичными, чем обычно; несмотря на медитации, перспектива сражения будоражила кровь и не давала сосредоточиться. Как всегда ожидание и неопределенность были для него тяжелым испытанием, он хотел уже быть в гуще сражения, где у него не будет времени волноваться о том, что может произойти.
Сапфира была обеспокоена. От нее он уловил обрывки снов, содержащие боль и схватку. Он с уверенностью мог сказать, что она предвкушала жестокое удовольствие от сражения. Ее настроение влияло на него в известной мере, но этого было недостаточно, чтобы заставить его полностью забыть о своем предчувствие.
Очень скоро наступило утро, вардены собрались в предместьях Драс-Леоны. Армия выглядела внушительно, но восхищение Эрагона было омрачено тем, что он видел их зазубренные мечи, сломанные щиты, рваную одежду. Если они захватят Драс-Леону, они смогут обновить своё оборудование — как они сделали это в Белатоне, а до этого в Фейнстере — но они не смогут заменить людей, которые там родились.
"Чем дольше это тянется, — сказал он Сапфире, тем легче будет Гальбаториксу победить нас, когда мы прибудем в Урубаен."
"Тогда мы не должны откладывать", — ответила она.
Эрагон сидел верхом прямо за Насуадой, которая была в полном обмундировании и возвышалась на своем огненно черном скакуне Баттл-шторме. Вокруг них выстроились двенадцать эльфов, а также равное количество охранников Насуады, Ночных Ястребов, количество которых увеличилось на 6 человек в отличии от обычного их распределения. Эльфы были пешком — так как отказались от коней — в то время как все Ночные Ястребы были на конях, включая ургалов. В десяти ярдах справа был король Оррин со своей свитой, у каждого из которых к шлему был приделан красочный шлейф. Нархайм, командир гномов, и Нар Гарцвог были со своими отрядами.
После обмена кивками, Насуада и король Оррин пришпорили коней и понеслись впереди колоны варденов к городу. Левой рукой Эрагон схватил шип на шее Сапфиры.
Насуада и король Оррин остановились прежде, чем они прошли среди ветхих зданий. По их сигналу двое глашатаев, несшие штандарты варденов и Сурды, поехали дальше по узкой улице к южным воротам Драс-Леоны.
Эрагон хмурился, наблюдая за продвижением глашатаев. Город казался противоестественно пустым и тихим. Никого не было видно во всей Драс-Леоне, даже на зубчатых желтых стена, где сотни солдат Гальбаторикса должны быть размещены.
"Воздух пахнет неправильно", — сказала Сапфира и слабо зарычала, привлекая внимание Насуады.
У основания стены глашатай варденов, чей голос долетел до Эрагона и Сапфиры, потребовал: — Приветствую! Именем госпожи варденов Насуады и Оррина, короля Сурды, а также всех свободных людей Алагейзии, мы предлагаем вам открыть ворота, дабы мы могли доставить послание вашему лорду и господину Маркусу Табору. Согласно ему, он может надеяться на значительную помощь, как может и каждый мужчина, женщина, или ребенок в пределах Драс-Леоны.
Из-за стены ответил человек, увидеть которого было невозможно: — Эти ворота не откроются. Оставьте свое сообщение там, где стоите.
— Вы говорите от имени лорда Табора?
— Да.
— Тогда мы возлагаем на вас ответственность напомнить ему, что дискуссии государственных деятелей следует проводить в уединении в собственных покоях, а не под открытым небом, во всеуслышание.
— Я не приму приказов от тебя, лакей! Оставляй свое сообщение, да побыстрей! Прежде чем я потеряю терпение и напичкаю тебя стрелами.
Эрагон был поражен; глашатай не выразил никакого волнения или испуга угрозой, но продолжил без колебаний: — Как хотите. Наши сеньоры предлагают лорду Табору и всем жителям Драс-Леоны дружбу и мир. С вами у нас нет никаких прений, только с Гальбаториксом, и, если нам предоставят выбор, мы не станем атаковать вас. Разве у нас не общее дело? Многие из нас когда-то жили в Империи, и покинули ее только потому, что были изгнаны со своих земель жестокой властью Гальбаторикса. Мы ваши родственники по крови и духу. Объединив усилия, мы все же сможем освободиться от узурпатора, который сейчас сидит в Урубаене.
Если вы примите наше предложение, наши сеньоры гарантируют безопасность лорда Табора и его семьи, а также любого, кто может сейчас находится на службе у Империи, однако давшим нерушимые клятвы не будет позволено сохранить свои позиции. И если ваши клятвы не позволяют вам помочь нам, то хотя бы не мешайте. Поднимите ворота и опустите мечи, и мы обещаем не причинять вам вреда. Но если вы попробуете препятствовать нам - мы сметем вас, точно прутики, ибо никто не сможет противостоять мощи нашей армии, а так же Эрагону Губителю Шейдов и дракону Сапфире.
При звуках своего имени Сапфира запрокинула голову и издала страшный рев.
Эрагон заметил над воротами высокую, закутанную в плащ фигуру, которая поднялась на боевые укрепления и остановилась между двумя зубцами, пристально смотря на Сапфиру поверх глашатого. Эрагон прищурился, но так и не смог разглядеть лицо человека. К нему присоединилось четверо других людей в черных одеждах, и Эрагон по усеченным силуэтам узнал в них жрецов Хелгринда: у одного отсутствовало предплечье, двое потеряли по ноге, а последний из их компании лишился руки и обеих ног, и перемещался на мягкой подстилке, переносимой его или ее товарищами.
Человек в плаще запрокинул голову и взорвался смехом, который гудел с громовой силой. Ниже его глашатаи пытались управлять своими лошадьми и не дать им встать на дыбы.
У Эрагона свело живот, и он схватился за рукоять Брисинрга, готовясь обнажить его в нужный момент.
— Вашей мощи никто не может противостоять? — сказал человек, и голос его эхом отразился от зданий. — Я думаю, вы слишком высокого мнения о себе. С устрашающим ревом, сверкающая красная фигура Торна перепрыгнула с улицы ниже на крышу дома, пронзив когтями деревянную кровлю. Дракон расправил свои огромные крылья, на концах которых красовались когти, открыл темно-красную пасть и озарил небо пеленой пульсирующего пламени.
С насмешкой в голосе, Муртаг— ибо это был Муртаг, понял Эрагон — добавил: — Все что вам нужно — это уносить отсюда ноги, вам никогда не взять Драс-Леону, пока мы с Торном здесь и защищаем этот город. Отправьте своих лучших воинов и магов атаковать нас, и они умрут, все и каждый. Это я гарантирую. Среди вас нет никого, кто бы смог превзойти нас. Даже ты… Брат. Беги в укрытие, пока еще не поздно и молись, чтобы Гальбаторикс не решил заняться вами лично. В противном случае смерть и горе станут единственной вашей наградой.
КОСТИ БРОШЕНЫ
Сир,сир ворота открываются!
Роран оторвался от карты, которую он изучал, когда один из часовых ворвался в палатку с красным лицом и тяжело дыша.
— Какие ворота? — спросил Роран спокойно. — Будьте точны. — Он отложил циркуль, который он использовал для измерения расстояния.
— Те,которые ближе всех к нам, сэр.. на дороге, а не в доках.
Вытащив свой молот из-за пояса, Роран покинул палатку и побежал через лагерь к его южному краю. Там он внимательно посмотрел на Эроуз. Роран почувствовал тревогу, когда увидел, что несколько сотен всадников скакали из города; их яркого цвета вымпелы реяли на ветру когда они построились перед открытыми воротами.
"Они порежут нас на кусочки", — подумал Роран в отчаянии. Всего около сто пятидесяти из его людей осталось в лагере, и многие из них были ранены и совершенно неспособны принять бой. Все остальные были на мельницах, которые он посетил накануне, или в сланцевой шахте дальше по побережью, в поисках баржи, которая была необходима для успеха его плана. И не было возможности отозвать его воинов вовремя, чтобы успеть отразить нападение всадников.
Когда Роран послал людей на задание, ему было известно,что он оставил лагерь уязвимым для контратаки. Тем не менее, он понадеялся, что горожане будут слишком напуганы последними нападениями на их стены,чтобы попытаться предпринять смелые действия — и что, тех воинов, которых он оставил в лагере, будет достаточно, чтобы убедить любого дальнего наблюдателя в том,что основная часть его войск по-прежнему размещена среди палаток.
Определенно, первое из этих предположений было ошибкой. Защитники Эроуза были осведомлены о его хитрости, хоть он был и не совсем в этом уверен, но считал возможным, что это действительно так из-за ограниченного числа всадников, собравшихся перед воротами городами. Если солдаты или их командиры ожидали битвы с полным составом войск Роран, он полагал, что их бы было как минимум в два раза больше. В любом случае, ему все равно нужно было найти выход: как предотвратить нападение и спасти свои войска от бойни.
Балдор, Карн и Бригман подбежали с оружием в руках. Пока Карн спешно надевал кольчугу, Балдор спросил: — Что будем делать?
— Здесь мы ничего не можем сделать, — сказал Бригман, — Ты обрёк всю эту экспедицию своей глупостью, Молотобоец. Теперь же мы должны бежать, прежде чем эти проклятые всадники достигнут нас.
Роран сплюнул. — Отступление? Воины не смогли бы убежать пешком от всадников, но даже, если получилось бы, то я бы никогда не оставил раненых.
— Ты не понимаешь? Мы пропадем здесь. Если мы останемся, то нас убьют — или того хуже, возьмут в плен!
— Хватит, Бригман! Я не собираюсь бежать, поджав хвост!
— Почему бы и нет? Тебе не хочется признавать, что ты потерпел неудачу? Потому что ты надеешься спасти свою честь в последней, бессмысленной битве? И это все? Разве ты не видишь, что причинишь варденам еще больше вреда?
Возле города всадники подняли свои мечи и копья над головами и с хором возгласов и криков, которые были слышны на таком расстояние, вонзили шпоры в своих коней и поскакали через скошенную равнину к лагерю варденов.
Бригман возобновил свою тираду: — Я не позволю тебе губить наши жизни просто, чтобы успокоить свою гордость. Оставайся, если хочешь, но...
— Молчать! — проревел Роран. — Закрой свою пасть или я сам её заткну! Балдор, следи за ним. Если сделает что то,что тебе не понравится — дай ему почувствовать остриё своего меча. — Брингмаэн раздулся от гнева, но попридержал свой язык,так как Балдор поднял свой меч и нацелил его на грудь Брингмана.
Роран предположил, что у него, возможно, было пять минут, чтобы придумать план действий. Пять минут, от которых зависело все.
Роран подумал, сколько всадников они смогли бы убить или покалечить, чтобы заставить отступить назад, но почти сразу отверг все предположения. Здесь негде встретить конницу так, чтобы у пеших было хоть немного преимущества: земля была слишком ровной и без каких-либо укреплений для такого рода действий.
"Мы не выиграем, если вступим в битву, поэтому... Что, если мы напугаем их? Но как? Огнем? — Огонь может оказаться смертельным, как для друзей, так и для нас. К тому же, сырая трава будет только тлеть. Дым? Нет, от него не будет никакой пользы."
Роран посмотрел на Карна. — Ты мог бы создать фантом ревущей и выдыхающей огонь Сапфиры, словно она и правда здесь?
Щеки мага побледнили. Он нерешительно кивнул головой: - Возможно. Я не знаю, я раньше никогда не пробовал. Я могу создать ее фантом по памяти, но это даже не будет и приблизительно похоже на настоящее существо. - Он кивнул на приблизающихся всадников. - Они поймут, что это обман.
Роран впился ногтями в ладонь. Оставалось четыре минуты, не больше.
— Стоит попытаться, — пробормотал он. — Нам просто надо отвлечь их, запутать... — Он посмотрел на небо, надеясь увидеть стену приближающегося к лагерю дождя, но лишь пара облаков плыло в вышине. — "Беспорядок, неуверенность, сомнение...Чего боятся люди? Неизвестности, того чего они не понимают."
Тут же Роран начал обдумывать пол дюжины схем о том как подорвать уверенность их врагов, каждая из которых была удивительнее предыдущей, пока не наткнулся на идею, которая была такой простой и смелой, что казалась превосходной. Кроме того,она нравилась ему потому что,в отличие от других, требовала участия всего одного человека: Карна.
— Скажи людям спрятаться в их палатках! — кричал он на бегу. — И скажи им сидеть тихо;я не хочу слышать от них ни звука, если только нас не атакуют!
Идя к самой ближайшей пустой палатке, Роран заткнул молот обратно за пояс и взял одно шерстяное одеяло из большой грязной кучи белья, лежащей на земле. Затем подбежал к месту, где готовили еду, и выкопал широкое, похожее на пень полено, которое воины использовали в качестве табурета.
С поленом в одной руке, и одеялом, висевшим на другом плече, Роран побежал к небольшой насыпе, расположенной около ста фунтов от лагеря. — Кто-нибудь дайте мне бабки и рог медовухи! — попросил Роран. — И принесите мне стол с моими картами. Немедленно, черт возьми, немедленно!
Позади себя он услышал шум шагов и звон инструментов когда люди бросились прятаться в своих палатках. После шума, созданного людьми собирающих принадлежности, что он просил, над лагерем на несколько секунд наступила зловещая тишина.
Роран не тратил времени оглядываясь назад. На гребне холма он установил чурбачек и повернул несколько раз, чтобы убедиться, что он не будет качаться под ним. Когда он убедился что он был устойчивым, он сел на него и посмотрел на всадников.
До их прибытия осталось три или менее минут. Он почувствовал топот лошадиных копыт через лес за ним, ощущение усиливалось каждую секунду.
— Где бабки и медовуха!? — Крикнул он, не отрывая взгляда от кавалерии.
Он пригладил бороду быстрым движением руки и потянул подол туники. Страх заставил его пожалеть, что он одел кольчугу, но холодная, хитрая часть его сознания рассудила, что в если бы он её не одел это вызвало бы подозрения.Та же часть его сознания убедила его спрятать свой молот за пояс,чтобы создалось впечатление будто он чувствует себя в безопасности в окружении солдат.
— Извини, — сказал Карн затаив дыхание, когда он подбежал к Рорану вместе с человеком, который нес небольшой раскладной стол из палатки Рорана. Они установили стол перед ним и расстелили одеяло на нем, после чего Карн передал Рорану рог наполовину полоный медовухи, а также кожаный манжет, содержащий обычные пять фишек для игры в бабки.
— Давай, убирайся отсюда, — сказал он. — Карн повернулся, чтобы уйти, но Роран схватила его за руку. — Можешь ли ты сделать чтоб воздух мерцал вокруг меня, как он мерцает над костром в холодный зимний день?
Карн прищурился: — Возможно, но что толку...
— Так сделай это, если можешь! А теперь вперёд, прячьтесь!
Когда долговязый маг убежал назад в лагерь, Роран встряхнул бабки в чашке, затем высыпал их на стол и начал играть один, бросая кости в воздух сначала один, потом два, три, и так далее — и ловя их в конце в руки. Его отец, Гэрроу, часто развлекал себя в подобной манере, куря трубку и сидя на старом стуле на крыльце их дома в течение долгих летних вечеров, Долины Паланкар. Иногда Роран играл с ним, и когда он делал это, он обычно проигрывал, но главным образом Гэрроу предпочитал играть против себя.
Хотя сердце его билось сильно и быстро, а ладони вспотели, Роран пытался сохранять спокойствие. Если его гамбит не имеет ни малейшего шанса на успех, он должен был вести себя с непоколебимой уверенностью, не взирая на свои истинные эмоции.
Он сосредоточил свой взгляд на костяшках пальцев и даже не взглянул на приближающихся всадников. Звук галопа увеличивался, пока он не убедился, что они собираются ехать ехать прямо к нему.
"Какой странный способ умереть", — подумал он и мрачно улыбнулся. Тогда он вспомнил о Катрине и их будущем ребенке, и ему было приятно, что даже если он умрет, его род все равно продолжится. Это не было тем бессмертием, что выпало на долю Эрагона, но это было тоже некое бессмертие, и этого должно быть достаточно.
В этот момент, когда конница была в нескольких ярдах от стола, кто - то крикнул, — Стоп! Стоп всем! Остановить ваших лошадей. Я говорю, остановить ваших лошадей! — И, с грохотом застежек и скрипящей кожи, линия из лошадей, неохотно медленно остановилась.
И все же, Роран не поднял взгляд.
Он потягивал жгучую медовуху, затем бросил кости снова и поймал две из них на тыльной стороне ладони, где они лежали покачиваясь на хребтах его сухожилий.
До него доносился аромат недавно опрокинутой почвы: теплый и успокаивающий, наряду с заметно менее приятны запахом конины.
— Эй, парень, — сказал тот же человек, который приказал солдатам остановиться. — Эй, я говорю! Кто ты такой, чтобы сидеть здесь в это великолепное утро, пить и наслаждаться веселой азартной игрой, словно Вас ничего не заботит? Разве мы не заслужили любезной встречи с обнаженными мечами? Кто Вы, я спрашиваю?
Медленно, как будто он только что заметил присутствие солдат и считал его не таким важным, Роран перевел взгляд от стола на небольшого бородатого человека в пышно украшенным перьями шлеме, который сидел перед ним на огромной черной боевой лошади, возвышающейся как ручные мехи.
— Я ничейный парень, и, конечно же не ваш, — произнес Роран, не прикладывая никаких усилий, чтобы скрыть свою неприязнь на такую фамильярность, адресованную к нему. — Кто ты такой, я могу спросить, что прервал мою игру так грубо?
Длинные, полосатые перья, закрепленные на шлеме воина, закачались, когда он так посмотрел на Рорана, словно он был неизвестным животным, на которого он наткнулся во время охоты. — Меня зовут Тарос Быстрый, и я начальник охраны. С моей стороны было бы грубостью убить такого смелого человека, не узнав перед этим его имени. Подчеркивая свои слова, Тарос опустил копье, пока оно не указало на Рорана.
 [hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 20:52 | Сообщение # 12 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| Три ряда всадников были плотно сгруппированы позади Тароса. Среди них Роран увидел худого человека с ястребиным носом и изможденным лицом, Роран сравнивал его с магами варденов. Он надеялся что Карн преуспел в том,чтобы заставить воздух мерцать. Тем не менее он боялся повернуться,чтобы посмотреть.
— Меня зовут Молотобоец, — сказал он. Единственным ловким движением, он собрал игральные кости, подбросил их вверх, и поймал три. — Роран-Молотобоец, мой двоюродный брат Эрагон, Губитель Шейдов. Вы, возможно не слышали обо мне, но о нем должны были.
Шепот беспокойства распространился среди всадников и Роран показалось, что глаза Тароса расширились на мгновение. — Впечатляющее заявление,но как мы можем утвердиться в его правдивости? Любой человек может нам сказать,что он другой,если это служит его цели.
Роран достал свой молот и опустил его на стол с приглушенным стуком. Затем, игнорируя солдат, он продолжил игру. Роран издал звук отвращения, когда две кости выпали с задней части руки, стоя ему раунда.
— Ах, — произнес Тарос, откашлившись. — У Вас довольно прославленная репутация, Молотобоец, хотя многие считают, что она немного преувеличена. Правда ли то, что вы единолично убили триста человек в деревне Делдарад в Сурде?
— Я никогда не интересовался названиями, но если это была Делдарад, то - да, я там убил много солдат. Их было всего сто девяноста три, и со мной были мои люди.
— Только сто девяносто три? — спросил Тарос заинтересованно. — Ты слишком скромен, Молотобоец. За такой подвиг про человека могут петь песни и слагать стихи.
Роран пожал плечами и поднес рог ко рту, притворяясь, что пьет, поскольку он не должен был опьянеть. — Я сражался за победу, не за поражение... позволь предложить тебе выпить, как один воин другому, — сказал Роран, и протянул рог Таросу.
Низкий воин колебался, бросая взгляд на колдуна позади него. Тогда он облизал губы и сказал: — Возможно, я позволю себе. Демонстративно отдав свое копье одному из своих солдат, Тарос снял рукавицы и прошел к столу, где аккуратно взял рог.
Тарос вдохнул аромат медовухи, и затем осушил рог до дна. Перья на его шлеме задрожали, лицо исказилось.
— Тебе не по вкусу? — спросил Роран удивленно.
— Признаюсь, эти горные напитки слишком жесткие для моего языка, — сказал Тарос, возвращая рог Рорану. — Я предпочитаю вина с наших краев, они теплые и мягкие, и менее вероятно, что они лишат тебя чувств.
— Для меня медовуха сладкая как молоко матери, — соврал Роран. — Я пью ее утром, днем и ночью.
Одев перчатки, Тарос возвратился к своей лошади, залез в седло, и забрал своё копье у солдата, который держал его. Он обернулся посмотреть на мага с ястребиным носом, который стоял позади него, Роран заметил как на лице мага отразился страх с тех пор как Тарос слез с лошади. Тарос, должно быть, тоже заметил это, поскольку его собственное выражение лица стало напряженным.
— Спасибо за твое гостеприимство, Роран-Молотобоец, — сказал он повышая голос, чтобы его весь отряд мог услышать. — Быть может, я скоро буду иметь честь развлекать вас в стенах Эроуза. Если так то обещаю предоставить вам лучшие вина нашей семьи, быть может они отучат вас от того варварского молока, которое вы так любите. Я думаю вы найдете плюсы в нашем вине, ведь мы выдерживаем его в бочках долгие месяцы, а иногда даже годы. Было бы жалко если бы все труды пропали впустую, бочки пробили и все вино вытекло бы на улицы и окрасило их в красный цвет своей виноградной кровью.
— Это действительно было бы позором, — сказал Роран, — но иногда нельзя избежать того,чтобы пролить немного вина когда вы чистите ваш стол. — Он опрокинул рог и вылил то,что в нем было на траву.
Тарос мгновение стоял неподвижно — даже его перья не шевелились — потом, с сердитым выражением, он повернул лошадь к солдатам. — Приготовились! Приготовились, я сказал...Яа! — И с этим последним воплем, Тарос со своими солдатами поскакали назад, перейдя на галоп, когда выскочили на дорогу к Эроузу.
Роран воспринял его отговорку высокомерно и безразлично, пока солдаты не отъехали достаточно далеко, потом он медленно выдохнул и положил локти на колени. Его руки тряслись.
— Это сработало, — подумал он пораженно.
Он услышал людей, бежавших к ему из лагеря, и посмотрев через плечо, он увидел приближавшихся Балдора и Карна, сопровождаемых по крайней мере пятьюдесятью воинами, которые скрывались внутри палаток.
— Ты сделал это! — Воскликнул Балдор, когда они приблизились. — Ты сделал это! Я не могу в это поверить! — Он засмеялся и хлопнул Роран по плечу достаточно сильно, чтобы ударить его об стол.
Другие мужчины начинали собираться вокруг, при этом точно также смеясь и поздравляя его, похваляясь, что под его руководством они захватят Эроуз без единой потери, преуменьшая при этом мужество и героизм жителей города. Кто-то сунул ему в руку теплый, наполовину полный бурдюк с вином, на который он посмотрел с неожиданным отвращением, а затем передал человеку, стоявшему слева.
— Ты колдовал? — спросил Роран Карна; его слова были ели различимы за звуком празднования.
— Что? — Карн наклонился ближе, и Роран повторил свой вопрос, после чего маг улыбнулся и энергично кивнул. — Да. Мне удалось заставить воздух мерцать как ты хотел.
— И ты атаковал их мага? Когда они уходили, он выглядел так, будто скоро свалится с ног.
Карн расплылся в улыбке. — Это были его собственные действия. Он все время пытался разрушить иллюзию, что бы узнать, что за ней скрывается, но ее было никак не сломать. Он лишь расходовал свои силы напрасно.
Тогда Роран сдавленно хмыкнул, и постепенно его хмыканье переросло в безудержный смех, который постепенно заглушил царившую вокруг шумиху и прокатился над окрестностями Эроуза.
Спустя несколько минут Роран внимал восхищения своих людей, пока он не услышал предупреждающий крик одного из часовых на краю лагеря.
— Разойдитесь! Дайте мне увидеть! — сказал Роран и резко поднялся. Вардены разошлись и Роран увидел одинокого всадника, приближавшегося с запада, в котором он признал одного из тех, кто был послан на поиски насыпи в каналах. Он скакал прямо через поля, направляясь к лагерю. — Приведите его сюда, — отдал приказ Роран, и долговязый, рыжий фехтовальщик побежал на перехват всадника.
Пока они ждали прибытия человека, Роран взял бабки и побросал их одну за одной в кожаную чашку. Кости произвели удовлетворительный грохот когда приземлились.
Как только воин был в пределах слышимости, Роран крикнул: — Эй! Все ли хорошо? На вас напали?
К раздражению Рорана,человек сохранял молчание, до тех пор, пока не подьехал ближе чем на несколько ярдов, после чего он спешился и встал перед Рораном. Он стоял перед ним прямо и, во весь голос воскликнул: — Капитан, сэр! — Приглядевшись, Роран заметил, что человек был скорее больше похож на мальчика,чем на мужчину. Фактически, он был таким молодым, как будто впервые схватил поводья, въезжая в лагерь. Однако, это не удовлетворило интерес Рорана.
— Хорошо,что ты мне скажешь? У меня совсем нет времени.
— Сэр! Хамунд послал меня, чтобы сказать Вам, что мы нашли все баржи, в которых мы нуждаемся, и что он строит сани чтобы транспортировать их к другому каналу.
Роран кивнул: — Хорошо. Ему нужна ещё помощь, чтобы получить их вовремя?
— Сэр, нет, сэр!
— И это всё?
— Сэр, да, сэр!
— Ты не должен называть меня сэром. Одного раза достаточно, это понятно?
— Сэр, да... Эээ, да с... Уууу, я имею ввиду, да, конечно.
Роран подавил улыбку. — Ты хорошо справился. Найди себе что нибудь поесть, и потом езжай на шахту, а по возвращении доложишь мне. Я хочу знать на какой они стадии.
— Да сэр — Простите, сэр — Это, Я не …я отправлюсь сию секунду, капитан. Щеки парнишки вспыхивали, когда он запинался. Он склонил голову в быстром поклоне, затем поторопился назад к своему коню и унесся назад к палаткам.
Этот визит оставил Рорана в еще более сосредоточенном состоянии, напомнив о том, что хотя им и удалось отсрочить встречу с солдатскими клинками, оставалось еще много всего, что было необходимо сделать, и каждая из этих задач могла стоить им осады, если бы что-то пошло не так.
Воинам в целом он сказал: — Все должны вернуться назад в лагерь! Я хочу, чтобы к наступлению ночи, вокруг палаток были вырыты два ряда траншей; эти трусы могут передумать и все равно пойти в атаку, так что я хочу быть к этому готовым. — При упоминании о траншеях несколько человек застонало, но казалось, что остальные приняли этот приказ с довольно хорошим настроением.
Низким голосом Карн сказал: — Вы же не хотите чтобы они утомлялись до завтра?
— Я знаю, — таким же мягким голосом ответил Роран. — Но лагерь нуждается в укреплении, и это поможет препятствовать их задумчивости. Кроме того, независимо от того какими усталыми они будут завтра, сражение даст им новую силу.Так всегда бывает.
Для Рорана день проходил быстро, когда он был сконцентрирован на некоторых срочных делах или интенсивных физических нагрузках, и медленно, всякий раз, когда его мысли были свободны для оценки текущей ситуации. Его люди работали не покладая рук - своим поступком он приобрел их преданность и уважение, чего никак не мог бы сделать красноречием. Но все же Рорану казалось очевидным, что, несмотря на все усилия, они не успеют закончить подготовку за то короткое время, которое еще оставалось.
На протяжении позднего утра, дня и раннего вечера чувство безнадежности росло в душе Рорана, и он проклинал себя за то что выбрал такой сложный и амбициозный план.
"Я должен был сразу понять, что у нас нет времени для этого" — подумал он. Но было слишком поздно менять план. Оставалось только делать все возможное и невозможное и надеяться, что, так или иначе, этого будет достаточно, чтобы одержать победу, невзирая ни на какие ошибки.
Как только наступили сумерки, у Рорана вдруг появилась слабая надежда, потому что приготовления с объединенными усилиями неожиданно ускорились. И, несколько часов спустя, когда окончательно стемнело и яркие звезды засияли на небе, он стоял рядом с мельницами вместе почти с семью сотнями своих людей. Они успели закончить со всем необходимым, что требовалось для захвата Эроуза до конца следующего дня.
Роран засмеялся с чувством облегчения, гордости, и недоверия, когда он смотрел на объект их трудов.
Потом он поздравил воинов вокруг себя и предложил вернуться в палатки. — Отдохните пока можете. На нападаем на рассвете!
И люди радовались, несмотря на очевидное истощение.
ДРУГ МОЙ - ВРАГ МОЙ
Этой ночью сон Рорана был неглубоким и беспокойным. Он не мог полностью расслабиться, зная важность предстоящей битвы и что он вполне может быть ранен в ходе боевых действий, так же, как и раньше. Эти две мысли вызвали линию вибрирующего давления, сформировавшего между головой и основанием позвоночника, линии которые вытащили его из темных и странных предчувствий.
В результате, он быстро проснулся, когда слабый глухой стук раздался снаружи.
Он открыл глаза и пристально посмотрел на часть палатки над головой. Из-за слабой полоски света оранжевого факела, которая просачивалась через зазор между завесами на входе, было едва видно убранство палатки. Воздух был холодным и кожа подмерзла, как будто он был похоронен в пещере глубоко под землей. В любом случае уже было поздно, очень поздно. Уже даже ночные животные вернулись бы в свои логова и спали. Все должны спать, кроме часовых, а часовые были размещены далеко от его шатра.
Пока Роран слушал разные шумы, он успокоил свое дыхание, сделав его медленным и тихим, как мог. Самым громким был стук собственного сердца, сильное и быстрое, так как линия напряжения бренчала в нем как лютня, с сорванным струнами.
Прошла минута.
Потом другая.
Когда он уже начал думать, что не было причин для тревоги и стук сердца стал успокаиваться, тень легла перед палаткой, заслоняя свет от факелов.
Пульс Рорана ускорился, сердце билось так, словно оно хотело выскочить из груди. Кто бы это ни был, он явно пришел не для того, чтобы поднять его для нападения на Эроуз, или рассказать разведочные данные; они бы назвали его имя и вошли открыто.
Рука в черной перчатке, чуть темнее, чем окружающий полумрак, скользнула между завесами входа, и нащупала завязки, которые держали их закрытыми.
Роран открыл рот, чтобы поднять тревогу, но передумал. Было бы глупо терять преимущество внезапности. Кроме того, если злоумышленник узнал, что он замечен, он мог бы запаниковать, а паника может сделать его еще более опасным.
Правой рукой, Роран аккуратно вытащил кинжал из-под свернутого плаща, который использовался как подушка, и спрятал оружие на коленях, в складках одеяла. Другой рукой он схватил край одеяла.
Контур золотого света очертил злоумышленника, когда тот проскользнул в палатку. Роран увидел, что это мужчина, одетый в куртку из мягкой кожи, но без доспехов или кольчуги. Затем завеса закрылась, и полумрак окутал их снова.
Безликая фигура стала подкрадываться в сторону, где лежал Роран.
Роран чувствовал, что вот-вот упадет в обморок от недостатка воздуха, так как по-прежнему сдерживал дыхание, что бы казаться спящим.
Когда неизвестный был на полпути к кровати, Роран скинул одеяло и бросил его на человека, и, с диким криком, прыгнул к нему, направляя кинжал для удара в живот.
— Подожди! — закричал человек. Удивленный Роран отпустил руку, и они оба упали на землю вместе. — Друг! Я друг!
Спустя полсекунды, Роран ахнул, когда почувствовал два сильных удар в левую почку. Боль почти ослепила его, но он заставил себя откинуть нападавшего, и попытался сохранить небольшое расстояние между ним.
Роран поднялся на ноги, и еще раз ударил нападавшего, который все еще изо всех сил пытался освободиться от одеяла.
— Подождите, я Ваш друг! — закричал человек, но Роран не собирался верить во второй раз. Он не очень сильно полоснул злоумышленника кинжалом и правой рукой начал раскручивать запутавшегося неизвестного, тогда по куртке Рорана полоснули ножом. Поперек груди Рорана появилось слабое подергивание, но оно было настолько незначительным, что он и не обратил внимание.
Роран вскрикнул и всей силой, что была, потянул за одеяло, сбив своего противника с ног, он бросил его на стенку палатки, которая сложилась, и придавила их тяжестью материи. Роран стряхнул с руки скрученное одеяло, и в темноте пополз к противнику, ориентируясь по запаху.
Левой рукой Роран ударился о жесткую подошву, да так что кончики пальцев онемели.
Сделав выпад вперед, Роран схватил неизвестного за лодыжки, и попытался перевернуть его на спину. Но неизвестный, ударив ногами как кролик, вырвался из захвата Рорана, но Роран схватив и сдавил неизвестного снова за лодыжку, через тонкую кожу впился пальцами в его сухожилие задней части пятки, пока неизвестный не взревел от боли.
Прежде чем тот успел оправится, Роран, хватаясь за тело неизвестного, подтянулся и прижал его руку с ножом к земле. Роран попытался заехать своим кинжалом в сторону неизвестного, но не успел, его противник нащупал его запястье и схватился железной хваткой.
— Кто ты? — прорычал Роран.
— Я Ваш друг, — сказал неизвестный, и Роран почувствовал его теплое дыхание на лице. Это был запах вина и подогретого сидра. После чего неизвестный ударил Рорана коленкой в ребра очень быстро три раза.
Роран сильным ударом лбом в нос убийцы, сломал его с громким треском. Неизвестный начал вырываться и биться, но Роран не дал ему возможности вырваться.
— Ты... мне не друг, — сказал Роран, и с хрипом навалился своей правой рукой, медленно оттолкнув кинжал неизвестного. Поскольку они боролись друг с другом, Рорар смутно разбирал крики людей снаружи упавшей палатки.
Наконец-то рука неизвестного ослабла, и кинжал сквозь кожаную куртку вошел в мягкую плоть. Неизвестного перекосило. Быстро как мог, Роран ударил его несколько раз, и похоронил кинжал в его груди.
Через рукоятку кинжала Роран чувствовал как сердце мужчины билось как порхание птички, разорванное на куски острием кинжала. Дважды человек дернулся и дрогнул, а потом прекратил сопротивляться и просто лежал, задыхаясь.
Роран продолжал держать его, поскольку жизнь вытекала из его тела, и смерть уже раскрыла свои объятия. Хотя человек пытался убить его, и Роран ничего о нем не знал, за исключением такого факта, что он чувствовал ужасную близость к нему. Вот здесь еще один человек — другая жизнь, разумное существо — чья жизнь закончится, из-за его поступка.
— Кто ты? — прошептал Роран. — Кто послал тебя?
— Я...мне почти удалось тебя убить, — сказал мужчина с явным удовлетворением. Потом он длинно и полно вздохнул, и его тело ослабло, и больше не двигалось.
Роран позволил опуститься голове мужчины и хватал воздух, дрожа всем телом от пережитого шока.
Люди начали растягивать ткань, накрывающую Рорана. — Отойдите от меня! — закричал Роран, и ударил левой рукой, не способный больше выносить вес шерсти, темноту, тесное пространство и душный воздух.
Отверстие появилось над ним, поскольку кто-то прорубал шерсть. Теплый, мерцающий свет факела пробивался сквозь отверстие.
В бешенстве, чтобы избежать его заключения, Роран схватил края щели и вылез из палатки. Он ввалился в свет в одних штанах и оглянулся в растерянности.
Балдор стоял там же, как и Карн, Дельвин, Мандель и еще десять воинов, каждый из которых был с мечами и топорами наперевес. Все были полностью одеты, за исключением двух, которых Роран назначил часовыми на ночь.
— Боги, — кто-то воскликнул, и Роран обернулся, чтобы увидеть одно из воинов шебуршащего за спиной в стороне разрушенной палатки, выдавая свое местонахождение убийцам.
Покойник был маленького размера, с длинными, лохматыми волосами, собраными в хвост, и с кожаной накладкой на левом глазу. Его нос был кривым и раздавленным после удара Рорана и маска крови покрывала нижнюю часть выбритого лица. Много запекшийся крови было на груди, боку и на земле под ним. Казалось, даже слишком много, для одного человека.
— Роран, — сказал Балдор. — Роран продолжал смотреть на убийцу, не в силах оторваться от него. — Роран, — Балдор сказал снова, но громче. — Роран, послушай меня. Тебе больно? Что случилось? ... Роран!
Беспокойство в голосе Балдора наконец привлекло внимание Рорана; — Что? — Спросил он.
— Роран, ты ранен?!
Почему он об этом подумал? Озадаченный, Рорaн осмотрел себя. Волосы на его туловище были спутаны с запекшейся кровью, а руки покрыты кровью.
— Все хорошо, — сказал он, — хотя ему сложно было говорить. — Кто-нибудь еще пострадал?
В ответ на это Дельвин и Хамунд разошлись, демонстрируя упавшее тело. Это был юноша, который принёс сообщение для него ранее.
— Ах! — опечалившись, застонал Роран. — Что он тут делал?
Один из воинов шагнул вперед. — Я делил с ним палатку, капитан. Он часто выходил по нужде ночью, потому что он пил много чая перед сном. Его мать просила ему пить чай, чтобы не заболеть. ... Он был славный малый, капитан. Он не заслуживал того, чтобы умереть из-за какого-то подлого труса.
— Нет, не заслуживал, — проболтал Роран. — "Если бы он не оказался здесь, я был бы мертв". — Он жестом показал в сторону убийцы.
- Есть ли еще убийцы в лагере?
Люди встревоженно переглянулись; Затем Балдор сказал: — Я так не думаю.
— Вы проверяли?
— Нет.
— Ну так проверьте! Но попытайтесь не разбудить остальных; им нужно выспаться. И проследите, чтобы впредь охранники были размещены в палатках всех командующих...."Давно надо было об этом подумать."
Роран остался на месте, чувствуя себя подавленно и глупо, в то время как Балдор отдавал серию быстрых приказов и все кроме Карна, Дельвина и Хамунда разошлись. Четыре война подняли потрепанные останки мальчика и унесли его хоронить, а остальные разбрелись по своим местам.
Подойдя к убийце Хамунд толкнул человека с кинжалом носком сапога: — Нам следовало больше опасаться этих солдат, чем мы думали утром.
— Возможно.
Роран вздрогнул. Он замерз за все это время, особенно руки и ноги, которые были как лед. Карн заметил и взял его одеяло. — Послушай, — сказал Карн, и обернула ее одеяло вокруг плеч Рорана. — Давай посидим в качестве охранников. Мне придется нагреть немного воды, так что ты сможешь сам умыться. Все хорошо?
Роран кивнул, не доверяя своему языку.
Карн начал уводить его, но прежде, чем они прошли несколько шагов, маг резко остановился, также заставляя, остановится и Рорана. — Дельвин, Хамунд, — сказал Карн, — принесите мне пожалуйста раскладушку, что-то, чтобы сидеть, кувшин меда, и несколько бандажей, как можно быстрее.
Удивленные, они приступили к поискам.
— Почему? — спросил смущенно Роран. — Что случилось?
Карн мрачно указал на грудь Рорана. — Если ты не ранен, тогда что это?
Роран посмотрел туда, куда указывал Карн и увидел длинную глубокую рану на груди, скрытую среди волос и запекшейся крови, которая начиналась в середине правой грудины, проходя через всю грудную клетку, и заканчивалась только ниже левого соска. В самом широком месте рана была около четверти дюйма, разрез напоминал своим видом огромный,страшный оскал. Самой тревожной особенностью раны, однако, было полное отсутствие крови. Роран мог ясно видеть тонкий слой желтого жира под своей кожей и, ниже него, темно-красные мускулы груди, которые были цвета куска сырой оленины.
Приученный к ужасным ранам, которые мечи, копья и другое оружие могли оставить на плоти и костях, Роран все же, нашел её вид страшным. Он получил многочисленные ранения в ходе борьбы с Империей — наиболее серьезное, когда во время похищения Катрины один из раззаков укусил его правое плечо, но никогда прежде, он не получал такую серьезную рану.
— Тебе больно? — спросил Карн.
Роран покачал головой, — Нет. — Его горло напряглось, и сердце которое все еще колотилось от борьбы с удвоенной скоростью, стуча настолько быстро, что один удар нельзя было отличить от следующего. "Был ли отравлен нож?" — задавался он вопросом.
— Роран, ты должен расслабиться, — сказал Карн. — Я думаю, что могу вылечить тебя, но будет сложно сделать, если ты упадешь в обморок. — Подхватив его за плечо, он вел Рорана назад к раскладушке, которую Хамунд только что вынес из палатки, и Роран покорно сел.
— Как я могу расслабиться? — спросил Роран одновременно с коротким, неуверенным вдохом.
— Сделай глубокий вдох и представляй, что ты погружаешься в землю каждый раз как выдыхаешь. Поверь мне, это сработает.
Роран сделал так, как сказал Карн, но когда он в третий раз выдохнул, его онемевшие мышцы вдруг начали сокращаться и кровь брызнула из раны, оросив лицо Карна. Маг отшатнулся и выругался. Кровь, горячая на голой коже, потекла из раны вниз, на живот Рорана,
— Теперь больно, — сказал он, стиснув зубы.
— Ой! — воскликнул Карн, и помахал Дельвину, бегущему к ним, в руках у него были бандажи и другие предметы. Он положил все вещи на один конец раскладушки, Карн схватил кусок ткани и прижал им рану Рорана, ненадолго останавливая им кровь. — Ложись, — приказал он.
Роран подчинился. Хамунд принес табурет для Карна, на который он сел, все время прижимая ткань. Вытянув свободную руку, Карн щелкнул пальцами и сказал: — Откройте медовуху и дайте ее мне.
Пока Дельвин передавал ему кувшин, Карн посмотрел прямо на Рорана и сказал: — Я должен очистить рану прежде, чем я смогу вылечить ее с помощью магии. Хорошо?
Роран кивнул. — Дайте мне что-нибудь, чтобы я мог закусить.
Роран услышал звук расстегивающихся пряжек и ремней, затем Дельвин или Хамунд поместил плотную портупею между его зубами, и он сжал их со всей силы. — Давай! — сказал он так внятно, как это было возможно с предметом во рту.
Прежде чем Роран успел среагировать, Карн сорвал ткань с груди, и в то же самое время вылил медовуху на его рану, запекшуюся кровь и другую грязь, оставшуюся в разрезе. Как только медовуха коснулась раны, Роран сдавленно застонал и выгнул спину, царапая кровать по бокам.
— Так, все готово, — сказал Карн и отложил в сторону кувшин.
Роран смотрел на звезды, пытаясь игнорировать боль, когда каждый мускул в его теле дрожал. Карн положил руки на его рану и начал шептать на древнем языке.
Через несколько секунд, хотя они казались минутами для Рорана, он почувствовал почти невыносимый зуд глубоко внутри своей груди, когда Карн лечил повреждения, нанесенные ножом убийцы. Зуд пополз вверх, к коже, и боль исчезала там, где он проходил. Тем не менее, ощущение было настолько непереносимым, что он захотел царапать место зуда до тех пор, пока не сорвет плоть.
Как только все закончилось, Карн вздохнул и опустил голову, придерживая ее своими руками.
Принуждая сопротивляющиеся конечности поступать так, как ему нужно, Роран опустил ноги за край кровати и сел прямо. Он провел рукой по груди. Не считая волос, она была совершенно гладкой, полностью безупречной. Такой же, какой была до того, как одноглазый человек прокрался в его палатку.
"Магия..."
Хамунд и Дельвин стояли и смотрели неподалеку. Они выглядели немного удивленными, хотя он и сомневался в том, что кто-то другой заметил бы это.
— Идите в постель, — сказал Роран и махнул рукой, — Мы выдвигаемся через несколько часов, и я хочу, чтобы вы были настороже.
— Ты уверен, что с тобой все будет в порядке? — спросил Дельвин.
— Да, конечно, — соврал Роран, — Спасибо за помощь, но вам надо идти. Как я должен отдыхать с вами, следящими за мной, как наседка за цыплятами?
Как только они ушли, Роран провел ладонями по лицу, а затем сидел и смотрел на свои дрожащие, окровавленные руки. Он чувствовал себя выжатым. Пустым. Как будто он сделал недельную работу за несколько минут.
— Ты по-прежнему будешь способен сражаться? — спросил он Карна.
Маг пожал плечами. — Не настолько хорошо, как раньше... Это цена, которую пришлось заплатить. В любом случае, мы не можем идти в бой без тебя во главе.
Роран не стал спорить. — Ты должен отдохнуть, скоро рассвет.
— А что ты будешь делать?
— Я пойду умоюсь, найду одежду, а затем посмотрю, нашел ли Балдор еще убийц Гальбаторикса.
— Ты не собираешься ложиться?
— Нет, — он почесал грудь,однако остановился, когда понял, что делает, — Я не мог спать до этого, а уж теперь...
— Я понимаю, — Карн медленно встал. — Я буду в своей палатке, если понадоблюсь.
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 20:52 | Сообщение # 13 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| Роран смотрел на него, не в силах встать на ватные ноги. Когда его уже не было видно, Роран закрыл глаза и подумал о Катрине, пытаясь успокоиться. Призвав все силы,что остались, он добрался до своей развороченной палатки и отыскал свою одежду, оружие, броню и дождевик. Во время этого он старательно избегал смотреть на тело убийцы, хотя иногда мельком замечал, как двигается край запутанной ткани.
Наконец, Роран опустился на колени и, отведя взгляд, выдернул кинжал из тела. Лезвие свободно вышло с звуком металла, скользнувшего по кости. Он сильно встряхнул кинжал, чтобы очистить его от крови, и услышал как несколько капель коснулись земли.
В холодной тишине ночи, Роран медленно готовился к бою.Затем он разыскал Балдора — который уверял его, что больше никто из часовых не пострадал — и пошел по периметру лагеря, прокручивая в голове все моменты предстоящего нападения на Эроуз. После этого он нашел оставшуюся с обеда половину холодной курицы и сел, глодая курицу и смотря на звезды.
Тем не менее, что бы он ни делал, его мысли снова и снова возвращались к сцене, в которой мертвый молодой человек лежал рядом с его палаткой.
"Кто, кто же решает, кому жить, а кому умереть? Моя жизнь стоила не больше, чем его жизнь, но он мертв, в то время как я могу наслаждаться по крайней мере еще несколькими часами жизни. Это случайность, жестокая и необъяснимая, или в этом есть какая-то упорядоченная цель, даже если она и лежит за пределами нашего понимания?"
ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
—Ну, и каково тебе жить с сестрой? — спросил Роран Балдора, когда они проезжали рядом с самоцй близкой мельницей в полумраке, который предшествует рассвету.
— Здесь особо нечем наслаждаться, правда? В смысле, она еще маленькая, как котенок. — Балдор вел лошадь под уздцы, поскольку она постоянно поворачивала полоске сочной травы около дороги. — Странно иметь еще одного родственника — брата или сестру — спустя столько лет.
Роран кивнул. Повернувшись в седле, он оглянулся через плечо, чтобы удостовериться, что колонна пехотинцев из шести ста пятидесяти человек, не отстает от них. Около мельниц Роран спешился и привязал коня к столбу перед самым низким из трех зданий. Один воин остался, чтобы отвезти лошадей обратно в лагерь.
Роран пошел к каналу и спустился по деревянной лестнице, построенной на грязном берегу, которая вела к самому краю воды. Потом он взошел на одну из четырех барж, выстроенных в одну линию.
Баржи, скорее были похожи на сырые плоты, чем на плоскодонные лодки, на которых жители Карвахолла спустили от Нарды к Тирму; Роран был благодарен, что у барж не было носов. Это позволяло, соединить четыре баржи досками, гвоздями и веревками, сделав, таким образом, сплошную палубу пятиста фунтов длиной.
Куски сланца, которые мужчины, под руководством Рорана, привезли в вагонах из шахты, лежали впереди и по бокам первой и второй барж. Наверх клали мешки с мукой - которую они нашли на мельницах, пока не образовалась защитная стена. Где закончился сланец, стена продолжалась, сложенная из мешков муки: два мешка в ширину и пять в высоту.
Огромный вес сланца и плотно упакованной муки, объединенный непосредственно с самими баржами, смог бы послужить чем-то вроде массивного, водного тарана, который, как надеялся Роран, сможет сломать уже полусгнившие ворота в конце канала. Даже, если ворота были защищены магически -— хотя Карн не верил в это — Роран не думал, что любой маг, защищающий Гальбаторикса, окажется достаточно сильным, чтобы остановить набирающую скорость баржу.
Кроме того, насыпь из камней и муки обеспечивала определенную степень защиты от копий, стрел и других снарядов.
Роран аккуратно пробирался к верхней части баржи. Он втиснул свое копье и щит между двумя штабелями сланца, а затем повернулся посмотреть на воинов между рядами.
Все люди, находящиеся около баржи, толкали нагруженную сланцем баржу глубже и глубже в воду, пока она не продвинулась на несколько дюймов вниз по течению.
Карн, Балдор, Хамунд, Дельвин, и Мандель присоединились к Рорану, где он стоял. Они выбрали для себя самую опасную позицию на плавающем судне. Если вардены должны были пробиться в Эроуз, он потребовал бы высокой степени удачи и умения, и ни один из них не был готов доверить эту попытку кому-либо еще.
Находившейся на задней части баржи, Роран бросал взгляды на Бригмана, стоявшего среди воинов, которыми он недавно командовал. Ослушившейся вчера приказа, Бригмал был отстранен Рораном от командования и не имел права покидать свою палатку. Тем не менее, Бригман просил Рорана позволить ему учавствовать в последней битве за Эроуз, и Роран неохотно согласился; меч Бригмана может оказаться полезным, и, вообще, любой меч будет иметь значение в наступающей битве.
Роран все еще задавался вопросом, принял ли он правильное решение. Он был довольно уверен, что воины были теперь лояльны к нему, не к Бригману, но Бригман был их капитаном в течение многих месяцев, и о таких отношениях трудно забыть. Даже если Бригман не пытался доставить неприятности в рядах, он оказался способным проигнорировать приказы, по крайней мере когда их отдавал Роран.
"Если он даст мне любую причину для недоверия, я выкину его за борт", — подумал Роран. Но мысль оказалась бесполезной. Если бы Бригман действительно обернулся против него, то это бы произошло в таком беспорядке, что Роран не заметил бы ничего, пока бы не было слишком поздно.
Когда все люди за исключением шести, взошли на баржу, Роран приставил ладони ко рту и прокричал: — Молитесь за на нашу победу!
Двое мужчин стояли на дамбе на самой вершине холма, на дамбе, которая замедляла и сдерживала поток воды, текущий от болот к северу. Двадцатью футами ниже, находилось первое водяное колесо с бассейном под ним. Перед бассейном находилась вторая дамба, где также стояло два человека. Еще двадцатью футами ниже было расположено второе водное колесо и второй, все еще глубокий бассейн. И в самом конце бассейна находилась последняя дамба с парой людей, стоявших на ней. А в основании последней дамбы находилось третье и последнее водное колесо. Начиная от него, поток воды беспрепятственно тек по земле, пока не достигал Эроуза.
В дамбы было встроено трое шлюзовых ворот, на закрытии которых Роран, по совету Балдора, настоял еще во время их первого посещения мельниц. В течение двух прошедших дней, отряды мужчин, орудуя лопатами и кирками, погружались под продолжающую подниматься воду и выкапывали землю с задней части дамб, пока среди уплотненных слоев земли наконец не образовался проход. Затем они клали длинные и прочные балки в грязь по обе стороны от шлюзовых ворот.
Потом мужчины на средней и верхней дамбах хватали эти балки, которые торчали на несколько футов от насыпей, и начинали укладывать их спереди и сзади в устойчивом ритме. В соответствии с их планом, двое, стоявшие на нижней дамбе, выждали пару минут, а затем присоединились к общему делу.
Роран как раз схватил мешок муки, когда увидел это. Если бы они промедлили хоть на несколько секунд, катастрофа была бы неминуема.
Почти минуту ничего не происходило.
Затем, с ужасающим грохотом, верхние шлюзовые ворота сорвало. Дамба разрушилась, земля ломалась и крошилась вокруг, и огромный поток грязной воды залил водное колесо внизу, крутя его быстрее, чем оно когда-либо крутилось.
Поскольку дамба разрушилась, двое мужчин, стоявших на вершине, поспешили для безопасности спрыгнуть на землю.
Брызги взмыли вверх более чем на тридцать футов, когда поток воды ворвался в спокойный черный бассейн под водным колесом. Благодаря толчку, пенящаяся волна смогла подняться еще на несколько футов, чтобы достичь следующей дамбы.
Увидев, что вода приближается, люди, стоявшие на средней дамбе, также покинули свои посты и спрыгнули на землю, ища спасения.
И хорошо, что они это сделали. Когда волна достигла дамбы, тонкие струйки воды начали просачиваться сквозь следующие шлюзовые ворота, которые затем вылетели со своего места, как будто их выбил дракон, и пенящееся содержимое бассейна смыло то, что оставалось от дамбы.
Бурный поток врезался во второе водяное колесо с еще большей силой, чем в предыдущее. Древесина стонала и скрипела под натиском волны, и Рорану впервые пришло в голову, что одно или несколько колес могут вырваться из гнезд. Если это произойдет,то возникнет серьезная опасность как для его людей, так и для барж, и нападение на Эроуз вполне может закончиться, даже не начавшись.
— Режьте веревку! — закричал Роран.
Один из мужчин отрезал веревку, которой они были привязаны к берегу, в то время как остальные подняли десятифутовые шесты, опустили их в канал и оттолкнулись изо всех сил.
Тяжело нагруженные баржи медленно двигались вперед, набирая скорость гораздо медленнее, чем Рорану хотелось бы.
Двое мужчин, стоящих на нижней дамбе до сих пор продолжали разрушать дамбу,не обращая внимание на приближающуюся волну. За секунду до того,как поток добрался до дамбы,она вздрогнула и осела, а люди бросились врассыпную.
Вода пробила словно кулаком отверстие в глиняной дамбе так легко, как будто она была сделана из промокшего хлеба и столкнулась с последним водным колесом. Древесина разрушалась — звук столь же громкий и острый как, ломающийся лед — и колесо несколько наклонилось в наружном направлении, но, к облегчению Рорена, оно удержалось. Тогда, с грозовым ревом, столб воды разбился об основы террасного холма со взрывом тумана.
Порыв холодного ветра ударил Рорану в лицо, в более чем двухста ярдах вниз по течению.
— Быстрее! — Крикнул он мужчинам, отталкивающим баржи, а закручивающиеся массы воды возникли из складок тумана и мчались вниз по каналу.
Наводнение настигло их с невероятной скоростью. Когда оно столкнулось с задней частью четырех соединенных барж, все суда понеслись вперед, бросая Рорана и воинов к корме, сбивая многих из них с ног. Некоторые мешки с муой скатились в канал или катились внутрь баржи.
Поскольку прибывающая вода подняла заднюю баржу на несколько футов выше остальных, почти пятисотфутовое судно начало поворачиваться боком. Если тенденция сохранится, Роран знал, что они в скором времени вклинятся между берегами канала, и что, несколько минут спустя, сила течения разобьет баржи друг об друга.
— Держите нас прямо! — ревел он, поднимаясь с мешков муки на которые упал. — Не дайте нам развернуться!
При звуке его голоса воины взбирались, чтобы отолкнуть грохочущее судно от скошенных берегов к центру канала. Прыгая на грудах сланца на носу, Роран выкрикивал указания, и вместе они успешно вели баржи вниз по изгибающемуся каналу.
— Мы сделали это! — воскликнул Балдор, не пытаясь скрыть глупую улыбку на лице.
— Не каркай, — предупредил Роран. — Нам еще многое предстоит сделать.
Восточное небо превратилось соломенно-желтое к тому времени, когда они были наравне с их лагерем, в миле от Эроуза. Двигаясь с такой скоростью, они доберутся до города, прежде чем солнце поднимется над горизонтом, и серые тени, которые покрыли землю помогут скрыть их из дозорных, размещенных на стенах и башнях.
Хотя передняя кромка воды уже опередила их, баржа по-прежнему набирала обороты, так как город лежал ниже мельницы и там не было ни одного холма или возвышенности между ними, чтобы замедлить их продвижение.
— Слушайте, — сказал Роран, складывая рупором свои руки у рта и повышая свой голос так, чтобы все мужчины могли услышать. — Мы можем попасть в воду, когда будем поражать внешние ворота, так что будьте готовы плыть. Пока мы не сможем добраться до суши, мы будем лёгкой целью для врагов. Как только мы высадимся на берег, у нас будет только одна цель: пробиться до внутренней стены прежде, чем они додумаются закрыть ворота там, потому что, если они это сделают, мы никогда не захватим Эроуз. Если мы сможем захватить ту вторую стену, тогда мы сможем найти Лорда Халстеда и вынудить его сдаться. Сделав это, мы обеспечим укрепления в центре города, затем переместим направленние наружу, улица за улицей, пока весь Эроуз не будет находиться под нашим контролем.
— Помните, мы будем превзойдены численностью больше чем в два раза, так что старайтесь держаться ближе к товарищам и будьте всегда начеку. Не блуждайте одни, и не позволяйте себе быть отделенными от остальной части группы. Защитники знают улицы лучше, чем мы, и они заманят в засаду вас, когда вы меньше всего будете ожидать это. Если Вы действительно останетесь одни, направляйтесь в центр, потому что это то место, где мы будем.
— Сегодня мы наносим мощный удар ради Варденов. Сегодня мы выиграем честь и славу, такую как большинство мужчин видят во сне. Сегодня … сегодня мы оставим наш след в истории. Чего мы достигнем за следующие несколько часов, барды будут петь в течение ста последующих лет. Думайте о своих друзьях. Думайте о своих семьях, родителях, женах, детях. Сражайтесь храбро, поскольку мы боремся за них. Мы боремся за свободу!
Мужчины ревели в ответ.
Роран позволил им впасть в безумство; затем он поднял руку и сказал: — Щиты! — И, как один, мужчины присели и подняли свои щиты, прикрывая себя и своих компаньонов так, что это выглядело, как будто середина импровизированного тарана одета в масштабную броню рассчитанную на гиганта.
Удовлетворенный, Роран спрыгнул с кучи сланца и посмотрел на Карна, Балдора, и четырех других мужчин, которые приехали с ним из Белатоны. Младший, Мандель, внушал опасения, но Роран знал, что его нервы не подведут.
— Готовы? — Спросил он, и каждый из них ответил утвердительно.
Роран рассмеялся и когда Балдор спросил, чему он так рад, тот ответил: — Если бы только мой отец мог видеть меня сейчас!
И Балдор засмеялся тоже.
Роран не спускал внимательного взгляда с главной выпуклости воды. Как только они вошли в город, солдаты могли бы заметить, что что-то было нетак, и поднять тревогу. Он хотел, чтобы они подняли тревогу, но не по этой причине, и таким образом, когда она появилась, выпуклость была на расстоянии приблизительно в пять минут от Эроуза, он подошел к Карну и сказал: — Пошли сигнал.
Маг кивнул и сгорбившись, начал шевелить губами, которые они образовались странные слова древнего языка. Через несколько мгновений, он выпрямился и сказал: — Сделано.
Роран посмотрел на запад, там, на поле перед Эроузом, стояли катапульты, баллисты, и осадные башни варденов. Осадные башни оставалась неподвижными, а другие военные машины пришли в движение, бросая свои дротики и камни в высокие нетронутые белые стены города. И он знал, что пятьдесят из его людей на противоположной стороне города трубили в трубы, кричали боевые кличи, выпускали горящие стрелы, и делали все возможное, чтобы привлечь внимание защищавших солдат и сделать вид, как будто большие силы пытались взять город штурмом.
Рораном овладело полное спокойствие.
Битва вот-вот начнется.
Люди могли погибнуть.
И он мог быть одним из них.
Знание этого дало ему ясность мысли, и чувство истощения исчезло, наряду со слабым состоянием, которое было от попытки покушения на его жизнь за несколько часов до этого. Ничто не было столь бодрящим как битва — ни еда, ни смех, ни работа своими руками, ни даже, любовь — и хотя он ненавидел битву, он не мог отрицать ее привлекательность. Он никогда не хотел быть воином, но он им стал и был полон решимости стать лучше, чем все, кто был до него.
Присев на корточки, Роран заглянул между двумя острыми краями плиты сланца при стремительном приближение к воротам, которые преградили им путь. Над и под поверхностью воды, потому что вода поднялась, были ворота из массивных досок дуба, окрашенные в темный цвет от возраста и влаги. Под водой, он знал, что находится сетка из железа и дерева, такая же, как решетка, через которую вода могла бы свободно пройти. Верхнюю часть будет труднее всего разрушить, но он догадывался, что длительное пребывание решетки в воде ослабило ее, и если часть ее может быть разбита, пробить дубовые доски выше будет гораздо легче. Поэтому он приказал привести в готовность два толстых тарана, прикрепленных к нижней части баржи. Поскольку они находились под водой, они нанесут удар по нижней части ворот, как раз когда нос ударится в верхнюю часть.
Это был хороший план, но Роран не имел ни малейшего понятия, сработает ли он.
— Готовьтесь, — прошептал он больше для себя, чем для кого-то еще, в то время как ворота приближались.
Несколько людей возле задней части баржи продолжали направлять ее шестами, но остальные оставались скрытыми под нагромождением щитов.
Отверстие арки, которая вела к воротам, лежало перед ними как вход в пещеру. Как только бока баржи проскользнули под тенью прохода, Роран увидел лицо солдата, появившегося над краем стены более чем на тридцать футов выше, круглое и белое, как полная луна. Он всматривался вниз с выражением ужаса и удивления.
Баржи двигались так быстро,что Роран успел только единственный раз выругаться, пока они не проплыли в прохладную темноту коридора, и сводчатый потолок защитил их от взгляда солдата.
Баржи ударили по воротам.
Сила удара отбросила Рорана прямо на стену сланца, за которой он сидел. Голова отскочила от камня, и, несмотря на то, что он носил шлем и подшлемник, в ушах Рорана зазвенело.
Одна из сланцевых плиток соскользнула назад и упала на него, оставив кровоподтеки на руках и плечах. Роран схватил ее по бокам и, с внезапной яростной силой, бросил за борт, где она разбилась о стену прохода.
В окружавшем их полумраке было трудно увидеть, что происходит; все были в замешательстве, и было слышно лишь эхо от шума. Увидев воду, заливающую его ноги, Роран понял что баржа начинает тонуть, но не мог сказать, что будет дальше.
— Дайте мне топор! — закричал он, отведя руку за спину. — Топор, мне нужен топор!
Он пошатнулся, когда баржа накренилась вперед, чуть не сбив его с ног. Ворота заметно прогнулись внутрь, но все еще держались. Со временем, давление воды может протолкнуть баржу через ворота, но у него не было времени ждать, пока это случится.
Как только гладкая рукоятка топора коснулась его протянутой руки, шесть святящихся треугольников появилось в потолке, там, где раньше их прикрывали заслонки. Прямоугольники коротко мигнули и арбалетные болты полетели к барже, добавляя гулкие удары об деревянные борта в общее смятение.
Где-то закричал человек.
— Карн! — закричал Роран. — Сделай хоть что-нибудь!
Оставляя мага с его заклинаниями, Роран начал ползти по поднимающейся палубе и по грудам сланца на носу баржи. И баржа покачнулась вперед еще на несколько дюймов. Другой оглушительный стон звучал от центра ворот, и свет сиял через трещины в дубовых досках.
Арбалетный болт попал в сланцевую плитку рядом с правой рукой Рорана, оставив пятно от железа на ней.
Он удвоил свою скорость.
Когда он достиг передней части баржи, звук треска, трения и разламывания вынудили его прикрыть ладонями уши и отступить.
Тяжелая волна нахлынула на него, ослепляя на мгновение. Мигая, чтобы очистить глаза, он видел, что часть разрушенных ворот упала в канал; теперь было достаточно пространства для баржи, чтобы войти в город. Однако, выше носа судна, торчали остатки ворот в виде сломанных деревянных досок, достигавшие высоты по грудь человека, шею, или голову.
Недолго думая, Роран перекатился назад.
— Опустите головы! — проревел он прикрываясь щитом.
Баржи скользили вперед под градом смертоносных болтов арбалетов в огромную каменную комнату, освещенную факелами, установленными вдоль стен.
В дальнем конце комнаты вода в канале текла через другие спущенные в воду ворота. Через решетку из древесины и металла, Роран мог видеть здания в самом городе.
Расширение с обеих сторон комнаты были каменными причалами для погрузки и разгрузки грузов. Шкивы, канаты, и пустые сети висели под потолком, а краны были установлены на высоких каменных платформах в середине каждого искусственного берега. Впереди и сзади комнаты были видны лестницы и проходы, высовывающиеся от покрытых плесенью стен, которые позволяли человеку пересекать канал не промокнув. Задний коридор также позволял добраться до караульных помещений выше туннеля, в который по каналу вошли баржи, к верхней части обороноспособности города, такой как парапет, где Роран видел солдат.
Разочарование затопило душу Рорана, когда он посмотрел на опущенные ворота. Он надеялся, что сможет доплыть до основной части города не попав в ловушку охраников.
"Ну, с этим я ничего не смогу сделать", — подумал он.
За ними на дорожку высыпали солдаты, одетые в красное, они встали на колени и приготовили арбалеты к залпу.
— Туда! — кричал Роран, махая рукой в сторону доков слева. Воины схватили свои шесты еще раз и подтолкнули зацепившуюся баржу к краю канала. Множество болтов,торчащих из их щитов, подтолкнули людей построиться "ежом".
Поскольку баржа приближалась, двадцать охранников обнажили мечи и побежали вниз по лестнице, чтобы помешать варденам сойти на берег.
— Скорей, скорей! — продолжал кричать Роран.
Болт попал в его щит, ромбовидный наконечник пробил полтора-дюймовое дерево и вышел прямо напротив предплечья. Роран споткнулся и поймал себя на мысли, что у него есть лишь несколько мгновений, прежде чем его нашпигуют арбалетными болтами.
Затем Роран вскочил на край дока и развел руки в стороны, балансируя. Он тяжело приземлился,упав на одно колено, и едва успел вытащить свой молот из-за пояса, прежде чем солдаты бросились на него.
Именно с чувством облегчения и дикой радости Роран встретил их. Он устал придумывать планы и заговоры, планировать их действия и волноваться о том, как все должно произойти. Здесь, наконец они были честными противниками — не жалкими, ползающими убийцами, — тут они могли честно бороться и убивать.
Столкновение было недолгим и чертовски жестоким. Роран убил или вывел из строя трех солдат в течение всего первых нескольких секунд. Затем Балдор, Дельвин, Хамунд и Мандель присоединились к нему, чтобы помочь вынудить солдат отступить от воды.
Роран не был великим фехтовальщиком, именно поэтому он не стал предпринимать попытки фехтовать с противниками. Вместо этого он позволял им наносить все удары на свой щит, впрочем, что они и пытались сделать, в это время орудуя своим молотом, вовсю ломая им кости. Иногда ему приходилось парировать выпад или удар, но он все же пытался уворачиваться и при этом наносить еще больше ударов и повреждений, чем наносили его противники, он понимал, что нехватка опыта во владении мечем может скоро плохо для него кончиться. Самая полезная уловка боя, которую он обнаружил, заключалась не в том, чтобы необычно размахивать мечом и пытаться выполнять маневры, которые могли занять годы тренировок, а скорее захват инициативы боя и просчет возможных ходов противника.
Освободившись от сражения, Роран побежал к лестнице, которая вела к проходу, из которого лучники стоя на коленях, обстреливали людей, выбирающихся из баржи.
Роран вскочил вверх по лестнице перепрыгивая через три ступеньки, размахивая молотом, поймав первого лучника с полным лицом. Другой солдат после выстрела из арбалета, бросил его и потянулся за коротким мечом, отступая назад.
Солдат только успел вытащить меч на половину из ножен, как Роран ударил его в грудь, сломав ему ребра.
Одна из причин, почему Роран любил драться молотом, то что он мог не обращать внимания на броню, в которую одеты его противники. Молот, как и любое тупое оружие, наносит травмы в зависимости от приложенной силы, а не от порезов или прокалывания плоти. Простота подхода помогала нему.
Третьему солдату на помосте удалось выстрелить в него болтом, прежде чем он сделал еще один шаг. На этот раз болт пробил щит и застрял, чуть не попав грудь. Держа пробитый щит достаточно далеко от его тела, Роран подбежал к солдату и замахнулся молотом. целясь в плечо.Солдат использовал свой арбалет, чтобы блокировать атаку, тогда Роран сразу ударил слева щитом, перекинув кричащего солдата за перила помоста.
Маневр левой рукой оставил Рорана полностью открытым, и когда он обратил свое внимание, к пяти солдатам, которые оставались на помосте, он увидел что трое из них целились ему прямо в сердце.
Солдаты выстрелили.
Прямо перед тем как пронзить Рорана, арбалетные болты свернули направо и отскочили от почерневших стен, жужжа как гигантские сердитые осы.
Роран знал, что это Карн спас его, и он решил как ни-будь отблагодарить мага, как только они будут в безопасности.
Он атаковал оставшихся солдат и уничтожил их яростной серией ударов, как будто они были гвоздями, которые он вбивал в землю. Потом он отломал арбалетный болт, торчащий в его щите и обернулся посмотреть как продвигается сражение.
Наконец бой в доках прекратился, весь в крови, последний солдат рухнул в тот момент, когда его голова отлетела от тела и упала в канал, где погрузилась под шлейф пузырей.
Около двух третей варденов уже высадились на берег и собирались в ряды вдоль кромки воды.
Роран открыл рот,намереваясь приказать варденам продвигаться дальше от канала так, чтобы остальные оставшиеся на баржах смогли выйти на берег, как вдруг в дверях, со стороны левой стены произошел взрыв, и оттуда повалили солдаты.
"Черт побери! Откуда они взялись? Сколько их там?"
Только Роран начал продвигаться к лестнице, чтобы помочь его солдатам отразить атаку вновь прибывших, как Карн — стоявший на носу баржи — поднял руки, указывая на наступающих солдат и прокричал серию резких, исковерканных слов на древнем языке.
По его команде, два мешка муки и плита сланца отлетели с барж в ряды плотного строя солдат, уничтожив более десятка. Мешки порвались после третьего или четвертого воздействия,и облако из муки клубилось над солдатами, ослепляя и удушая их.
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 20:53 | Сообщение # 14 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| Секунду спустя произошла вспышка света рядом со стеной позади солдат, и огромный огненный шар, оранжевый и закопченный, мчась через облака муки, пожирающий мелкий порошок с жадностью и производя звук как сто флагов, колеблющихся в сильном порыве ветра.
Роран прикрылся своим щитом и почувствовал обжигающий жар у своих ног и голой кожи щек, поскольку шаровая молния потухла в нескольких ярдах от прохода, пылающие пятнышки, становящиеся пеплом, падали вниз: словно черный, гробовой дождь, соответствующий только для похорон.
Когда вспышка погасла, он осторожно поднял голову. Горячий, густой, дурно пахнущий дым щекотал ноздри и щипал глаза, и тут он понял, что его борода была в огне. Он выругался, уронил молот и стал сбивать маленькие огоньки, пока они полностью не погасли.
— Ай! — крикнул Роран на стоявшего внизу Карна. — Ты поджег мою бороду! Будь осторожнее, или я насажу твою голову на копье!
Большинство солдат лежало, скорчившись на земле, прикрывая свои сожженные лица. Другие боролись с огнем на одежде, катаясь по земле или слепо нанося удары оружием вокруг себя, пытались отбить любые атаки варденов. Роран в отличии от собственных людей, казалось бы, отделался незначительными ожогами, хотя большинство из них стояло в радиусе вспышки света, но неожиданный пожар дезориентировал их.
— Прекратите зевать как дураки и прикончите тех негодяев, прежде чем они вновь очнутся! — приказал он, стуча молотом по перилам, чтобы он обратили на него свое внимание.
Вардены сильно превосходили числом защитников, и к тому времени как Роран спустился до нижней части лестницы, они уже прикончили три четверти обороняющихся солдат.
Оставив немногих оставшихся солдат в распоряжении его более чем способных воинов, Роран двинулся к большим двойным дверям с левой стороны канала, двери были достаточно широки чтобы могли проехать две повозки в ряд. Когда он подошел к ним, он натолкнулся на Карна, который сидел на основании платформы подъемного крана, доставая еду из кожаного мешочка, который всегда носил с собой. Роран знал, что мешок содержал смесь сала, меда, вяленой говяжьей печени, сердца ягненка и ягод. Когда-то Карн дал ему немного, и завязал рот — но даже несколько кусочков могли продержать человека на ногах в течение целого дня тяжелой работы.
Роран обеспокоенно заметил,что маг был вконец измотан.
— Можешь продолжать? — спросил он, останавливаясь рядом с Карном.
Карн кивнул.
— Мне просто нужно немного времени... Болты в проходе, а потом еще мешки с мукой и куски сланца... — он сунул другой кусочек еды в рот. — Все сразу...это было чересчур для меня.
Успокоившись, Роран стал отходить, но Карн схватил его за руку.
— Я не делал этого, — сказал он, и глаза его заискрились. — Подпаливал бороду, то есть. От факелов должен был начаться пожар.
Роран проворчал, и двинулся к дверям. — Стройтесь! — прокричал он и стукнул по своему щиту плоскостью молота. —Балдор, Дельвин, Вы идете в атаку со мной. Остальная часть, постройтесь в линию позади нас. Щиты, обнажите мечи, натяните луки. Халстед вероятно, еще не знает, что мы находимся в городе, так что не позволяйте никому убегать, кто мог бы предупредить его. … Готовы? Тогда вперед, за мной!
Он и Балдор, с окровавленными от взрыва носами и щеками, вместе открыли двери, выставляя на обозрение внутренние районы Эроуза.
ПРАХ И ПЕПЕЛ
Десятки больших зданий с односторонней штукатуркой стояли вокруг прохода к наружной стене города, который пробили вардены спускаясь по реке Эроуз. Все здания выглядели холодно и не дружелюбно. Они выглядели как склады и складские помещения. Весь этот мрачный вид в ранее утро говорил о том, что маловероятно что кто-то заметил столкновение варденов с охранниками.
У Рорана не было ни малейшего желания остаться, чтобы выяснить это наверняка.
Солнечные лучи не были яркими. Они растворялись в тумане, что легкой дымкой опускался на город откуда-то сверху, на золоченные вершины башен, башенок, куполов и покатые крыши. Улицы и улочки, цвета тусклого серебра, держались в тени, и вода в камнях вдоль канала было темна и мрачна, и переплеталась с прожилками крови. Высоко на небе мерцала одинокая блуждающая звезда, сияла таинственной искоркой, в голубой мантии, восходящее солнце затмило все остальные ночные драгоценности.
Нападающие вардены побежали, их сапоги из кожи стучали по мостовой.
Вдали запел петух.
Роран повел их через лабиринт зданий к внутренней стене города, иногда отклоняясь от прямого маршрута, чтобы уменьшить их шансы встретить кого-то на улицах. Они шли по узким и темным переулкам, и иногда ему трудно было видеть, куда поставить ногу.
Грязь покрывала все сточные канавы на улицах. Отвратительное зловоние распостранялось вокруг, и он вспомнил о бескрайнем поле, к которому привык.
"Как можно жить в таких условиях?, — удивился он. Даже свиньи так не валяются в собственной грязи."
От крепостной стены тянулись дома и магазины: высокие, аркообразные, с побеленными стенами и коваными светильниками на дверях. За закрытыми ставнями, Роран иногда, услышав звук голосов, или грохот посуды, или скрип стула, ускорял шаг.
"У нас нет времени, — подумал он. Еще несколько минут, и на улицах будет полно жителей Эроуза.
Как будто в потверждение его слов, перед колонной воинов, из аллеи вышли два человека. Оба жителя города несли по коромыслу на своих плечах, на каждом конце висело по ведру с парным молоком.
Мужчины остановившись, с удивлением смотрели на варденов, немного молока выплеснулось из ведер. Их глаза расширились и губы уже приоткрылись для того, чтобы закричать.
Роран остановился, так же как и войско за его спиной. — Если вы закричите, мы вас убьем, — сказал он тихим, дружелюбным голосом.
Мужчина вздрогнул и медленно попятился
Роран шагнул вперед. — Если ты убежишь, мы тебя убьем. — Не отрывая глаз от двух перепуганных мужчин, он произнес имя Карна, когда маг подошел к нему, он сказал: — Сделай так, чтобы они заснули, давай.
Маг быстро произнес фразу на древнем языке, заканчивая словом, которое для Рорана прозвучало как слитха. Двое мужчин, как подкошенные, упали на землю, их ведра опрокинулись и ударились о мостовую. Молоко растекалось в переулке маленькими лужицами, заполняя трещины между камнями улицы.
— Оттяните их в сторону, — сказал Роран, — туда, где их не увидят.
Как только его воины оттащили двух людей без сознания в сторону, он приказал варденам идти вперед снова, они продолжили торопливо идти к внутренней стене города.
Перед тем, как они прошли более ста футов, они свернули за угол и столкнулись с группой из четырех солдат.
На этот раз Роран действовал без всякого снисхождения. Он вихрем пронесся через пространство, которое их разделяло, и, пока солдаты все еще пытались собраться с мыслями, ударил плоским лезвием своего молота прямо в шею солдата. Аналогичным способом Балдор сокрушил одного из других солдат, размахивая мечом с такой силой, с которой мало кто совладать, ведь он много лет работал на отца в кузнице.
Последние два солдата взвыли от безнадежности, повернулись и побежали.
Стрела пролетела мимо плеча Рорана откуда-то сзади, и попала солдату в спину, тот повалился на землю. Мгновение спустя, Карн рявкнул: — Джиерда! — Шея последнего солдата с хрустом надломилась, он рухнул вперед и остался неподвижно лежать в центре улицы.
Проткнутый стрелой солдат начал кричать: — Вардены здесь! Вардены здесь! Звоните в колокол...
Вытащив кинжал, Роран подбежал к человеку и перерезал ему горло. Он вытер лезвие о его мундир, потом встал и сказал: — Выдвигаемся, сейчас же!
Как один, вардены шли вверх по улице к внутренней стене Эроуза.
Когда они были всего в сотне футов, Роран остановился в переулке за домом и поднял руку, сигнализируя своим людям об остановке. Затем он прокрался вдоль дома и выглянул из-за угла — решетка в высокой каменной стене медленно опустилась.
Ворота были закрыты.
Однако, слева от ворот небольшая калитка была распахнута настежь. Сейчас он видел, как солдат выбежал через нее и отправился в сторону западной окраины города.
Роран мысленно выругался, когда посмотрел на закрывшийся проход. Он не собирался сдаваться, не тогда, когда они зашли так далеко, но их положение становилось все более ненадежным, и он не сомневался, что у них есть всего лишь несколько минут до комендантского часа, прежде чем об их присутствии станет известно.
Он отошел за угол дома, наклонил голову, задумался.
— Мандель, — сказал он и щелкнул пальцами. — Дельвин, Карн, и вы, трое. — Он указал на троих свирепых бывалых вояк, которые, благодаря своему возрасту и опыту имели больше шансов на победу. — Пойдемте со мной. Балдор, ты несешь ответственность за всех остальных. Если мы не успеем назад, бери инициативу в свои руки. Это приказ.
Балдор кивнул, он был мрачен.
С шестью воинами, которых он выбрал, Роран кружил по главной дороге, ведущей к воротам, пока они не дошли до захламленной базы и усыпанной мусором стены, примерно в пятидесяти футах от опушенной решетки и открытых ворот для вылазок.
В каждой из двух башенок, что были расположены по обе стороны от ворот, находилось по солдату, но на данный момент, если они не высунут свои голову за края стены, то не смогут увидеть приближающегося Рорана и его спутников.
Роран сказал шепотом: — Когда мы пойдем через дверь, ты, ты и ты, — он показал на Карна, Дельвина и одного из оставшихся воинов, — Откройте ту сторону ворот быстро как вы можете. Мы возьмем другую. Делайте все, что хотите, но чтобы ворота были открыты. Там может быть только одно колесо, чтобы открыть их или, может быть нам придется поработать всем вместе, чтобы поднять его, так что не думаю, что вы можете пойти и умереть за меня. Готовы? … Сейчас!
Работая очень тихо, как только мог, Роран побежал вдоль стены, быстро вернулся и бросился в проход.
Перед ним было двадцать футов длинной комнаты, которая закончилась на большой площади с многоярусный фонтан в центре. Люди в красивых одеждах спешили взад и вперед по площади, многие из них сжимали свитки.
Не обращая на них внимания, Роран повернулся к закрытой двери, которую он отпер рукой, сдерживая желание пнуть ее. Через дверь была видна довольно грязная караулка с винтовой лестнице, встроенной в одной из стен.
Он взбежал по лестнице и после одного витка уперся в низкий потолок комнаты, где пятеро солдат курили и играли в кости за столом, рядом стояла лебедка, обмотанная цепями толщиной с руку.
— Привет! — Сказал Роран глубоким повелительным голосом. — У меня есть очень важное послание для вас.
Солдаты заколебались, затем вскочили на ноги, отодвигая скамейки, на которых сидели. Послышался скрип деревянных ножек, когда их передвигали по полу.
Они прибыли слишком поздно. Роран должен был пересечь расстояние разделяющее их, пока они не успели обратить на него своё оружие.
Роран взревел, когда пошел на таран, раздавая удары налево и направо молотом, и все пятеро мужчин отлетели обратно в угол. Затем присоединился Мандель и двое других воинов, их мечи так и сверкали. Вместе они завершили вахту охранников, оказавшуюся неожиданно короткой для них.
Когда Роран стоял над подергивающимся телом последнего солдата, он сплюнул на землю и сказал: — Не доверяйте незнакомым людям.
Сражение принесло в и без того загрязненную комнату новую порцию ужасных запахов, Роран чувствовал его: густое, тяжелое покрывало из самых неприятных запахов, которые он мог себе представить. Он едва в силах был дышать, чтобы не заразиться, он закрыл нос и рот рукавом своей туники, пытаясь хоть как-то отфильтровать некоторые из них.
Четверо из них ушли к лебедке, осторожно, стараясь не подскользнуться на лужах крови, и остановились на секунду чтобы разобраться как она работает.
Роран развернулся, поднял молот, когда услышал звяканье металла, а затем громкий скрежет открывающегося деревянного люка, сопровождаемый грохотом шагов, как воин спустился по винтовой лестнице из ворот и стал подниматься в башню.
— Таурин, что в пламени будет... — солдатский голос замер в его горле, и он остановился внизу лестницы, как вдруг он заметил Рорана и его спутников, а также безжизненные тела в углу.
Роран бросил копье в солдата, солдат пригнулся, и копье ударило в стену над ним. Солдат выругался и бросился назад, вверх по лестнице, на четвереньках, и исчез за поворотом стены.
Мгновением спустя, люк с шумом захлопнулся, они услышали рог солдата, неистово предупреждающего людей на площади об опасности.
Роран нахмурился и вернулся к лебедке. — Оставь это, — сказал он, запихивая молот за пояс. Он вновь прислонился к ступенчатому колесу, которое поднимало и опускало решетку, и напрягал все силы, стараясь удержать его. Другие мужчины помогли ему, и медленно колесо начало поворачиваться и лебедка щелкала громко, поскольку большие деревянные захваты перескакивали через нижние зубцы.
Через несколько минут силы, которая требовалась для прокрутки колеса, нужно было все меньше и меньше, так как большое количество человек Роран послал внедриться на другую гауптвахту.
Они не потрудились поднять лебедку полностью; после полминуты фырканья и потения, военные кличи мужчин достигли ушей ждущих воинов за воротами.
Роран выпустил колесо, затем снова вытащил свой молот и направился к лестнице.
За пределами гауптвахты, Роран разыскивал Карна и Дельвина, когда они появились с другой стороны ворот. Никого не ранили, но Роран заметил отсутствие более старшего мужчины, который раньше был с ними.
Пока они ждали, когда группа Рорана присоединиться к ним, Балдор и остальные вардены организовали крупный блок на краю площади. Они построились в пять рядов, стоя плечом к плечу.
Когда Роран шел к ним, он заметился появившихся солдат на противоположной стороне площади. Там они строились, направляя копья и пики наружу, таким образом, что они образовывали острый треугольник. Роран прикинул, что там было около ста пятидесяти солдат — количество, которое его воины смогли бы одолеть, но за счет превосходства силы и времени.
Его настроение все мрачнело, как тот маг с ястребином носом, которого он видел вчера, защищенного рядами солдат, державшего руки над головой, и черный нимб сверкал вокруг его рук. Роран довольно много знал о волшебстве от Эрагона, что догадаться, что эта молния была больше для спецэффекта, чем для чего-то серьезного, но Роран не сомневался, что этот маг довольно опасен.
Карн прибыл во главе воинов спустя секунду после Рорана. Вместе они и Балдор смотрели на мага, а прибывшие солдаты собрались в оппозицию.
— Ты сможешь его убить? — спросил Роран тихо,чтобы стоящие сзади люди его не услышали.
— Надо попробовать, не так ли? — ответил Карн.Он вытер губы тыльной стороной ладони. Пот бисером покрывал его лицо.
— Если ты хочешь, мы можем спешить его. Он не сможет убить нас всех, прежде чем мы измотаем его подопечных и вставим ему лезвие в сердце.
— Ты не знаешь этого... Нет, это моя обязанность и мне придется иметь дело с ним.
— Мы можем чем-нибудь помочь?
Карн нервно засмеялся. — Вы можете стрелять в него. Отражение стрел может ослабить его и он допустит ошибку. Но что бы вы не делали, не вставайте между нами... Если опасно для вас и для меня.
Роран взял свой молот в левую руку и похлопал Карна по плечу. — Ты справишься. Помни, он глуп. Ты одурачил его раньше, и ты сможешь обмануть его снова.
— Я знаю.
— Удачи, — сказал Роран.
Карн коротко кивнул и направился к фонтану в центре площади. Свет солнца уже достиг струй льющейся воды, и они сверкали словно горсть бриллиантов, брошенная в воздух.
Маг с ястребином носом также шел к фонтану, они остановились примерно в двадцати футах друг от друга.
С того места, где стоял Роран, казалось, что Карн и его противник просто разговаривают друг с другом, но он был слишком далеко от них, чтобы понять о чем именно. Затем оба заклинателя замерли на месте, как будто кто-то ткнул их кинжалом.
Именно этого и ждал Роран: признак того, что они вступили в мысленную дуэль, они были слишком заняты, чтобы обращать внимание на окружающих.
— Лучники! — рявкнул он, — Встаньте там и там, — он указал на каждую из сторон площади. — Всадите столько стрел в этого предателя, сколько сможете, но только попробуйте задеть Карна и я скормлю вас Сапфире живьем.
Солдаты начали беспокойно перемещаться, поскольку две группы лучников наступали на них по периметру площади, но никто из одетых в красное солдат Гальбаторикса не нарушил строй и не попытался напасть на варденов.
"Должно быть они полностью доверяют этой гадюке", — заинтересованно подумал Роран.
Десятки коричневых, оперенных гусиным пером стрел, свистя и вращаясь, взлетели в воздух, и на один короткий миг Роран понадеялся, что они смогут прикончить вражеского колдуна. Однако на расстоянии пяти футов от человека с ястребиным носом, все стрелы разбивались и падали на землю, как будто налетали на каменную стену.
Роран переминался с ноги на ногу, поскольку был слишком напряжен, чтобы стоять спокойно. Он ненавидел просто ждать и ничего не делать, в то время как его друзья были в опасности. Кроме того, каждая прошедшая минута давала лорду Халстеду больше возможностей выяснить, что происходит и спланировать ответный удар. Если люди Рорана не хотели быть разбиты превосходящими силами Империи, они должны были держать своих врагов на расстоянии, неуверенными в том, что они предпримут в следующий момент.
— Полная готовность! — сказал он, поворачиваясь к воинам. — Давайте проверим, на что мы способны, пока Карн пытается спасти наши жизни. Мы собираемся атаковать этих солдат с фланга. Половина из вас пойдет со мной, остальные последуют за Делвином сюда. Они не смогут перекрыть каждую улицу, так что Делвин, ты и твои люди обойдете этих солдат, а затем атакуете их с тыла. Мы отвлечем их на этом фронте, так что они не окажут особого сопротивления. Если кто-то из них попытается бежать, не мешайте. В любом случае мы их всех перебьем. Все ясно?...Тогда вперед, вперед, вперед!
Люди быстро разделились на две группы. Ведя одну группу Роран быстро подбежал к правому краю площади,то же самое слева делал Дельвин.
Когда обе группы мужчин почти поравнялись с фонтаном, Роран увидел, как вражеский маг посмотрел на него. Мимолетная вспышка, скользящий взгляд, но тем не менее, это отвлекло его внимание, что мгновенно сказалось на дуэли с Карном. Когда человек с ястребиным носом вновь сосредоточил свой взгляд на Карне, злобное выражение на его лице превратилось в гримасу боли, а вены на его выпуклом лбу и жилистой шее вздулись, и вся его голова окрасилась в темно-красный цвет, как будто так распухла от крови, что могла взорваться в любой момент.
— Нет! — взыл маг, а затем выкрикнул что-то на древнем языке, чего Роран не смог понять.
Спустя доли секунды, Карн тоже что-то прокричал, и на мгновение их голоса слились в один, являя собой такую жуткую смесь страха, разрушения, ненависти и гнева, что в глубине души Роран понял, что что-то в этом поединке пошло совершенно не так.
Карн исчез во вспышке синего пламени. Затем белый куполообразный щит вырвался наружу с места, где он стоял и распространился по площади быстрее, чем Роран успел моргнуть.
Мир вокруг потускнел. Роран почувствовал невыносимый жар, все вокруг него завертелось и закрутилось, после чего он провалился в пустоту.
Молот выпал из его руки, а правое колено взорвалось болью. Затем что-то тяжелое ударило ему в рот, и он почувствовал, что у него выбит зуб, а рот заполняется кровью.
Когда все наконец закончилось, то он остался где и был, лежа на животе, слишком ошеломленный, чтобы двигаться. Его чувства потихоньку возвращались, прямо перед своим носом он увидел гладкую поверхность серо-зеленого булыжника и почувствовал запах раствора, скрепляющего камень. По всему телу он чувствовал боль и ушибы, которые требовали его внимания. И единственный звук, который он слышал, был шумом его собственного колотящегося сердца.
Когда он вновь начал дышать, часть крови из его рта проникла в легкие. Отчаянно нуждаясь в воздухе, он кашлянул и выпрямился, выплевывая наружу сгустки черной слизи. Он увидел как один из его резцов выпал изо рта и отскочил от булыжника, поразительно белый на фоне пятен выплюнутой крови. Он поднял его и присмотрелся; конец резца был отколот, но корень казался неповрежденным, так что он облизал зуб, чтобы очистить его, а затем вставил его назад в образовавшуюся в десне дыру, каждый раз морщась от боли при прикосновении к воспаленной плоти.
Пытаясь оторвать себя от земли, он наконец встал на ноги. Его отбросило на порог одного из домов на границе площади. Его люди были разбросаны вокруг него, их руки и ноги были искривлены, шлемы потеряны, мечи вырваны из рук.
В который раз Роран возблагодарил судьбу за то, что пользовался молотом, поскольку некоторые вардены умудрились своим щитом нанести удары себе или своим товарищам.
"Молот? Где же мой молот?" — запоздало подумал он. Роран осматривал землю, пока не обнаружил рукоятку своего оружия, торчащую из-под ноги лежавшего рядом воина. Он вытащил молот наружу, а затем повернулся и окинул взглядом площадь.
Солдаты и вардены беспорядочно валялись вокруг. От фонтана ничего не осталось, кроме груды камней, через которые неровно пробивалась вода. За ним, где раньше стоял Карн, сейчас лежал лишь почерневший усохший труп, его дымящиеся конечности были плотно сжаты, как у мертвого паука. Останки были настолько обуглены, что было трудно представить, что когда-то это было живым человеком. Невероятно, но маг с ястребиным носом, все еще стоял на том же месте, хотя взрыв уничтожил всю его верхнюю одежду, оставив его в одних штанах.
Рорана охватила неконтролируемая ярость, и даже не задумываясь о собственной безопасности, он направился к центру площади с твердой решимостью покончить с магом раз и навсегда.
Полуобнаженный маг не сдвинулся с места даже когда Роран подошел ближе. Подняв свой молот, Роран перешел на неуклюжий бег и выкрикнул боевой клич, который и сам смутно слышал.
А колдун так и не произвел ни единого движения, чтобы себя защитить.
Вообще то Роран понял, что маг не сдвинулся даже на дюйм с момента взрыва. Он был больше похож на статую, чем на человека.
Кажущееся безразличие колдуна к приближению Рорана, призывало его не обращать внимания на необычное поведение мага, или в данном случае, отсутствие каких-либо действий, и просто врезать ему по голове, пока он не пришел в себя. Тем не менее, осторожность Рорана заставила его остудить свою жажду мести и замедлить шаг, не доходя до колдуна примерно пять футов.
Он был рад, что поступил именно так.
Хотя колдун выглядел нормальным издалека, подойдя ближе Роран увидел, что его кожа была морщинистой и свободно свисала, как у человека втрое старше него, а еще приобрела грубую и жесткую текстуру. Цвет кожи был темным и продолжал темнеть с каждым мигом, как будто его тело было обморожено.
Грудь человека вздымалась, а его глазные яблоки вращались в глазницах, но в остальном казалось, что он не способен сдвинуться с места.
Роран наблюдал, как у человека сморщивались руки, шея и грудь, появились кости, остро выпиравшие наружу, усохли бедра, живот висел, как пустой бурдюк. Его губы свернулись трубочкой и начали впадать внутрь, обнажая желтые зубы и преобразуя их в жуткий оскал. Глаза сверкнули и стали сдуваться, сплющивались, плоть вокруг глаз погрузилась внутрь.
Мужчина дышал прерывисто,на грани паники. Дыхание было слабым, но все еще не совсем остановилось.
В ужасе, Роран отшатнулся. Он почувствовал какое-то пятно под сапогами и, посмотрев вниз, увидел ,что стоит в растекающейся луже воды. Сначала Роран подумал, что это из разбитого фонтана, но затем он понял, что вода текла от ног парализованного мага.
Роран выругался и с отвращением отпрыгнул на сухой участок земли. Увидев воду, он понял, что сделал Карн, и это лишь увеличило наполняющее его чувство ужаса. Похоже, что Карн создал заклинание, вытягивавшее каждую каплю влаги из тела вражеского мага.
За следующие пару секунд, заклинание сделало человека похожим на скелет, завернутый в оболочку из черной кожи. Это выглядело так, как будто он жил в пустыне Хадарак сотни лет, подвергаясь воздействию солнца, ветра и зыбучих песков. Хотя он был безусловно мертв к этому момента, он не упал, потому что магия Карна держала его вертикально. Ужасное,оскалившееся привидение, сравнимое с самыми ужасными вещами, которые Роран когда-либо видел в своих кошмарах или на поле боя.
Позже, иссушенная поверхность тела мага рассеялась, как разлетается мелкая серая пыль, поднятая прозрачными занавесками и плавающая поверх воды, как пепел от лесных пожаров. Мышцы и кости вскоре тоже рассеялись по ветру, как и внутренние органы, а затем и последние оставшиеся части мага с ястребиным носом разрушились, оставив после себя лишь небольший, конический холмик с прахом, который поднимался из фонтана.
Роран посмотрел на труп Карна, и быстро отвел взгляд, не в силах смотреть. "По крайней мере, ты отомстил ему". Затем он отбросил мысли об убитом друге, которые были слишком болезненными для него самого. Вместо этого Роран сосредоточился на текущих проблемах: в частности, на вражеских солдатах, которые понемногу поднимались с земли.
Роран видел как вардены делали то же самое. — Эй! — закричал он. — За мной! Другого шанса у нас уже не будет! — он указал на нескольких людей, которые скорее всего были ранены. — Помогите им и переместите в центр строя. Никто не должен оставаться сзади. Никто! — его губы дрожали, пока он говорил, а его голова просто раскалывалась, как будто он пил всю ночь.
Вардены собирались на звук его голоса и спешили присоединиться к нему. Как только мужчины построились в колонны позади него, Роран занял свое место в первом ряду воинов между Балдором и Дельвином, оба из которых были ранены взрывом.
— Карн погиб? — спросил Балдор.
Роран кивнул и поднял свой щит, равно как и другие людей, чтобы они образовали твердые, внешне обращенною стену.
— Тогда будем надеяться, что Халстед не припрятал где-то еще одного мага, — пробормотал Дельвин.
Когда вардены были все на месте, Роран закричал: — Шагом марш! — и воины зашагали по всей оставшейся части двора.
Было ли это, потому что их боевой дух был меньше чем у варденов или потому что взрыв нанес им более сильный удар, и имперские солдаты не смогли восстановиться быстро и были все еще дезорганизованы, когда вардены перемещались по городу.
Роран проворчал и поддался назад на шаг, поскольку копье в его щите, вызывало онемение его руки, ослабляя ее под тяжестью. Круговым движением он прошелся молотом по лицевой стороне щита. Молот отскочил от ручки копья, которое отказалось сдвинуться с места.
Быть может, это был тот же солдат, что бросил в него копьем, солдат ухватился за свой шанс и стал размахивать мечом, пытаясь достать шею Рорана. Роран, поднял свой щит с застрявшим в нем копьем, держать было неудобно и тяжело. Поэтому Роран использовал свой молот, вместо того, чтобы убивать мечом.
С краю лезвие было почти невозможно увидеть, он плохо парировал, и пропустил меч с молотом. Тогда он бы умер, если бы не костяшки его пальцев, на которых была закреплена плоская пластина, она отклонила лезвие на несколько дюймов в сторону.
Линия огня поразила Рорана в правое плечо. Зазубренные молнии сбили его сторону, и перед глазами вспыхнул яркий желтый свет. Его правое колено подогнулось, и он упал вперед.
На камень, что был под ним. Его окружили. Повсюду были только ноги и ступни, не дававшие откатиться в безопасное место. Все тело ныло, он понимал, что сопротивление бессмысленно, он увяз как муха в меду.
"Слишком медленно, слишком медленно", — думал он, пsтаясь освободить руку от щита и положить его обратно под ноги. Если он останется на земле, то будет либо зарезан, либо истоптан. Слишком медленно!
Затем перед ним появился солдат, который схватил Рорана за живот, через секунду, кто-то вытащил его за шиворот кольчуги и поставил вертикально, придерживая до тех пор, пока Роран не пришел в себя. Это был Балдор.
Вывернув шею, Роран посмотрел туда, куда солдат ударил его.Пять ударов в кольчугу, но броня выдержала и не разорвалась. Несмотря на то, что из раны на руке текла кровь и было больно, Роран напряг шею и стал ее осматривать, и хотя рана не была угрожающих размеров, он остановился, чтобы убедиться, что все в порядке. По крайней мере его правая рука еще работала, этого было достаточно, чтобы продолжать борьбу — это единственное, что его интересовало сейчас.
Кто-то передал ему запасной щит. Он мрачно взвалил его и пошел дальше со своими людьми, заставляя солдат отступать по широкой улице, которая вела от площади.
Вскоре солдаты бежали перед подавляющей силой варденов,убегая вниз по бесчисленным переулкам и аллеям.
Роран помолчал, затем послал пятьдесят своих людей назад, чтобы закрыть опускную решетку и подходы к ней, чтобы защитится от любых врагов, кто будет преследовать варденов в сердце Эроуза. Большинство солдат в городе будут размещены близко к наружной стене, чтобы отразить осаждающих, и у Рорана не было ни малейшего желания встретиться с ними лицом к лицу в открытом бою. Это было бы самоубийственно, учитывая какими силами обладал Халстед.
Позже вардены почти не встретили сопротивления, когда они шли по внутреннему городу в большой украшенный дворец, где правил Владыка Халстед.
Просторный двор с искусственным прудом, где плавали гуси и белые лебеди, лежал перед дворцом, который на несколько этажей возвышался над остальными Эроузом. Дворец был красивый, с богатыми открытыми арками, колоннадами, с широкими балконами, предназначенных для танцев и вечеринок. В отличие от замка, что находился в самом центре Белатона, он, очевидно, был построен для удовольствия, а не для обороны.
"Они, должно быть, считали, что никто не пересечет внешние стены города" , — подумал Роран
Несколько дюжин охранников и солдатов напали на варденов во внутреннем дворе, когда увидели их, все время скандирующих боевые кличи.
— Держать строй! — приказал Роран, как только его люди бросились к ним.
Спустя несколько минут, звуки сражения заполнили двор. Гуси и лебеди в смятении кричали и били крыльями по воде, но ни один не покинул пруд.
Это не заняло много времени у варденов разгромить солдат и охранников. Затем они ворвались на лестничную площадку, которая была настолько богато украшена картинами на стенах и потолках, а также золоченой лепниной, резной мебелью, и узорным полом, так что Рорану было трудно принять все это сразу. Богатство, необходимое для создания и поддержания такого здания было больше, чем он мог понять. Вся ферма, где он вырос, не была равна по ценности и одному креслу в этом королевском зале.
Через приоткрытую дверь, Роран увидел трех служанок, бегущих по длинному коридору так быстро, насколько им это позволяли длинные юбки.
—Не дайте им уйти! — закричал он.
Пять мечников отделилось от основной части варденов и ринулось вслед за женщинами, пытаясь поймать их, прежде того как они смогут добраться до конца прохода. Женщины пронзительно кричали и яростно боролись, царапая своих похитителей, так как мужчины тащили их туда, где ждал их Роран.
— Хватит! — осадил Роран, когда женщин подтащили к нему, они прекратили брыкаться, хотя и продолжали всхлипывать и стонать. Самая старая из них, крепкая матрона, с неопрятно уложенным пучком серебристых волос на затылке и ключами на поясе, показалась Рорану самой адекватной, таким образом, он спросил ее: — Где лорд Халстед?
Женщина напряглась и подняла подбородок.
— Делайте со мной что хотите, сэр, но я не предам своего господина.
Роран прошел вперед, пока не оказался в футе от них. — Послушайте меня, и послушайте внимательно, — прорычал он. — Эроуз пал, и вы и все остальные в этом городе в моей власти. Вы уже ничего не сможете изменить. Скажите, где Халстед и мы позволим вам и вашим подругам уйти. Вы не сможете оградить его от смерти, но еще в состоянии сохранить жизнь себе. Разбитые губы так распухли, что ему самому едва удавалось понять свою речь и с каждым словом, капли крови вылетели из его рта.
— Моя собственная судьба не имеет значения, сэр, — сказала женщина, ее непреклонное выражение лица сделало бы честь любому воину.
Роран чертыхнулся и хлопнул своим молотом по щиту, создав сильный шум, который отозвался громким эхом в сводчатом зале. Женщины вздрогнули при этом звуке.
— Вы рехнулись? Стоит ли Халстед вашей жизни? Империя? Гальбаторикс?
— Я не имею понятия ни о Гальбаториксе, ни о Империи, сэр, но Халстед был всегда добр к прислуге, и я не хочу видеть его повешенным такими людьми, как ты. Гадкие, неблагодарные дряни, вот вы кто.
— Так ли это? — он уставился на нее, свирепо. — Как вы считаете, долго ли вы сможете держать язык за зубами, если я решу выжать из вас информацию силой?
— Вы никогда не заставите меня говорить, — заявила она и Роран ей поверил.
— Что насчет них? — он кивнул в сторону других женщин, самой молодой из которых было не больше семнадцати. — Ты готова отпустить их быть разрезанными на кусочки, только для того, чтобы защитить своего господина?
Женщина презрительно фыркнула, а затем сказала: — Господин Халстед находится в восточном крыле дворца. Вы можете дойти туда по коридору, через Желтую комнату и цветник Леди Галианы, вы найдете его, несомненно как дождь.
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 06.05.12, 20:53 | Сообщение # 15 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| Роран слушал с подозрением. Ее капитуляция оказалась слишком быстрой и слишком легкой, по сравнению с ранним сопротивлением. Кроме того, в то время как она говорила, он заметил, что другие две женщины реагировали с удивлением и некоторой другой эмоцией, которую он не смог идентифицировать. "Замешательство?", — задался он вопросом. В любом случае они не отреагировали так, как он ожидал, сдала ли седая женщина только что их лорда в руки врагов. Они были слишком тихи, слишком подавлены, как будто они скрывали что-то.
Из них двоих, девушка была наименее опытной в маскировке своих чувств, поэтому Роран повернулся к ней с самым устрашающим взором. — Она лжет, не так ли? Где Халстед? Говори!
Девушка открыла рот и покачала головой, потеряв дар речи. Она попыталась отбежать от Рорана, но один из воинов крепко держал ее.
Роран пожошел к ней, уперся щитом в ее грудь, выбивая воздух из нее, и уперя своим в щит, прижимая ее между ним и человеком, стоящим за ней. Подняв молот, Роран коснулся ее щеки. — Ты довольно красива, но тебе будет трудно найти кого-нибудь, кроме стариков, если я выбью твои передние зубы. Я потерял свой зуб сегодня, но мне удалось вставить его. Видишь? — и он развел губы в улыбке, которая была отдаленным приближением улыбки. — Я заберу твои зубы, так что ты не сможешь вставить их обратно. Они будут прекрасным трофем, а? — и он сделал угрожающие движения с молотом.
Девушка съежилась и закричала:
— Нет! Пожалуйста, сэр, я правда не знаю. Пожалуйста! Халстед был в своих апартаментах, встречаясь с капитанами, а после он с Леди Галлианой собирался сходить к туннелю в доках, и...
— Тара, дура! — воскликнула надзирательница.
— Там их ждал корабль,то есть, и я не знаю, где он сейчас,но, пожалуйста, не бейте меня, я больше ни чего не знаю, сэр, и...
— Его апартаменты, — закричал Роран. — Где они?
Рыдая, девочка рассказала ему.
Когда она законочила говорить, он сказал: — Идите. Они ушли и только стук их каблуков эхом отдавался от полированого пола.
Роран провел варденов через огромное здание в соответствии с инструкциями девушки. Десятки полураздетых мужчин и женщин пересекли их путь, но ни один не остановился, чтобы бороться. Во дворце звучали крики и вопли, так что он хотел закрыть уши пальцами.
На полпути к месту назначения, они наткнулись на атриум со статуей огромного черного дракона в середине. Роран спросил, был ли он драконом Гальбаторикса, Шрюкном. Как в толпе мимо статуи, Роран услышал протяжный звук, а затем что-то ударило его в спину.
Он упал на каменную скамью рядом с дорогой и схватился за нее.
Боль.
Мучительная, ужасающая боль, подобных которой он никогда не испытывал. Боль настолько интенсивная, что он бы отрезал собственную руку, чтобы ее остановить. Он чувствовал, как будто раскаленная кочерга была зажата в спину.
Он не мог двигаться...
Он не мог дышать...
Даже самое незначительное движение приносило ему много страданий
Тени упали на него, и он услышал крики Балдора и Дельвина, тогда Бригман что то говорил всем людям, хотя Роран не мог понять это.
Боль вдруг увеличилось в десять раз, и он заорал, что только сделало хуже. С усилием воли он заставлял себя оставаться абсолютно неподвижным. Слезы текли из уголков его закрытых от боли глаз.
Затем Бригман начал с ним говорить:
— Роран, у Вас стрела в спине. Мы попытались поймать лучника, но он сбежал.
— Больно... — зашипел Роран.
— Это потому, что стрела попала по одному из ваших ребер. Она бы прошла насквозь в противном случае. Вам повезло, еще бы дюймом выше или ниже, и она бы пробила ваш позвоночник и лопатки.
— Вытащите ее, — сказал он сквозь стиснутые зубы.
— Мы не можем; стрела имела игольчатую наконечник. И мы не можем протолкнуть ее на другую сторону. Она должна быть вырезана. У меня есть некоторый опыт работы с этим, Роран. Если Вы доверяете мне, чтобы я орудовал ножом, я могу сделать это здесь и сейчас. Или, если хотите, мы можем подождать, пока не найдем вам целителя. Там где-то во дворе должны были быть один или два.
Хотя ему не очень то хотелось отдавать власть над собой Бригману, Роран больше не мог терпеть боль, поэтому он сказал:
— Сделайте это здесь...Балдор?...
— Да , Роран ?
— Возьмите пятьдесят человек с собой, и найдите Халстеда. Что бы ни случилось, он не должен сбежать. Дельвин...останься со мной..
Короткая дискуссия произошла между Балдором, Дельвином и Бригманом, из которой Роран слышал лишь разрозненные слова. Затем большая часть варденов покинула атриум, в котором стало заметно тише.
По настоянию Бригмана команда воинов принесла стулья из соседней комнаты, ломая их на кусочки, и сооружая костер с подкладкой из насыпи гравия рядом со статуей. В огонь был помещен наконечник кинжала, который, Роран знал, что Бригман будет использовать, чтобы прижечь рану на его спине после удаления стрелы, чтобы он не истек кровью.
Пока он лежал на жесткой и скрипящей скамье, Роран сосредоточился на контроле своего дыхания, с медленными, мелкими вдохами-выдохами, чтобы уменьшить боль. Это было трудно, он очистил свой ум от всех других мыслей. То, что было и что может быть уже не важно, только постоянный приток и отток воздуха через нос.
Он почти упал в обморок, когда четверо мужчин подняли его со скамьи и перевернули его лицом вниз. Кто-то заткнул его рот кожаной перчаткой, усилив боль его порванных губ, в то время как грубые руки схватили каждую из его ног и рук, выпрямили и удерживали их на месте.
Роран поглядел назад, чтобы увидеть, что Бригман оускался на колени около него, держа кривой охотничий нож в одной руке. Нож начал спускаться, и Роран закрыл глаза снова и закусил посильнее перчатку.
Он вдохнул.И выдохнул.
А потом время и память перестали для него существовать.
ПЕРЕРЫВ
Роран сутуло сидел с краю стола, забавляясь с украшенным рубинами кубком, в который он пристально всматривался без особого интереса.
Ночь наступила, и единственным источником света в богатой по убранству спальне являлись две свечи на столе да огонь, пылающем в очаге у пустой кровати под балдахином. Стояла тишина, за исключением треска изредка доносившегося от горящих поленьев.
Слабый солёный бриз доносился через окна, разделённые тонкими белыми занавесами. Он повернул лицо, поймав ветерок, прикасающийся к его воспалённой коже.
Через окна он мог видеть размещённый перед ним Эроуз. И там и здесь смотрители патрулировали улицы на перекрёстках, но в остальном город был тёмным и подвижным — так необычно для каждого, кто мог скрываться в своих домах.
Когда ветер утих, он сделал еще один глоток из кубка, наливая вино прямо в горло, чтобы не глотать. Капля попала на порез его нижней губы, и он напрягся и затаил дыхание, ожидая пока боль исчезнет.
Он поставил кубок и наполовину пустую бутылку вина на стол, рядом с тарелкой хлеба и бараниной, потом взглянул в зеркало, поставив его вертикально между двумя свечами. Оно по-прежнему ничего не отражало, кроме его собственного измученного лица, избитого, окрававленного, и с немалой частью отсутствующей бороды на правой стороне.
Он отвернулся. Она связалась бы с ним, когда смогла. А пока он будет ждать. Это было всё, что он мог сделать; ему было слишком больно, чтобы спать.
Он снова поднял кубок и стал крутить между пальцами.
Время остановилось.
* * *
Поздно вечером, зеркало замерцало, словно озеро ртути, покрытое рябью, заставив Рорана моргнуть и посмотреть на него сквозь мутные, полузакрытые глаза.
Форма лица Насуады приняла вид слезинки, выражение её лица было серьёзным, как никогда.
— Роран, — сказала она вместо приветствия своим ясным и сильным голосом.
— Госпожа Насуада. — Он насколько смог выпрямился у стола, который был длиной всего лишь несколько дюймов.
— Вы не были схвачены?
— Нет.
— Насколько я знаю, Карн сейчас мертв или тяжело ранен.
— Он погиб во время схватки с другим магом.
— Мне очень жаль это слышать.... Он был хорошим человеком, и мы не можем терять каждого из наших магов. — она помолчала минуту. — Как Эроуз?
— Город наш.
Насуада приподняла брови. — Действительно? Я впечатлена. Расскажи мне как прошло сражение? Вы действовали в соответсвии с планом?
Чтобы уменьшить неудобства разговора, Роран, двигая челюстью насколько мог, вспоминал свой путь за последние несколько дней, начиная с его приезда в Эроуз к одноглазому человеку,который напал на него в шатре, разрушения плотины на мельнице, как Вардены пробивались через Эроуз, а также поединок Карна с вражеским магом.
Затем Роран рассказал, как он был ранен выстрелом в спину, и как Бригман витащил стрелу из него. — Мне повезло, что он был там, он сделал хорошую работу. Если бы не он, я был бы бесполезным пока мы не нашли бы целителя. — он съежился внутри, память о его ране прожигала будучи на первом плане в его уме, и он снова почувствовал прикосновение горячего металла к его плоти.
— Надеюсь, вы нашли целителя, чтобы он осмотрел вас.
— Да, позже, но это был не колдун.
Насуада откинулась на спинку стула и некоторое время изучающе на него смотрела. — Я удивлена, что у вас ещё есть силы, чтобы разговаривать со мной. Люди из Карвахолла действительно сделаны из другого теста.
— После этого мы добились дворца, а также остальной части Эроуза, хотя есть еще несколько мест, где наша власть слаба. Это было довольно легко, убедить солдат сдаться, как только они поняли, что мы проскользнули за их линии и захватили центр города .
— А что лорд Халстед? Ты захватил его?
— Он попыталса бежать из дворца, когда некоторые из моих людей случайно на него напоролись. У Халстеда было только небольшое количество охранников, недостаточно, чтобы отбить наших воинов, так что он и его слуги бежали в винный погреб и забаррикадировались внутри. ...— Роран потер большим пальцем на множестве рубинов в бокале перед ним. — Они не сдавались, и я не решился штурмовать комнату, это бы дорого нам обошлось. Так что ... Я приказал мужчинам принести горшки нефти из кухни, зажег их , и бросил их на дверь.
— Вы пытались выкурить их наружу? — спросила Насуада.
Он медленно кивнул. — Некоторые из солдат выбежали как дверь сгорела, но Халстед ждал слишком долго. Мы нашли его на полу, задохнувшимся.
— Не повезло.
— Также его дочь, леди Галиана — мысленно он все еще мог видеть ее: маленьую, нежную, одетую в красивое платье цвета лаванды, покрытое оборками и лентами.
Насуада нахмурилась. — Кто же теперь граф Фенмарка?
— Тарос Быстрый.
-Тот самый, кто возглавил атаку против вас вчера?
— Он самый.
Был полдень, когда привезенный его людьми Тарос предстал перед ними. Маленький бородатый человек был ошеломлен, но невредим, пропал только шлем с вычурными перьями. Роран, лежал животом вниз на мягком диване, чтобы полученные им раны не беспокоили, и сказал: — Я верю тебе и ты должен мне бутылку вина.
— Как ты это сделал?! — требовательно спросил Тарос, отчаяние звучало в его голосе. — Город был неприступен. Только дракон мог бы сломать наши стены. И все же посмотрите, что вы натворили. И чем-то другим, это был не человек...— И он умолк, не в силах говорить дальше.
— Как он отреагировал на смерть отца и сестры? — спросила Насуада.
Роран прислонился головой к руке. Его лоб был холодным от пота, и он вытер его рукавом. И вздрогнул. Несмотря на пот, он внезапно почувствовал холод везде, особенно в руках и ногах. — Его похоже, не слишком волнует отец. А вот сестра…— Рорана передернуло, когда он вспомнил, как ругался и убивался Тарос, узнав, что Галиана была мертва.
— При первой же возможности, я убью тебя за это, — сказал Тарос. — Клянусь.
— Тогда тебе лучше поторопиться, — ответил Роран.— Моя жизнь уже принадлежит другому человеку, и если кто и убьет меня, полагаю, это будет она.
—...Роран? ...Роран!
Он немного удивился, когда понял, что Насуада звала его по имени. Роран снова посмотрел на нее, вспоминая портрет, и попытался собраться с мыслями. Наконец, он сказал: — Тарос на самом деле не граф Фенмарк. Он самый младший из семи сыновей Халстеда, но все они разбежались и прячутся. В это время Тарос остался совсем один и мог претендовать на титул. Он является связующим звеном между нами и старейшинами города. И довольно неплохим. Без Карна, я не могу проверить, кто поклялся в верности Гальбаториксу, а кто нет. Большинство лордов и леди, и, конечно, солдаты. Я не представляю, кто еще может быть.
Насуада поджала губы. — Я вижу… Даут ближайший к вам город. Я попрошу леди Аларис, я ей доверяю, чтобы ты встретил и отправил в Эроуз тех, у кого есть опыт в чтении мыслей. Большинство дворян держат такого человека в своей свите, так что это задача должна быть достаточно легкой для Аларис. Однако, когда мы маршировали через Пылающие равнины, король Оррин привез с собой всех чародеев и свитки из Сурды, что означает , что те, кого будет посылать Аларис, скорее всего не имеют других навыков, кроме того, чтобы слушать чужие мысли. И без соответствующего заклинания, это будет трудно, как бы ни был Гальбаторикс лоялен к тем, кто против него.
Пока она говорила, Роран позволил взгляду пробежать по столу, пока он не остановился на темной бутылке вина. Интересно, отравил ли ее Халстед? — эта мысль не смогла встревожить его.
Насуада продолжила разговор: — Надеюсь вы сохраняете контроль над своими людьми и не позволяете им заниматься мародерством в Эроузе, сжигать, грабить и распускать руки в отношении горожан?
Роран так устал, что счел трудным выстроить последовательный ответ, но наконец ему удалось сказать: — Среди нас очень немного людей способных причинить вред. Они прекрасно знают, так же как и я, что солдаты могут взять обратно город, если бы мы дали им хоть малейший повод.
— Смешанные чувства, я полагаю. ... Сколько людей пострадало во время атаки?
— Сорок два.
После этого последовало молчание. Затем Насуада спросила: — Была ли у Карна семья?
Роран пожал плечами, стараясь не тревожить левое плечо. — Я не знаю. Он был откуда-то с севера. Но, я думаю, что ни один из нас не говорил о нашей жизни, прежде чем… прежде чем, все это… Мне это никогда не казалось важным.
Внезапно возникший зуд в горле, заставил его закашляться, и он свернулся над столом, пока лоб не коснулся дерева, морщась, чувствуя как волны боли проходят через его спину, плечо и разбитые губы. Его конвульсии были настолько сильными, что вино выплеснулось из бокала на ладонь и запястье.
Когда ему стало немного лучше, Насуада сказала: — Роран, ты должен показаться целителю. Ты нездоров и должен находиться в постели.
— Нет — он вытер слюну с уголка его рта, затем посмотрел на нее. —Они уже сделали все, что они могут, а я не ребенок, чтобы со мной нянчиться.
Насуада заколебалась, а потом опустила голову. — Как скажешь.
— Что дальше? — спросил он. — Я здесь закончил?
— Это была моя идея, чтобы вы вернулись, как только захватите Эроуз — однако это произошло — и… вы не в том состоянии, чтобы выдержать весь путь до Драс-Леоны. Вам придется подождать, пока…
— Я не могу ждать, — прорычал Роран. Он схватил зеркало, что лежало в нескольких дюймах и приблизил его к своему лицу. — Не пытайтесь утешить меня, Насуада. Я могу ехать и очень быстро. Единственная причина, по которой я пришел сюда, было то, что Эроуз является угрозой для Варденов. И она уже не является таковой. Я не собираюсь оставаться здесь, с травмами или без, в то время как моя жена и будущий ребенок будут сидеть всего в миле от Муртага и его дракона!
Голос Насуады на мгновенье стал жестким. — Ты попал в Эроуз, потому что я послала тебя туда. — Потом она продолжила спокойным тоном: — Однако, я тебя понимаю. Ты можешь вернуться к нам, если сможешь. Но нет никаких оснований для тебя, чтобы ехать день и ночь, как ты сделал это во время путешествия туда, но ты не и не будешь бездельничать. Будь разумным. Кого я выберу на замену, когда ты покинешь Эроуз?
— Капитана Бригмана.
— Бригмана? Почему? Разве у тебя не было с ним трудностей?
— Он помог держать строй, когда я был ранен. Мой ум был не очень ясен...
— Не могу представить.
—…и он позаботился о том, чтобы они не стали паниковать и не потеряли свое мужество. Кроме того, он вел их от моего имени, пока я торчал в этой злополучной части замка. Он был единственным, кто имел такой опыт. Без него мы бы не смогли взять контроль над Эроузом. Мужчины любят его, и он профессионал по планированию и организации. Он также набрал тех, кто будет править от имени города.
— Пусть будет Бригман. — Насуада отвернулась от зеркала и что-то пробормотала, Роран не смог увидеть что. Повернувшись к нему, она сказала:
— Я должна признать, что никогда не задумывалась, как вы в самом деле захватили Эроуз. Это казалось невозможным, как кто-нибудь может организовать нападение в столь короткие сроки, с маленьким количеством людей и… тем более без помощи дракона и Всадника.
— Тогда зачем вы послали меня сюда?
— Потому что я должна была попробовать хоть что-то, прежде чем позволить Эрагону и Сапфире улететь так далеко, и потому что ты обладаешь замечательным свойством оправдывать ожидания и бороться даже там где остальные бы опустили руки. И даже если бы невозможное должно было произойти, было бы намного вероятнее, что оно произошло именно под вашим руководством, как в действительности и произошло.
Роран хмыкнул.— И как долго я могу искушать судьбу, прежде чем стану настолько мертвым, как Карн?
— Смейся, сколько хочешь, но ты не можешь не отрицать свой собственный успех. Ты выиграл великую победу для нас сегодня, Молот. Или… скорее, Капитан Молот. Ты больше всех заслужил право на этот титул. Я безмерно благодарна судьбе за то, что ты сделал. Захватив Эроуз, ты избавил нас от перспективы вести войну на оба фронта. А это значило бы для нас почти полное поражение. Мы все в долгу перед тобой, я обещаю тебе, что жертвы, ты и твои люди, то, что они сделали, не будет забыто.
Роран попытался что-то сказать, но не удалось. Он попытался снова, и прошло некоторое время, прежде чем он, наконец, смог сказать: — Я ... я буду благодарен Вам, если то, что вы сказали, будет позволено узнать моим людям. Это будет много значить для них.
— Пожалуйста, сделай это. И теперь я должна проститься с тобой. Уже поздно, Ты болен, а я держала тебя слишком долго.
— Подождите ... — он потянулся к ней и ударил кончиками пальцев по зеркалу. —Подождите. Вы не сказали: Как идет осада Драс-Леоны?
Она посмотрела сквозь него:
— Плохо. Без всяких шансов на улучшение. Мы могли бы использовать тебя здесь, Молот. Если мы не найдем способ как довести эту ситуацию до конца, то вскоре все, за что мы боролись, будут потеряно.
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
|
|
 |
|  |
|
