Вторник, 22.07.25, 23:46
Приветствую Вас Шпиён | RSS
|
|  |
|
|
|
|
|
Поцедуй вампира
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 26.08.12, 22:27 | Сообщение # 21 |
 Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| 11
Я снова лежала на спине. Подо мной была влажная трава, капли дождя падали на лицо. Я с тревогой потрогала шею, проверив, нет ли ранки.
Александр наклонился надо мной. Его глаза были полны беспокойства.
– Ты в порядке? – печально спросил он. – Ты влезла, куда не надо.
– Я не…
Мне не хотелось даже заканчивать мою мысль. Александр покачал головой и помог мне подняться на ноги.
– Тебе нужно уйти! – настойчиво повторил он. – Тебе нельзя находиться здесь. Ты в опасности.
Я обернулась, чтобы посмотреть, где Джаггер, но увидела только могильные холмики, больше ничего.
– А если я тебя больше не увижу?.. – взмолилась я.
– Ты должна уйти немедленно, – настаивал он.
Александр снова разбивал мое сердце. Если я ушла бы, то эта наша встреча могла бы оказаться последней. Как могла я быть уверенной в том, что Джаггер ему не повредит? Александр мог навсегда исчезнуть в ночи. Но если я не послушалась бы его, то, возможно, причинила бы своему готу куда больше вреда, встревая в его дела.
Потом я увидела и Джаггера. Он утирал рот, прислонившись к памятнику баронессы. Его глаза, и зеленый, и голубой, горели злобным красным огнем. Поджарые мускулы напряглись. Глядя на меня, он ухмылялся и облизывал губы, как бешеный зверь, готовый накинуться на свою добычу.
У меня не было времени поцеловать на прощание моего гота. Я побежала без оглядки. Слезы и капли дождя стекали по моему лицу, кладбищенская грязь хлюпала под подошвами. Грянул и прокатился по кладбищу гром, отдаваясь эхом от надгробий.
Я добежала до выхода, перелезла через забор и оглянулась.
Джаггер и Александр исчезли.
12
Я со всех ног бежала с кладбища, заливаясь слезами и почти не видя под собой тротуара, неслась через весь город под проливным дождем, и водители «саабов», «мерседесов» и джипов с удивлением смотрели на несчастную, промокшую до нитки девушку‑гота. Я проскочила по главной улице сквозь толпу прохожих, укрывавшихся под зонтиками, налетала на парочки, выходившие из кинотеатра, пронеслась мимо ресторанов, где укрывались люди, застигнутые дождем. При каждом взмахе крыла птицы или звуке клаксона я шарахалась, думая, что это гонится за мной Джаггер, и мчалась дальше.
Домой мне не хотелось. Мне надо было остаться одной, подальше от домашних, не хотелось ни с кем делиться своим горем. Ведь понять все, что мне пришлось пережить, не смогла бы даже Беки. Так и вышло, что ноги сами принесли меня в то единственное место, где я когда‑либо чувствовала себя нормально.
Едва не валясь с онемевших ног, я влетела в открытые ворота особняка, промчалась по извилистой подъездной дорожке, обежала дом и бросила взгляд на беседку. Не смотрят ли оттуда два глаза разного цвета? Я убедилась в том, что она пуста, влезла в подвальное окошко и двинулась по покинутому дому. Половицы жалобно скрипели под моими мокрыми подметками, слезы капали на пол. Поднимаясь по парадной лестнице, я утерла глаза и направилась в комнату Александра.
В мансарде я коснулась пустого мольберта, бросила взгляд на его постель, так и оставшуюся смятой после того, как он в ней спал, подняла его черный вязаный свитер, оставленный в старом уютном кресле, подошла к окну и устремила взгляд в одинокий лунный свет. Ливень прекратился. Я чувствовала себя вымотавшейся, покинутой, потерпевшей полный провал. Останься я в Занудвилле, Александр вернулся бы ко мне, а мое дурацкое нетерпение навлекло опасность и на меня, и на него. Оказывается, он скрывался от мести кровожадного Джаггера, а я помогла врагу найти его, считала себя невесть какой умной, а оказалась лишь пешкой в коварной игре вампира.
Позади меня скрипнула половица. Я медленно обернулась и с трудом различила в дверном проеме темную фигуру.
– Джаггер!
Половица снова скрипнула, когда фигура шагнула ко мне.
– Убирайся! – крикнула я, пятясь, поскольку бежать мне было некуда.
Дверной проем был перекрыт. Мне оставалось разве что сигануть из мансардного окошка, что, признаться, меня отнюдь не привлекало.
– Я вызову полицию!
Фигура двинулась ближе.
«Похоже, мне придется попробовать проскочить мимо, – решила я, сделала вдох и стала считать про себя: – Раз. Два».
На счет «три» я метнулась вперед. Мне почти удалось проскочить в дверь, но в последний момент меня схватили за запястье.
– Прочь! – закричала я и попыталась вырваться.
Но когда лунный свет осветил руку нападавшего, я увидела на его пальце черное пластиковое колечко с пауком, ахнула и прекратила борьбу.
– Александр?
Он полностью вышел на свет. Мечта моя вновь обернулась явью. Он вернулся и стоял передо мной, как всегда прекрасный, со слегка усталым видом.
– Я думала, что больше не увижу тебя! – воскликнула я.
Мое тело, напряженное от страха, растаяло, когда я заключила его в объятия. Он крепко обнял меня и прижал к себе настолько сильно, что мне показалось, будто его сердце бьется в моей собственной груди.
– Я тебя не отпущу, – заявила я, обнимая его все сильнее и радостно улыбаясь. – Никогда!
– Мне не следовало… – начал он тихонько.
Я подняла глаза, словно передо мной предстало видение.
– Просто не могу поверить, что ты здесь!
Александр взял мои руки, поднес к своим губам и принялся целовать тыльные стороны ладоней. Я затрепетала, он вгляделся в мои глаза, улыбнулся, а потом сделал то, чего мне так давно и страстно хотелось, – поцеловал меня. Его полные губы нежно прижались к моим, медленно, ласково, притягательно. Как будто мы не виделись целую вечность.
Я пробежалась пальцами по его растрепанным волосам цвета лакрицы. Он отвел мои волосы от шеи и стал покрывать ее волнующими поцелуями от плеча и выше. Я ощущала его зубы, соблазнительно скользящие по коже моей шеи. Они касались, надавливали, пощипывали игривыми любовными укусами.
Неожиданно Александр отстранился, в его глазах застыло выражение ужаса.
– Я не могу, – пристыжено произнес он и отвел взгляд.
– Что‑то не так? – спросила я, удивившись перемене его настроения.
Александр встал, помог мне подняться на ноги, нервно провел пятерней по волосам и стал мерить шагами комнату.
– Все в порядке, – сказала я, перехватив его возле мольберта.
– Я думал, что не такой, как Джаггер, – сказал он и присел на краешек кровати. – Но может быть, и такой.
– У тебя с ним ничего общего, – заверила его я. – На самом деле ты полная ему противоположность.
– Я просто хочу, чтобы тебе никогда ничего не угрожало, – сказал он, прочувствованно глядя на меня.
– Так оно и есть, теперь, когда со мной ты, – ответила я и погладила его руку.
– Неужели ты не понимаешь? – озабоченно спросил он. – Мой мир небезопасен.
– Мой тоже. Ты разве не смотришь новости?
Его хмурое лицо просветлело, он рассмеялся.
– Пожалуй, ты права.
– Видишь? Целуясь с вампиром, я рискую ничуть не больше, чем посещая одну школу с Тревором.
– Я никогда не встречал таких, как ты, – признался Александр, повернувшись ко мне. – И никогда не испытывал таких чувств, какие испытываю к тебе.
– Я очень рада, что ты вернулся ко мне, – проворковала я и обняла его за талию.
– Теперь все будет хорошо, – заверил он меня.
– Откуда у тебя такая уверенность? Вроде бы Джаггер собрался поквитаться с тобой? – спросила я, присев рядом с ним.
– Потому что он не сможет поквитаться.
– Bay, значит, ты показал ему, кто босс. Как в драке на школьном дворе?
– Наверное. Только в нашем случае это была драка на кладбище.
– Он убрался?
– Его семья проживает в Румынии. Теперь его здесь больше ничего не держит. Он, скорее всего, вернется туда, чтобы рассказать им, что нашел меня.
– А какое обещание ты нарушил? – спросила я, теребя бусы.
– Я не нарушал обещания, потому что никогда его не давал. Но нас это уже не должно беспокоить, – устало сказал Александр.
– А для чего были все эти свечи на кладбище? – спросила я.
– Вампир может укусить кого угодно и где угодно, но если он кусает кого‑то на освященной кладбищенской земле, то эта связь становится нерасторжимой.
– Как хорошо, что ты появился в нужный момент!
Я что было сил стиснула Александра в объятиях.
– Прости, что навела Джаггера на тебя.
– Это мне надо извиниться перед тобой. Я и представить не мог, что ты отправишься за мной. – Александр помолчал, глядя на лунный свет, а потом добавил: – А мог бы и догадаться. Это то, что я люблю в тебе.
– Тогда расскажи мне все! – неожиданно воскликнула я. – Каково это, быть…
– Каково это, быть человеком? – прервал он.
– Сплошное занудство.
– Как ты можешь так говорить? – возмутился Александр и прижал меня к себе. – Ты можешь при свете дня ходить в школу и видеть свое отражение.
– Но я хочу быть такой, как ты.
 [hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 26.08.12, 22:28 | Сообщение # 22 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| – Ты уже такая, – улыбнулся он.
– А ты родился вампиром?
– Да. А ты родилась человеком? – поддразнил он меня.
– Да. А что, в мире много вампиров?
Александр кивнул.
– Немало, но все же мы в меньшинстве, поэтому предпочитаем держаться вместе. Так безопаснее. Мы должны скрывать свою сущность, иначе нам пришлось бы несладко.
– Трудно, наверное, жить, скрывая свою истинную природу?
– Очень грустно ощущать себя отверженным. Все равно что быть приглашенным на костюмированную вечеринку и оказаться единственным гостем, нацепившим маску.
– А у тебя много друзей‑вампиров в Румынии? Ты же, наверное, по ним скучаешь?
– Моему отцу принадлежат художественные галереи в нескольких странах. Он все время был в разъездах, и я с ним. Не успею обзавестись где‑то друзьями, как пора перебираться на новое место.
– А как насчет людей вроде меня? – спросила я, прильнув к нему.
– Таких, как ты, больше нет ни среди людей, ни среди вампиров, – промолвил он с теплой улыбкой. – Кроме того, непросто подружиться с людьми, если ты не ходишь в школу, и еще труднее сохранить эту дружбу. Ведь когда они садятся за ужин, ты только что поднимаешься с постели.
– А твои родители не огорчатся, что у тебя подружка – человек?
– Нет. Если бы они познакомились с тобой, то сразу влюбились бы в тебя точно так же, как и я, – сказал Александр и погладил мои волосы.
– Мне бы тоже хотелось путешествовать по ночам и спать днем. Твой мир кажется мне таким романтичным! Быть связанной с кем‑то вечными узами, вылетать вдвоем в ночь, испытывать жажду только по отношению друг к другу – это так манит!
– Точно так же меня манит ваш мир.
– Это понятно. На чужом лугу трава зеленее или, в нашем случае, чернее.
– Когда я с тобой, меня не волнует, в каком мире мы находимся, лишь бы быть вместе, – задушевно произнес он.
13
– Просыпайся, – тихонько прошептал Александр мне на ухо.
Я открыла глаза и увидела, что лежу, свернувшись, на диванчике в его телевизионной комнате, а он гладит меня по голове. На огромном плоском экране разворачивалось действие «Целующихся гробов».
Дженни в отчаянии вошла в университетский офис профессора Ливингстона.
– Я знала, что найду тебя здесь! – воскликнула она, увидев, что Владимир сидит за письменным столом, зарывшись с головой в учебник.
– Ты не должна была приходить, – предупредил он, не поднимая глаз. – Ни ко мне домой, ни на работу. Ты подвергаешь себя опасности.
Где‑то вдалеке послышался жуткий вой.
– Почему ты позволил мне заснуть? – спросила я Александра, подняв голову с его плеча. – Ты навел на меня чары?
– Ты же сама предложила посмотреть этот фильм, – ответил он. – Но отключилась, как только я нажал кнопку на пульте. Да и неудивительно, день у тебя выдался тяжелый, а время было уже позднее.
– Позднее? – спросила я, потянувшись. – Для тебя это середина дня.
Дженни на экране посмотрела в сторону окна.
– Они преследуют меня, – нервно призналась она Владимиру. – Они хотят сделать меня одной из… вас.
Владимир методично переворачивал страницы книги. Он не поднял глаз. Вдалеке снова послышалось жуткое завывание.
– Я провожу тебя домой, – предложил Александр, когда мы встали, и любезно подал мне свою черную кожаную куртку.
– Но я хочу остаться здесь, – жалобно проговорила я.
– Нельзя. Твои родители будут беспокоиться.
– Я скажу им, что сижу с ребенком.
– С семнадцатилетним?
Он накинул плащ мне на плечи.
– Я, пожалуй, лучше пойду, – начала Дженни, глянув в окно кабинета, на туманный сумрак. – Зря я пришла. Это глупо.
– Ты останешься один в этом огромном особняке, – сказала я Александру, одергивая помявшееся платье.
– Мне ничто не угрожает. Кроме того, я послал за Джеймсоном.
– Он же такой медлительный водитель. Ему потребуются годы, чтобы доехать сюда. Я, пожалуй, останусь до его приезда, – сказала я и снова села.
– Постой! – позвал Владимир, так и не оторвав глаз от книги.
Дженни остановилась у двери. Профессор встал и медленно направился к ней.
– С тех пор как я встретил тебя, я сам не свой, – признался Владимир.
Вой продолжался.
– Давай, подруга, – сказал Александр и слегка подтолкнул меня.
– Я боялась, что больше не увижу тебя, – сказала Дженни. – Если я сейчас уйду, то, может быть, не смогу найти тебя в следующий раз.
Я уставилась на Дженни, как будто она только что озвучила мои собственные опасения.
– Но что будет, если я больше тебя никогда не увижу? – спросила я Александра, притягивая его к себе.
– Завтра после заката – это не слишком долго?
– Не могу уйти, – сказала я Александру. – Я думала, что увижу тебя после той приветственной вечеринки, а на следующую ночь ты исчез.
– Я уехал, чтобы защитить тебя, а не затем, чтобы обидеть, – серьезно ответил он и уселся рядом со мной.
– Защитить меня, но от чего?
– От Джаггера. От себя. От моего мира.
– Но тебе нет нужды защищать меня.
– Мой мир наполнен не только романтикой, как тебе кажется. В нем существует опасность.
– А где ее нет? Риск присущ не только вампирам. Просто нужно проявлять осторожность.
– Но я не хочу, чтобы тебе угрожала опасность в любом мире.
– Этого не случится, если мы будем вместе, – возразила я.
– Я не хочу, чтобы ты думала, будто ради меня должна изменить себя, – искренне заявил он.
– Я знаю это, – заверила я его.
– Или что я попрошу тебя измениться.
– Так вот почему ты уехал из Занудвилля, – сообразила я. – Ты боялся, что я захочу стать вампиром.
– Да. Но существовала и более непосредственная угроза. Вампир с белыми волосами.
– Джаггер?
Александр кивнул.
– Тогда почему ты поехал в Хипарьвилль?
– Хипарьвилль? – непонимающе переспросил он.
– Так я называю это место, – призналась я с ухмылкой.
– Понятно, название подходящее, – рассмеялся он. – Я получил известие от моих родителей о том, что Джаггер подыскал жилье в Хипарьвилле и обходит кладбища в соседних приходах, разыскивая могилу моей бабушки. Найдя ее, он бы точно узнал, в каком городе я живу.
– Так вот что означала та записка, – вспомнила я. – Это было предостережение, что Джаггер принялся тебя разыскивать, чтобы осуществить месть.
– Какая записка? – непонимающе спросил Александр.
– В твоей комнате, – призналась я.
– Ты забиралась в особняк после того, как я уехал?
Вместо ответа я виновато, вымученно улыбнулась.
– Мне следовало бы догадаться, – сказал он и улыбнулся мне в ответ, но потом сменил шутливый тон на серьезный. – Но важно не то, что Джаггер нашел меня, а то, что, занимаясь поисками, он вышел на тебя.
– Да, но тут я сама виновата.
– Я собирался убрать его с дороги, прежде чем он приедет в Занудвилль, перехватить, не дожидаясь, когда он нападет на меня. Мы с Джеймсоном нашли заброшенную усадьбу, где могли укрыться, пока я не придумаю план. Но я не учел лишь одного.
– Что я буду тебя искать?
– Я увидел самую красивую девушку в мире, которая спускалась с дерева, растущего во дворе.
– Так это ты был в окне мансарды?
– Да.
– А почему же ты не…
– Я приглядывал за тобой. Неужели не понятно?
– Но почему все‑таки Джаггер преследует тебя?
Яростный вой донесся с экрана и отвлек Александра от моего вопроса.
– Нам с тобой нужно попасть на кладбище, на освященную землю, – предупредил Владимир.
Красивый профессор повел девушку по мрачному заболоченному лесу, тонущему в туманах. Владимир привлекал ее к себе все ближе, а завывания становились все громче.
Мы с Александром впились в экран.
– Как можем мы быть вместе, если я не вампир? – спросила Дженни.
Неожиданно экран телевизора погас. Александр взял меня за руку, и я волей‑неволей последовала за ним из особняка к моему дому. Я чувствовала себя как ребенок, которого уводят из Диснейленда, где закончился рабочий день.
Ночной воздух Занудвилля казался свежее, чем когда‑либо, темное небо яснее, влажная трава сочнее.
– Так почему все‑таки Джаггер искал мести? – спросила я.
– Это долгая история, – ответил Александр и зевнул.
Он казался таким удовлетворенным и вовсе не был настроен вспоминать прошлое, когда мы шли с ним рядом, сцепив пальцы. Но я понимала, что не успокоюсь, пока все не выясню.
– В моем распоряжении весь вечер, а в твоем – время до рассвета.
– Ты права, – сказал он, когда мы шли по улице. – Это касается обещания, которого я никогда не давал.
– Какого именно? – спросила я.
– Навсегда соединиться с девушкой.
– Какой девушкой?
– Сестрой‑близнецом Джаггера, Луной.
– У него есть сестра‑близнец?
Александр кивнул.
– Ну а кто же дал это обещание? – громко спросила я.
– Моя семья в тот год, когда родились все мы трое.
– Что‑то вроде договорного брака?
– Это больше чем брак.
– А почему Луна?
– Говорят, когда она родилась, то не реагировала на темноту, напротив, хорошо чувствовала себя при свете и не хотела пить ничего, кроме молока. В отчаянии родители отвезли ее к местному вампирскому доктору, который и сообщил, что она человек.
Я рассмеялась, а вот Александру, похоже, было не до смеха.
– Мне это кажется странным, только и всего, – сказала я, когда мы завернули за угол.
– А вот Максвеллы, естественно, восприняли это иначе. Для них это было страшным ударом. Луна вынуждена была жить при дневном свете, в то время как ее семья, включая брата‑близнеца, вела ночной образ жизни. В то время, когда было заключено соглашение, наши семьи были очень близки. Было решено, что, когда Луне исполнится восемнадцать, мы встретимся для совершения церемонии вампирского обручения и соединимся навечно, обеспечив ей место в нашем мире.
– И что же случилось? – спросила я, когда мы шли через лужайку в дубовой роще.
– Пока я рос, мы постоянно путешествовали, поэтому наши семьи отдалялись. Поскольку мы с Луной жили в разных мирах, я ее толком так и не узнал. Уже близилось время свершения церемонии, а мы с ней виделись всего несколько раз. Она меня тоже почти не знала, но ей почему‑то хотелось связать себя со мной.
– Ты же такой красивый, – сказала я с напускным смущением. – Как же ты поступил?
– Когда пришло время поцеловать ее ради вечного единения, я наклонился и одарил ее прощальным поцелуем.
– Наверное, тебе это далось нелегко, поскольку ты вампир и все такое, – прошептала я.
– Я сделал это для блага нас обоих. Конечно, у Максвеллов на сей счет иная точка зрения. По их мнению, я отверг Луну и нанес оскорбление всему их семейству. Они были возмущены. Моим родителям пришлось срочно принимать меры, и они отправили нас с Джеймсоном сюда. Так мы поселились в бабушкином особняке.
– Bay. Наверное, тебе действительно было очень трудно следовать велению сердца, пойти наперекор всему вампирскому сообществу. Именно из‑за этого решения ты покинул Румынию.
– Я увидел из окна моей мансарды красавицу с волосами цвета воронова крыла и понял, что предпочту провести вечность в одиночестве, дожидаясь, когда снова увижу ее, чем проводить время с той, которую не люблю.
Мы сами не заметили, как дошли до моего дома. Перед расставанием наши губы слились в долгом поцелуе.
– Завтра после заката, – напомнила я ему.
– И ни секундой позже, – отозвался он.
Когда я открывала дверь, Александр помахал мне. Я вошла внутрь и повернулась, чтобы помахать на прощание, но он уже исчез, как того и следовало ожидать.
14
– Время уже после полуночи, – сказал отец, смотревший в общей комнате кабельный канал, когда я на цыпочках проходила мимо.
– Папа, мне шестнадцать, и день завтра не рабочий.
– Но это… – начал он строгим тоном.
– Я знаю, твой дом, а я – твоя дочь и до совершеннолетия должна жить по твоим правилам.
– По крайней мере, обращать на них внимание.
– Я это слышу с двухлетнего возраста.
– Потому что научилась нарушать их, как только начала ходить.
– Прости, больше не буду.
Я подала ему его содовую, которая стояла на журнальном столике, крепко обняла и пожелала доброй ночи.
– Я рад, что ты хорошо провела время у тети Либби, – сказал он. – И еще рад, что ты вернулась домой.
– Я тоже, папа.
Вконец вымотавшаяся, я заползла в постель, даже не сняв промокшую от дождя одежду, выключила лампу «Эдвард Руки‑Ножницы», облизала губы, на которых все еще ощущались поцелуи Александра, и прижала к себе своего Микки Злюку, жалея, что не могу вот так же прижать кое‑кого другого. Я лежала в постели, ерзала и ворочалась, не в силах дотерпеть до завтрашнего заката.
Через некоторое время у меня возникло ощущение присутствия, какого‑то шевеления в темноте. Я огляделась по сторонам и не заметила ничего, кроме теней от мебели, а под мою кровать не могла забиться никакая летучая мышь, столько у меня было туда напихано всякой всячины. Я открыла дверцу шкафа, но вся одежда, которая там находилась, либо висела на плечиках, либо валялась на полу. Тогда я на цыпочках подошла к окну, отдернула занавеску и выглянула на задний двор.
– Александр?
От дома в ночь удалялась темная фигура.
– Доброй ночи, любимый, – сказала я, прижав руку к окну, после чего вернулась в постель и заснула.
На следующее утро я проснулась как от толчка. В первый момент мне показалось, что все вчерашние события просто приснились, но моя измятая, так и не высохшая одежда говорила об обратном.
– Ты так и не сняла одежду, в которой была вчера? – возмутилась мама, когда я вошла на кухню. – Разве вам в школе не рассказывают о правилах гигиены?
Я вытерла измученные глаза, поплелась в ванную, стащила наконец вчерашнюю одежку и встала под душ. Теплая вода стекала по моей бледной коже. Черный лак на ногтях рук и ног резко выделялся на фоне белой эмали ванны и кафеля, пола и стен.
Я снова была в Занудвилле, а Александр – в особняке. Наконец‑то мы воссоединились. Правда, мой возлюбленный – вампир, которого выслеживает мстительный враг. Вот уж никогда не думала, что у нас в Занудвилле могут разворачиваться события, столь далекие от занудства.
Вся моя жизнь переменилась за каких‑то несколько дней. Шестнадцать лет я вела одно и то же монотонное существование. Больше всего меня волновало, как раздобыть в этом патриархальном городишке черный лак для ногтей. Теперь же главная и куда более серьезная проблема заключалась в том, что Александр мирно спал у себя в особняке, в то время как для меня начинался наполненный солнечным светом день. Мы не сможем отправляться на послеобеденные велосипедные прогулки, встречаться после школы или тусоваться перед выходными.
Трудно было представить, что я никогда не смогу делить с ним солнечный свет. При всей моей любви к Александру у меня были определенные опасения, что я не смогу приспособиться к этому новому миру.
– Отлично съездила! Вот привезла тебе подарок, – сказала я и вручила Беки пакет, когда мы сидели на качелях в Эванс‑парке.
Она открыла журнал «Хэлло, Кити».
– Прикольно. Спасибо!
– У них вообще самые лучшие магазины! Я уж не говорю про крутое местечко под названием «Гроб‑клуб». Там я встретила этого поганца.
– Правда? А мы с Мэттом ходили в кино.
– Если я расскажу тебе супер‑пупер‑колоссальный секрет, ты обещаешь, что никому не расскажешь?
– А Мэтту можно? – живо спросила подруга.
Мэтт, Мэтт, Мэтт! Да кому какое дело до Мэтта, когда я сгорала от нетерпения рассказать о своей встрече с Джаггером и открыть подруге правду об Александре.
– Почему ты говоришь о Мэтте, когда у меня может быть, главная новость за всю жизнь?
– Но ты же всегда говоришь об Александре, – возразила Беки, и ее нежные розовые щеки заалели. – Я же тебя все время слушаю. Если ты куда‑то съездила и нахваталась там всяких впечатлений, так это не значит, будто мне и рассказать нечего!
Вспышка Беки меня удивила. Прошло всего несколько дней с тех пор, как она закрутила с Мэттом. С другой стороны, если она чувствовала по отношению к нему хотя бы половину того, что я чувствовала к Александру, то ее можно понять. Беки всегда была серой мышкой, но теперь изменилась, приобрела уверенность в себе. Изменились и наши отношения. Ведь раньше мы общались только между собой, больше было не с кем.
– Ладно, – нехотя сказала я. – Ты права. Я рада, что ты гуляешь с Мэттом. Такой девчонке, как ты, в самый раз классный парень.
– Спасибо, Рэйвен. Что ты хотела мне рассказать?
Я помолчала, размышляя, по силам ли ей история с вампирами.
– А Мэтт еще появится здесь?
Подружка кивнула.
– Он прямо позади тебя.
Вот, пожалуй, и ответ на мой вопрос. Этим ребятам ничего рассказывать не стоит.
– Итак, монстр‑девица, как поживает монстр‑парень? – прозвучал мужской голос, когда я выходила из парка.
Я огляделась по сторонам и увидела Тревора в красно‑белой футбольной форме.
– А я думала, что избавилась от тебя. Ты что, все время будешь торчать у меня перед глазами? – спросила я.
– Пока ты носишь черное, буду. Вы еще не заделали маленьких монстров? – спросил он.
– Нет, но когда заделаем, то, будь уверен, одного назовем в твою честь.
Я двинулась дальше, но Тревор как приклеенный потащился следом.
– Как только ты все это успеваешь делать? Играешь в футбол, тратишь папочкины деньги, пристаешь к людям, и все в одно и то же время? – спросила я.
– К тебе я мог бы и не просто приставать, конечно – с твоего позволения, – сказал Тревор и опустил глаза, изобразив смущение.
– Ого, значит, на девчонок из команды поддержки все это уже не действует?
Если раньше я и впрямь считала Тревора врагом, то теперь смотрела на него как на досадливую мошку.
– Я по‑прежнему думаю, что в этом особняке творится что‑то подозрительное, – с вызовом заявил он.
– Тебе не надоело пороть чушь?
– А тебе не кажется странным, что Александра днем на людях не видно?
– Мне жаль, что днем приходится видеть тебя. Что же до Александра, то он учится на дому.
– Моя мама говорит, что видела, как тот чудной дворецкий болтался у мясника.
– Ага. Это действительно странно. Дворецкий ест мясо. Кто бы мог подумать!
– Он попросил самого свежего, самого кровавого мяса, которое у них было.
– А ты предпочел бы, чтобы они пили твою кровь? – съязвила я.
Тревор посмотрел на меня в шоке.
– Ну ты и болван, – сказала я. – Может быть, твоей матери стоит уделять больше внимания тебе и поменьше сплетничать?
– Оставь мою мать в покое.
– У меня и правда больше нет времени ни на тебя, ни на твою мать. Может, тебе пора завести нового друга? – выдала я и гордо удалилась.
15
Нетерпение привело меня к особняку еще до заката. «Мерседес» Джеймсона снова был припаркован на подъездной дорожке. Я уселась на неровных ступеньках крыльца, прямо в одуванчики и прочую траву, торчавшую сквозь щели.
Дверь медленно, со скрипом приоткрылась, на пороге показался Джеймсон.
– Я так рада, что вы вернулись, – сказала я, пожимая его костлявую руку.
– Я тоже, мисс Рэйвен. Я скучал по особняку и нашей любимой гостье.
– Я тоже скучала по вас и знаю одну сногсшибательную особу, которая очень расстроилась, когда вы уехали.
– Мисс Руби? – спросил он, и глаза его оживились.
– Вы ей позвоните? – спросила я.
– После того, как я так поступил? Я не могу.
– Вы должны! Тем более что это не ваша вина. Просто скажите ей, что вас неожиданно вызвали из города.
– Она никогда не простит меня, и правильно сделает.
– Руби понравились ваши цветы. Кроме того, на выходные у нас намечен карнавал. Ей понадобится кавалер, а вам дама.
Джеймсон колебался. Видно было, что ему хочется снова увидеть Руби, но он пока не мог набраться храбрости, чтобы позвонить ей. Тем временем появился и Александр в черных джинсах и черной футболке и приветствовал меня долгим поцелуем.
– Как хорошо, что ты приходил вчера ночью, – сказала я, оказавшись в его объятиях.
– Я не приходил, – растерянно возразил Александр.
– Не приходил? Я видела парня в нашем заднем дворе.
Александр встревожился.
– Наверное, это был Тревор, – предположила я. – Я видела его после школы. Видимо, он считает меня виноватой в падении его популярности.
– Если ты думаешь, что нужно, чтобы я с ним поговорил, то я поговорю.
Я всегда сама защищалась от Тревора, но было приятно сознавать, что есть кто‑то, готовый выступить в мою защиту.
– Ты мой супергерой! – воскликнула я и крепко его обняла.
– Оказывается, здесь у вас классное местечко.
– Да ну? Это ты о Занудвилле?
Александр схватил меня за руку, вывел из особняка и повел по улице.
– По иронии судьбы, слухи, которые запустил Тревор, оказались правдой, – сказала я моему возлюбленному вампиру.
– Насчет меня или тебя? – подколол он.
– Я хочу сказать, я думала, что ты… потом не думала. Думала, ты не… Потом опять стала думать, что… А потом узнала, вот.
– Теперь я ничего не понимаю. Так кто же я?
– В этом‑то и заключается вопрос. – Я сжала его руку. – Просто я не хочу потерять тебя или подвергать опасности.
– Я люблю опасности.
Когда мы поравнялись с городским кладбищем, я поинтересовалась, куда мы идем.
– Чуть подальше, – заверил он меня.
Я пошла бы и в Китай, лишь бы рядом шагал Александр. При этом меня распирало такое количество вопросов, что я просто не знала, с какого начать.
– Ты рос вместе с Джаггером?
– Наши семьи были близки, когда мы родились. Думаю, он завидовал Луне. Поскольку она жила как человек, он понимал, чего лишен – школы, спорта, друзей. Хоть он и худощавый, ему, как мне кажется, очень хотелось быть спортсменом, таким как Тревор. Честно говоря, мне жаль его. Он не мог найти себе занятия по душе, только месть. Но потом моя семья начала путешествовать. Мои родители родом из Богемии, да и вообще мы никогда не вписывались в образ жизни наших сородичей. Мы из тех, кого можно назвать вампирами‑вегетарианцами.
– Прикольно! Но как же вы выживаете? Благодаря связям с мясником? – пошутила я, вспомнив наш разговор с Тревором.
– Откуда ты знаешь? – удивился он. – В общем, у нас есть знакомая семья, которая имеет доступ к хранилищу крови.
– Просто предположила, – ответила я. – Мои родители, знаешь ли, тоже в молодости были хиппи со своими выкрутасами, и по части еды тоже. Правда, потом они поменяли потертые джинсы и расшитые бисером торбы на костюмы от Армани и кожаные кейсы и теперь катают на работу на своих «БМВ», мимо пикетов в защиту животных, в которых нынче стоят другие.
– Похоже, что из твоих родителей вышла прекрасная пара.
– Прямо как из нас.
Александр сжал мою руку.
– Порой я думаю, каково было бы, если бы ты изменил меня. Мы могли бы не спать всю ночь, летать в темном небе и оставаться вместе целую вечность.
– А я не раз представлял себе, каково было бы, если бы я родился таким, как ты. Мы ходили бы в одну и ту же школу, грелись на солнце, устраивали пикники в парке. Вместе отражались бы в зеркале. Я увешал бы все стены картинами, на которых изобразил бы нас на пляже.
– У нас с тобой одни и те же мечты.
– Ты человек, который хотел бы стать вампиром, а я вампир, который хотел бы стать человеком.
Я посмотрела на Александра с сочувствием. Раньше мне и в голову не приходило, что он так же одинок в своем мире, как я в своем.
– Это там, – сказал он и указал на заброшенную конюшню, стоявшую за железнодорожными путями.
Развалюха знавала лучшие времена, но сейчас ее стены и кровля зияли щелями, как рот малыша, у которого выпадают молочные зубы.
Мы вошли через дверной проем. Дверь отсутствовала, но деревянные балки держались, не давая строению окончательно развалиться. С одной стороны находились пустые стойла, с другой, под крышей, был пустой сеновал. Александр снял с крючка газовый фонарь, включил его, взял меня за руку и повел в темный угол.
– Мы поднимемся на сеновал? – смущенно спросила я.
– Иди за мной, – сказал он. – Не бойся. Они не кусаются, – со смехом добавил он.
– Кто?.. – не поняла я и представила себе семейку вампиров, обосновавшуюся в конюшне.
Может быть, это его родичи, давным‑давно умершие? Я крепко держалась за его руку, когда он затащил меня в темный угол, откуда на меня уставились два раскосых глаза. Я ступила на лунный свет и увидела белую маму‑кошку с выводком снежно‑белых новорожденных котят, среди которых находилась одна черненькая крохотная киска.
– Она точно такая, как я! – воскликнула я.
– Я подумал, что она тебе понравится.
– Да это просто очаровашка. В жизни такой не видела! Я хочу взять ее домой, – восхищенно выдохнула я, опустилась на колени и уставилась на котенка.
– Я нашел их прошлой ночью.
– Ты хочешь, чтобы я взяла ее?
– Конечно. Ведь кошке‑маме трудно выкармливать всех малышей.
Мы с Александром присели в сторонке, любуясь урчащими котятами и их дремлющей мамой.
– Удивительно, что она на нас не шипит, – сказала я.
– Она понимает, что мы пришли не затем, чтобы ее обидеть, а чтобы помочь ей.
– Ты прямо как доктор Дулитл.
Моя шутка заставила его хмыкнуть.
– Так ты хочешь забрать эту киску или нет?
Я живо закивала в ответ. Александр поднял крохотного черного котенка, выглядевшего в его красивых руках маленьким пушистым комочком.
– Все в порядке, – сказал он и вручил котенка мне.
Я в жизни не держала в руках такого крохотного котеночка. Киска облизалась и словно с улыбкой посмотрела на меня.
– Так я могу взять ее себе?
– Я хотел, чтобы у тебя было что‑то, напоминающее обо мне. Пусть она составляет тебе компанию в дневное время.
– Как здорово!
Я посмотрела на это существо, взиравшее на меня снизу вверх крохотными зеленовато‑желтыми глазками.
– Я назову ее Кошмаркой.
16
– Где ты ее взяла? – спросил Билли, когда я принесла Кошмарку домой.
– Мне подарил ее Александр.
– Классная зверюшка. Но тебе придется спрятать ее от папы. Ты же знаешь, как он относится к животным.
– Знаю, но ведь на сей раз я принесла не ящерицу. Это всего‑навсего котенок.
– Откуда у тебя это? – спросил отец, спускаясь по лестнице.
– Александр подарил.
– Мне все равно, кто подарил, пусть хоть сам президент. Надо от нее избавиться.
– Пол, она действительно очаровательна, – заметила мама и погладила Кошмарку по головке. – Рэйвен уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о кошке.
– Дело не в том, сколько ей лет, – заявил отец.
– Папа, выходит, что как работать в туристическом агентстве, так я большая, а как котеночка завести – маленькая?
Отец задумался, а я поднесла мою Кошмарку к его лицу.
– Ладно. Но она будет жить в твоей комнате. Я не хочу, чтобы она бегала по кухонным столам или царапала мой диван.
– Спасибо, папа.
Я крепко обняла его и поцеловала в щеку.
– Сейчас я покажу тебе твой новый дом, – сказала я Кошмарке, отнесла ее к себе в спальню и принялась смотреть по сторонам, соображая, куда бы ее лучше пристроить.
– У меня в гараже есть старая коробка, набитая одеждой, в которой я ходила в колледж. Она будет идеальной постелькой для киски, – сказала мама, заглянув ко мне. – Хранится она над папиными инструментами. Принеси мне коробку, и я переложу одежду.
– Спасибо.
Я стала закрывать дверь спальни, но Кошмарка двинулась за мной.
– Я сейчас вернусь, лапочка, – сказала я. – Я хочу устроить тебе постель.
Кошмарка навострила ушки, глянула на окно, вскочила на мой компьютерный стул, перепрыгнула на стол и уставилась в окно. Я взяла ее со стола и положила на свою кровать.
– Я сейчас вернусь. Поспи пока здесь.
Но когда я дошла до двери, Кошмарка уже была у моих ног и щурила желто‑зеленые глазки. Она зашипела и цапнула когтями мои ботинки.
Я взяла ее на руки.
– Мамочка сейчас вернется.
Я поцеловала киску в носик, посадила ее на пол, быстро закрыла дверь и поспешила по коридору, слыша, как она скребется коготками. В гараже, который стоял в конце нашей подъездной дорожки, я встала на отцовский ящик с инструментами и принялась искать коробку под стрекотание сверчков.
Потом у окна моей спальни послышался шорох. Я замерла.
Шорох повторился. Может быть, это белка? Впрочем, после вчерашней встречи с Тревором можно было предположить, что он прицепил к моему окну туалетную бумагу. Я выключила свет в гараже и на цыпочках подошла к дереву. Но листья не шевелились. Тут не было ни птицы, ни белки, ни пижона футболиста.
Я направилась обратно к гаражу, увидела Джаггера и ахнула.
– Что ты здесь делаешь?
– Просто захотелось тебя увидеть.
– Я думала, ты вернулся в Румынию, – сказала я, чуть отступив назад.
– Я надеялся, что ты поедешь со мной.
– Александр заверил меня, что вражда закончилась и ты уехал навсегда.
– Как видишь, он ошибся, но вряд ли ты станешь поднимать шум, – усмехнулся Джаггер. – В противном случае опасность будет угрожать не только тебе и Стерлингу, но и всему городу.
– Неужели?
– Не искушай меня, – сказал Джаггер, облизывая губы. – Навряд ли тебе захочется узнать, что произойдет, когда в маленьком городке узнают, что среди них живет вампир, который крутит любовь с одной из местных девушек.
Я застыла, вспомнив, как легко обыватели Занудвилля подхватили болтовню Тревора, что обернулось сплетнями и надписями на воротах особняка. Если горожане получат подтверждение истинной сущности Александра, то трудно представить, что они сделают.
– Ладно, я ему не скажу. Но ты сейчас же уйдешь!
Джаггер лишь подступил ближе.
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 26.08.12, 22:28 | Сообщение # 23 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| – Я не пойду с тобой на кладбище, – заявила я и попятилась. – Я закричу, если ты только тронешь меня. Мой отец в доме, он юрист.
– В этом не будет необходимости. Зачем проводить жизнь, сидя в особняке с мечтателем художником, глядя, как сохнут краски, когда мы могли бы вместе увидеть мир?
– Я с тобой никуда не поеду!
– Ладно, ты можешь уговорить меня остаться в городе. В общем‑то, мне начинает здесь нравиться.
– Ты мне не нужен! Твоя вражда с Александром закончена. Отправляйся домой.
– Вражда? У меня сейчас совсем другое на уме. Возможно, Александр и может отказаться от своей природы, но я не собираюсь отказываться от своей.
Его глаза, голубой и зеленый, сверкнули, пронизывая меня насквозь. Я отвела взгляд в сторону, испугавшись, что от его взора у меня снова закружится голова. Он потянулся ко мне.
– Рэйвен! – позвал меня Билли от задней двери.
Мой брат сбежал по ступенькам с Кошмаркой на руках. Джаггер отступил в тень.
– Малыш Билли, живо иди домой! – воскликнула я, подбежав к нему.
– Почему тебя так долго нет? – спросил Билли. – Кошмарочка твоя совсем с ума сошла, всю дверь спальни когтями исцарапала.
Я встала на пути Билли и развернулась, прикрывая его собой, но могла бы и не дергаться. Задний двор был пуст. Джаггер ушел. Я втащила Билли в дом и заперла дверь. Ни одна предыдущая встреча с братишкой не доставляла мне столько радости.
– Да что с тобой? – спросил он, глядя на меня как на чокнутую.
– Знаешь, мне что‑то страшное почудилось.
– Просто ты насмотрелась ужастиков, – заявил Билли.
– Иногда мне кажется, что я в них снимаюсь, – вздохнула я.
17
При всем моем нежелании идти в школу после весенних каникул я знала, что днем, по крайней мере, могу чувствовать себя спокойно и не опасаться Джаггера. Я вернулась к занятиям другим человеком, как будто мало было того, что я уже отличалась от всех, будучи единственным готом в нашем добропорядочном городишке. Ну а теперь, после посвящения в тайный мир вампиров, мне тем более было невозможно мириться с унылой повседневностью. Одноклассники, как и раньше, штудировали учебники, думая при этом о предстоящем футбольном матче, в то время как я описывала в дневнике свои переживания, не в силах дотерпеть до заката.
Меня в классе по‑прежнему чурались, однако авторитет Тревора пошатнулся. Меня не приветствовали в коридоре и не приглашали на вечеринки, но все‑таки теперь относились не без уважения.
– Жаль, что Александр учится дома. Было бы приятно сходить перекусить вчетвером, – сказала Беки за ланчем, который мы ели на трибуне бейсбольного стадиона.
– Ага, было бы в кайф.
– Все равно нам стоит что‑нибудь сделать вместе.
– Как насчет того, чтобы завалиться в открытую киношку? – предложил Мэтт, поднявшийся на трибуну и остановившийся позади меня. – Сегодня вечером показывают «Целующиеся гробы». Билет обойдется в полцены, если будешь в костюме.
– Прикольно! Я давно хотела посмотреть его на большом экране. Уверена, что и Александр с удовольствием его посмотрит.
– Я узнаю, что случилось с Дженни, – обрадовалась Беки. – Оденусь по‑вампирски, капюшон натяну.
– Клыки не забудь! – добавила я.
Тут появился Тревор со своими дружками‑пижонами. Он посмотрел на Мэтта, сидевшего рядом с Беки, и мне стало даже жалко этого Митчелла, хоть он и изводил меня невесть сколько времени. Остаться без лучшего друга – это ведь не просто печально.
– Здорово, что ты перешел в нашу команду, – сказала я Мэтту, который закрыл свою коричневую сумку и добродушно улыбнулся.
После занятий мы с Беки стали рыться в моем шкафу, чтобы подобрать ей наряд, подходящий для кино.
– Вот это да! У тебя полным‑полно черного, – сказала подружка, когда я вытащила больше дюжины юбок и рубашек ей на выбор.
Беки примерила черные колготки, мини‑юбку и кружевную блузку.
– Это то, что надо. Ты сойдешь за особу из вампирской шайки, которая пытается обратить Дженни. Теперь подберу прикид для себя.
Тут я услышала шум мотора маминого внедорожника, и мы с Беки побежали встретить ее у задних дверей.
– Можно мне получить авансом карманные деньги? – торопливо спросила я.
– Успокойся, – посоветовала мама. – Может, сначала поздороваешься?
– Привет, – сказала я. – А теперь я могу получить авансом карманные деньги?
– Я надеюсь, что ты не купила на интернет‑аукционе какой‑нибудь постер «Хэлло, Бэтти»? Мы ведь говорили тебе…
– Я хочу перекраситься в блондинку.
– В блондинку? – Мама была ошеломлена. – Ты ведь не хочешь погубить свои великолепные черные волосы?
– Но мне нужно стать блондинкой, чтобы цвет волос гармонировал с нарядом.
– Ты участвуешь в постановке?
– Вроде того.
– В школе?
– Нет, просто мне нужна твоя помощь.
– Хорошо, у меня осталось несколько париков со времен колледжа. Они в коробке, которую я опустошила для Кошмарки. Помню, что там есть каштановый. Может быть, найдется и светлый.
– Можно мы сходим и посмотрим? – попросила я.
Мама нехотя положила свою сумочку на кухонный стол, и мы с Беки пошли за ней в родительскую спальню. Мама стала рыться в старом пакете.
– Вот он! – воскликнула она, как будто отыскала затонувший клад, и вручила мне видавший виды светлый парик. – Я носила его в колледже. Твоему отцу это очень нравилось!
Я закатила глаза и несмело призналась:
– А еще мне нужно белое платье.
Мама посмотрела на меня с радостью, как если бы ее непутевая дочь наконец попросила у нее поносить жемчуг.
– Я посмотрю, что у меня есть! – радостно ответила она и вскоре извлекла из коробки пару расклешенных джинсов со стразами.
– Ты можешь поверить, что я их когда‑то носила? – спросила она. – А вот моя белая блузка… Ага, и белая ажурная юбка. Это как раз то, что нужно.
Мама нахлобучила парик мне на голову и вручила одежду.
– Это все равно что смотреть на себя в юности, – прочувствованно сказала она.
Я кинула юбку и блузку в стирку, и мы с Беки вернулись в мою комнату.
– Мы будем выглядеть круто! – заявила я. – Нужно только придать нашему облику завершающие штрихи.
Я стала рыться в ящиках комода, на ближних полках и в коробках под кроватью. Хеллоуин прошел уже несколько месяцев тому назад. Нынче в таком захолустье, как Занудвилль, проще было найти поддельную сумочку из крокодиловой кожи, чем накладные вампирские зубы.
Я была здорово раздосадована и забарабанила в дверь Билли. Он слегка приоткрыл ее и высунул свою башку. Я успела заметить Генри, который что‑то печатал на братишкином компьютере.
– Ты забрал мои накладные вампирские зубы? – с порога обвинила я его.
– Да зачем мне нужны твои противные слюнявые зубы? – буркнул Билли, собираясь закрыть передо мной дверь.
– Я не могу их найти, а они нужны мне на сегодняшний вечер, – заявила я, не давая ему уйти.
Генри подбежал к двери.
– У меня есть такие, – сообщил он. – Я никогда ими не пользовался.
К дому родителей Генри, который стоял на опушке дубовой рощи, все мы покатили на велосипедах. Должно быть, неслабое было зрелище – парочка девиц‑готов и два недоросля бок о бок!
Мы оставили велики на подъездной дорожке и вошли в дом с пятью спальнями, построенный в колониальном стиле. Нас встретила его домоправительница, которая собирала белье для стирки. По безукоризненно чистой деревянной лестнице мы поднялись к спальне Генри.
На двери висела табличка «Яппи вход воспрещен ».
– Мне это нравится, – сказала я.
На полу лежал черный губчатый коврик, дверь защищал миллион замков, закрывавшихся на ключ.
– Что ты там прячешь? Тайные рецепты блюд, подаваемых в кафетериях? – спросила я.
Генри, отперев замки, наступил на коврик, и дверь в его спальню открылась автоматически. Кровать пацана находилась на верхнем уровне, под ней помещался рабочий стол с компьютером, отливавшим металлическим блеском, а потолок был расписан звездами – зуб даю, в полном соответствии с астрономическими атласами. С вентилятора, укрепленного на потолке, свисала подвижная модель Солнечной системы. У окна стоял телескоп.
Генри раздвинул дверцы одежного шкафа, в котором были аккуратно сложены пластиковые коробки для обуви.
– Все образцы по пять долларов, – сказал Генри, указав на них.
На каждой коробке имелась надпись: «Угри», «Кровь», «Прыщи», «Блевотина», «Шрамы».
– Кому могут понадобиться накладные прыщи? – удивилась я.
– У меня есть и запахи. Вот, – сказал он, открыл мензурку и ткнул ее мне под нос.
– Круто! – воскликнула я, отпрянув. – Пахнет как в ванной, после того как там побывал мой братец.
– Заткнись! – сказал мой брат.
– Я иногда поливаю этим стул миссис Луи. Мне нравится, – гордо заявил он. – Посмотри по сторонам. Все приколы у меня в алфавитном порядке.
– Как это я сразу не сообразила?!
Мы с Беки передали ему деньги и загрузили карманы вампирскими атрибутами. Под конец Генри торжественно, точно это был Святой Грааль, открыл коробку, в которой находились клыки, удивительно натуральные с виду.
– С клеем – семь долларов.
У меня в кошельке было только шесть.
– Пять долларов и пластинка жвачки, – предложила я.
– Шесть и твоя школьная картинка, – выдвинул он свои условия.
Поняв, что суровым взглядом его не пронять, я посмотрела на Беки.
– Но ты надписала ее для меня! – сказала она.
– Пожалуйста, – заскулила я, словно щенок.
Беки открыла бумажник и вручила Генри картинку. Я отдала ему деньги, и мы ушли, пока он не передумал.
Уже собравшись на свидание, я нашла родителей на кухне, где они разбирались со счетами.
– Я сегодня немножко припозднюсь, – сказала я.
– Между прочим, завтра в школу, – напомнила мама.
– Я знаю, но сегодня мы собираемся в автомобильную киношку, – улыбнулась я.
– А почему ты не хочешь подождать выходных? – спросила мама.
– Потому что сегодня билет стоит наполовину дешевле, если прийти в костюме. Беки с Мэттом тоже собрались туда.
– Беки? – удивилась мама.
– Да, малышка Беки. Сегодня будет наше первое двойное свидание. И вообще, все домашние задания я уже сделала.
– Похоже, что у тебя на все есть отговорки, – сказала мама.
– Я буду мыть посуду всю неделю, – пообещала я маме. – Папа, а тебе я помою машину.
– В прошлый раз ты помыла мою машину и наклеила на нее стикеры «Злобных викка».
– Но признайся, вид был прикольный.
– В последний раз ты мыла посуду и разбила бабушкин заварной чайник, – напомнила мне мама.
– Отлично. Тогда мы заключим сделку, – сказала я. – Я просто пойду в кино и избавлю вас от проблем тем, что не буду делать ваши домашние дела
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 26.08.12, 22:29 | Сообщение # 24 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| – Надо же, как она лихо все повернула, – призадумался отец, когда я направилась к выходу. – Эй, ты хотя бы не забудь вернуть маме парик, когда закончишь свои похождения.
Я закинула на плечо рюкзачок, набитый аксессуарами «Целующихся гробов», захватила с кухни контейнер с измельченным чесноком, крепко зажала его в руке, как будто держала баночку с ароматными специями, и направилась к особняку. Если по пути на меня наскочит Джаггер, то мне нужно будет иметь возможность защититься.
Знакомое ощущение присутствия возникло, когда я завернула за угол к Бенсон‑хилл. В кустах послышался шорох, ветки раздвинулись, показалась светлая макушка. Я сделала глубокий вдох, тихонько открыла контейнер с чесночным порошком и метнула его прямо в кусты.
– Ох! – выкрикнул мужской голос.
Из кустов выскочил Тревор, держась за лоб.
– Что ты здесь делаешь? – крикнула я.
– Я увидел, как ты идешь по дороге, и решил тебя напугать, – сказал он, потирая ушибленное место.
– Тебе незачем прятаться. Ты одной своей физиономией самого Франкенштейна напугаешь.
Я подняла контейнер с тротуара, положила его обратно в сумочку и продолжила путь, но Тревор увязался следом.
– У меня правда нет больше на тебя времени. Мы в кино идем. – И я проскользнула в слегка приоткрытые кованые ворота.
– Бросок у тебя что надо. Тебе стоит попробовать записаться в бейсбольную команду.
Тревор остался позади. Я двинулась к особняку и тут услышала, как он разговаривает с кем‑то за воротами. Я оглянулась и увидела, что мой закадычный враг стоит рядом с беловолосым парнем.
Я остановилась. Джаггер и Тревор? Опасная парочка. Незаметно прошмыгнув по подъездной дорожке, я спряталась за кустом, рядом с коваными воротами.
– Эй, смотри куда идешь, чувак! – крикнул Тревор.
Наверное, он налетел в темноте на Джаггера. Я могла лишь гадать, как отреагирует Тревор при виде бледного, татуированного Джаггера, шедшего по темной улице. То ли он влепит ему тумака, то ли бросится наутек.
– Извини, – спокойно отозвался Джаггер. – Я тебя не заметил. Больно уж тут темно.
– Ага, это точно, – отозвался Тревор. – Темень жуткая. Сдается мне, Стерлинги специально разбили уличные фонари.
Джаггер рассмеялся.
– Эта крошка, с которой ты шел, твоя подружка? – спросил он.
– Рэйвен? Это мой кошмар, а не подружка. Нет, она гуляет с чуваком, который живет в особняке. А тебя я раньше здесь не видел, – сказал он, разглядывая собеседника.
– Я в гости приехал. Я друг Стерлинга.
– Друг? Вот уж не думал, что у него вообще есть какие‑то друзья, – хмыкнул Тревор. – Что ж, тогда поторопись, пока они не свалили в киношку.
– В какую киношку? – уточнил Джаггер.
– Кинотеатр под открытым небом, куда можно въезжать на тачках. Построен… – Тут Тревор выдержал паузу, словно раскрывая страшную тайну. – На месте бывшего кладбища. Говорят, поздно ночью там можно увидеть привидения, которые трескают попкорн.
– Кладбищенская земля, – задумался Джаггер вслух. – То, что надо.
– Для чего? – не понял Тревор.
– Для приема в члены клуба, – ответил Джаггер. – Это особый клуб, для узкого круга. Может быть, в будущем ты сможешь вступить в него.
– Спасибо за предложение, но футбол отнимает у меня слишком много времени, не до клубов. Да и Стерлинг, похоже, не тот тип, которого тянет к клубной жизни.
– Он уже член. Мне остается только убедить Рэйвен вступить в него. Кстати, будет неплохо, если я заявлюсь к ним прямо туда, в кино. Покажи, куда идти.
– Пойдем пока вместе, нам по пути, – сказал новый союзник Джаггера. – А дальше покажу.
Эти двое ушли вместе, а я разинула рот, не веря своим глазам. Джаггер планировал провести церемонию сегодня вечером в автомобильном кинотеатре, причем со мною в роли вампирской невесты. Мне нужно было побыстрее придумать план.
Я сделала глубокий вдох и попыталась сосредоточиться на сложившемся положении. Если я отменю наше двойное свидание, то Джаггер вернется к моему дому и подвергнет опасности не только меня, но и мою семью.
Времени на то, чтобы придумать способ не достаться Джаггеру, отвадить его раз и навсегда, было очень мало. Почему нам с Александром вечно мешают, даже кино не дают нормально посмотреть? А ведь в «Целующихся гробах», можно сказать, изображается почти мой случай. Это фильм о благородном вампире Владимире Ливингстоне, который пытался вызволить из глубин мира тьмы невинную смертную, простушку Дженни.
И тут меня осенило.
Джаггер вознамерился укусить меня сегодня на освященной земле, во время киносеанса. Вот уж нет, ничего у него не выйдет! В это время и на этом месте меня укусит кое‑кто другой.
18
– Знаешь, а это трудно без зеркала, – озабоченно заметила я в комнате Александра, неловко пытаясь приклеить на свои зубы фальшивые клыки под оглушительно звучащий саундтрек к «Целующимся гробам». – Так хорошо? – Я изобразила эротическую вампирскую улыбку.
– Bay! – воскликнул Александр, явно находящийся под впечатлением. – Ты уверена в том, что они пластиковые? – Он коснулся клыков пальцами. – Выглядят совсем как настоящие.
– Осторожно. Клей еще не засох, – буркнула я.
– Почему ты так нервничаешь? Это всего лишь фильм.
– Боюсь, это не так. Я сейчас расскажу тебе кое‑что. Только обещай, что не рассердишься на меня.
– Ладно. Тут замешан другой парень?
– Да, но не в том смысле, как ты думаешь. Джаггер все еще в Занудвилле.
– Откуда ты знаешь? – изумленно спросил Александр.
– Я только что его видела, – призналась я.
– Где?
– Около особняка, вместе с Тревором.
– Тревор? Да это последний человек, с которым он захотел бы общаться.
– Тем не менее они общались. Мало того, прошлой ночью я видела Джаггера у моего дома. Но он предупредил меня, что если я скажу тебе об этом, то он всем расскажет о твоей тайне.
– Он был у твоего дома? – гневно спросил Александр. – Он обидел тебя?
– Нет, – заверила я его. – Но сегодня вечером он собирается это сделать прямо в кино. Тревор сказал Джаггеру, что этот кинотеатр находится на освященной земле, и вампир попросил Митчелла показать ему, где это. До этого Джаггер хотел, чтобы я порвала с тобой. Теперь, я думаю, он хочет меня для себя – если не убедить его в том, что я уже укушена.
– Но…
– Нужно, чтобы ты убедил его в этом.
– Но это значит…
– Точно так же, как Владимир спасает Дженни в кино. Это будет так романтично.
– Я не знаю, смогу ли.
– Придется. Другого выхода у нас нет. – Я поцеловала его. – Все будет хорошо. Доверься мне.
Я вспушила свои волосы и повертелась перед ним, демонстрируя свой наряд.
– Как я выгляжу?
– Блондинка ты тоже потрясающая, – сказал он, но было видно, что мысли его далеко.
– А ты похож на Владимира, – похвалила я его, разгладила темный костюм и поправила черный плащ.
– А ты очень похожа на Дженни, – сказал он.
– Но я хочу в этом убедиться.
Я схватила с его кровати свою сумочку, открыла ее и стала шарить в поисках зеркальца Руби. Неожиданно Александр схватился за живот.
– Мне нехорошо.
– Ты просто нервничаешь. Я обещаю, все будет хорошо.
– Мне правда не…
– Подожди минутку, – сказала я, нашаривая жвачку.
– Что это? – спросил он, передернувшись, когда я предложила ему резинку.
– Это всего лишь мятная резинка, – пояснила я. – Разве в Румынии такой нет? Она успокаивает желудок.
– Убери ее от меня, – сказал он и резко отшатнулся.
Тут я почувствовала странный запах, исходивший из моей сумочки, и сунула в нее руку. Под кошельком и множеством бумажных носовых платочков обнаружилась причина несчастья.
– Нет! Это мой чесночный порошок, – сказала я и протянула в его сторону пластиковый контейнер, крышка которого открылась.
– Убери это! – простонал он, продолжая держаться за живот.
– Прости! – сказала я, неловко попятившись.
– Дальше. Еще дальше!
– Я не хотела.
Его лицо с каждым вдохом становилось все более призрачным и белым. Я открыла окно, размахнулась изо всех сил и выбросила пластиковый контейнер далеко в ночное небо.
Александр продолжал пятиться, его дыхание становилось все более затрудненным.
– Я выброшу и сумочку, если надо.
Но он не отозвался, только хватал ртом воздух.
– Джеймсон! – позвала я, но саундтрек «Целующихся гробов» звучал настолько громко, что дворецкий ничего не слышал.
Я выбежала из спальни и помчалась вниз по лесенке.
– Джеймсон! – звала я. – Джеймсон!
Не дождавшись отклика, я сбежала на второй этаж, потом скатилась вниз по парадной лестнице. И угораздило же моего гота поселиться в таком большом доме!
Я влетела на кухню и увидела, что Джеймсон ставит тарелки в посудомоечную машину.
– Александр! – выдохнула я. – Чесноку надышался! Позвоните девять‑один‑один!
Глаза Джеймсона стали еще больше, чем обычно, и я перепугалась еще сильнее. Но потом он взял себя в руки и открыл дверцу застекленного шкафчика.
На полке находился антидот. Джеймсон вручил мне снаряженный одноразовый шприц.
– Сделайте ему укол в ногу.
– Почему я?
Признаться, мне было страшновато.
– Потому что вы бегаете быстрее меня, мисс Рэйвен. А к тому времени, когда я поднимусь по этой лестнице, может быть слишком поздно.
Я выхватила шприц из его тонкой руки и побежала со всех ног, страшно боясь, что не успею вовремя. Вбежав с неистово бьющимся сердцем в комнату, я увидела, что Александр лежит на кровати с посиневшим лицом и отсутствующим взглядом. Дыхание его было слабым.
Я вспомнила фильм «Криминальное чтиво». Нервничающий Джон Траволта справился с дрожью в руках и всадил шприц прямо в остановившееся сердце Умы Турман. Интересно, хватит ли мне смелости?
Я поднесла трясущуюся руку к бедру Александра, подняла шприц, сосчитала до трех, закусила губу и всадила иглу ему в ногу. Дело было сделано. Но Александр не шевелился. Сколько времени потребуется на то, чтобы он пришел в себя? Неужели я опоздала?
– Александр! Скажи мне что‑нибудь! Пожалуйста!
Неожиданно он приподнялся, сел, широко раскрыл глаза и сделал такой глубокий вдох, словно хотел вобрать себе в грудь весь кислород, имевшийся в комнате, потом выдохнул, и его тело расслабилось.
Александр поднял на меня усталые глаза.
– Ты в порядке? – спросила я. – Я не хотела…
– Мне нужно… – попытался сказать он.
– Крови? – спросила я с беспокойством.
– Нет. Воды.
Тут в комнате появился Джеймсон с высоким стаканом на подносе. Я поднесла стакан к его губам, и Александр жадно к нему припал. С каждым глотком его глаза оживали все больше.
– Твое лицо снова выглядит почти нормальным, – радостно заметила я.
Мы с Джеймсоном вздохнули с облегчением, видя, что Александр пришел в себя.
– Зачем ты носишь с собой чеснок? – наконец спросил он.
– На тот случай, если ко мне снова подвалит Джаггер.
– Джаггер? – встревожено спросил Джеймсон. – Он здесь?
Мы с Александром кивнули.
– Что же мы будем делать? Мисс Рэйвен в безопасности?
Я схватила Александра за руку.
– Мой Бэтмен уже спасал меня от злых происков. Так будет и сегодня, и всегда.
По правде говоря, самое близкое знакомство с нашим городским кинотеатром для автомобилистов я водила в начальной школе. В ту пору мы с Беки бегали сюда смотреть фильмы из‑за ограды, сидя на траве, уминая попкорн и прихваченные из дому сласти.
Если нам везло, то киномеханик включал громкоговорители на полную мощность. Если нет, то мы с Беки сопровождали показ собственными комментариями, пока нас не прогонял охранник. Конечно, даже в самых смелых мечтах я не могла себе представить, что когда‑нибудь мы с Беки въедем в ворота занудвилльского автомобильного кинотеатра вместе с нашими парнями.
Когда пошли слухи о том, что киношка построена на месте старого погоста, заведение закрыли и устроили раскопки, но поскольку из земли выкопали одних червяков, запрет был снят. Это случилось совсем недавно, и в воздухе еще витал запах свежей краски. Подъезжавшие машины останавливались под металлическими громкоговорителями. Ярдах в пятидесяти от площадки находился желто‑белый буфет, там были расставлены легкие столики.
Когда Александр вез Мэтта, Беки и меня через парковочную площадку, мы увидели уйму парочек в самодельных накидках с капюшонами, с зачесанными назад волосами, и кучу детишек с крыльями летучих мышей.
Старшеклассники из нашей школы почти все явились сюда в черных футболках и джинсах. Было ясно, что никто, кроме меня и Александра, не видел этот фильм. Одни мы явились одетые как Владимир и Дженни. Все остальные знали только, что это фильм о вампирах, и потому облачились в черное. Неудивительно, что мы привлекли внимание зрителей.
Найдя местечко позади, мы вчетвером вышли из машины и решили посмотреть, чем тут можно перекусить.
Я думала вовсе не о попкорне. Пока они втроем решали, пить или не пить, я на цыпочках обошла стоянку. Джаггер мог затаиться где угодно, поджидая подходящего момента, чтобы вонзить клыки в мою шею.
Александр нашел меня около кустов.
– Пойдем, – сказал он и повел меня обратно к машине. – Хватит позволять этому типу без конца портить нам настроение. Нам ведь хорошо вместе вот и давай радоваться. Сегодня мы не отверженные, – сказал Александр и слегка прижал меня к себе.
Я глянула на собравшихся. Народу наехало больше, чем к особняку на памятную соседскую вечеринку.
– Классно, – сказала я, на время забыв о надвигавшейся угрозе.
Мэтт и Беки вернулись с попкорном и напитками. Пошли титры, и мы снова сели в машину. Мэтт с Беки расположились на заднем сиденье, а мы с Александром – на переднем.
Я тут же заперла дверцы машины.
– Что ты делаешь? – спросил Мэтт. – Это же кинотеатр.
– Чтобы не лез всякий сброд, – пояснила я.
Тут какой‑то малец с соломинками, торчавшими изо рта вместо клыков, прижался лицом к окну, у которого я сидела.
– Видишь? – сказала я, и мы все рассмеялись.
Я изнутри прижалась лицом к стеклу, выпучила глаза и оскалила вампирские клыки. У мальчишки отвисла челюсть, соломинки упали на землю.
– Мамочка! – вскрикнул он и умчался.
– Это было ужасно, – укорила Беки.
– Но забавно, – заметил Мэтт.
Мы хрустели попкорном и обнимались, пока наконец после всех титров и рекламных роликов не начался фильм. Все это время мы с Александром с тревогой поглядывали, не видно ли на горизонте каких вампиров.
– Мне кажется, я не смогу это сделать, – прошептал Александр, увидев, как я сосредоточенно рассматриваю столики, вместо того чтобы смотреть на экран.
– Непременно сможешь, – заявила я, увидела обеспокоенность в его глазах, наклонилась и поцеловала его в губы.
– Эй, нам не видно, – хором сказали Мэтт и Беки.
Мы с Александром рассмеялись, напряжение слегка спало. Я прижалась к нему, на время забыв про Джаггера. Мы увлеклись просмотром, то и дело проговаривая реплики героев. Картина уже подходила к концу, приближался эпизод, когда вампир Владимир ведет Дженни на кладбище, чтобы сыграть свадьбу, когда вдруг раздался хлопок и экран погас. Порвалась пленка.
Зрители принялись свистеть и гоготать.
– Вот блин! – выругался Мэтт. – Это явный заговор с целью заставить нас купить больше попкорна.
Мы вышли из машины и потянулись.
– Я не прочь выпить. А как вы, ребята? – спросил Мэтт.
– Спасибо, не хочется, – сказала я.
– Я пойду с тобой, – сказала Беки.
Мэтт схватил ее за руку, и они двинулись к закусочной.
– А с ними ничего не случится? – спросила я, чувствуя непонятную тревогу.
– Джаггеру нужна ты, а не футболист с подружкой.
Я огляделась по сторонам. Сердце мое тревожно билось.
– Теперь и я начинаю нервничать, – сказала я.
– Почему бы тебе не посидеть в машине? Я покараулю.
Я открыла дверцу со стороны водителя, запрыгнула в машину, быстро заперла дверцу, повернулась, чтобы запереть пассажирскую, и ахнула.
Рядом со мной сидел Джаггер!
– Ты решила, что я не узнаю тебя с белокурыми волосами, – произнес он с издевкой.
Я попыталась открыть дверцу, но он схватил меня за руку.
– Я пришел за тем, что не забрал раньше, – сказал он, заглянув мне в глаза и оскалив клыки.
Я оттолкнула его, услышала стук в окно, подняла глаза и увидела разъяренного Александра. Он пытался открыть дверцу, в то время как я старалась держать Джаггера на расстоянии. Раздосадованный Александр забежал с другой стороны машины, но Джаггер автоматически запер все двери.
– На помощь! – закричала я, оттолкнув его на расстояние вытянутой руки.
Александр вернулся к моему окну и уже собрался было разбить стекло кулаком, но тут мне удалось вклинить ногу между собой и Джаггером, отжать его в сторону и дотянуться при этом пальцем до дверной ручки.
Дверца распахнулась, Джаггер выволок меня через пассажирскую дверцу и потащил в сторону от машины. Однако прежде чем он добрался до выхода, Александр догнал его и схватил за руку.
– Отпусти ее! – потребовал он.
Джаггер продолжал крепко держать меня за талию.
– Я пришел сюда, чтобы сделать то, чего не можешь ты, – заявил он.
– О чем он говорит? – спросила я.
Александр сверкнул своими клыками на Джаггера и встал между нами.
– Не заставляй меня делать это на глазах у людей, – сказал Александр, имея в виду нескольких зевак, которые с любопытством поглядывали на нас издалека.
Я попятилась от Джаггера.
– Ничего этого не должно было случиться, – продолжил тот. – Моя сестра просто хотела быть такой, как все. Она могла бы выбрать любого. Но мы остановили выбор на тебе! А ты бросил ее!
– Ты знаешь, почему я так поступил. У меня и в мыслях не было причинить боль ей или твоей семье.
– Точно так же ты поступишь и с Рэйвен. На самом деле ты никогда не был таким, как мы. Но если тебе охота отрицать, кто ты, дело твое! – заорал Джаггер. – Я от своей природы отрекаться не намерен.
Он подбежал ко мне и вцепился в руку, Александр схватил за другую. Джаггер оскалил клыки и потянулся к моей шее.
– Ты опоздал! – крикнула я. – Александр уже обратил меня.
Я наклонилась и впилась зубами в руку Джаггера. Неожиданно освещение парковочной площадки приглушилось, и показ фильма продолжился. Владимир вел Дженни по кладбищу, держа ее за руку. Шайка вампиров следовала за ними, тщетно пытаясь помешать церемонии и забрать себе девицу.
Джаггер взревел от боли, а я потащила Александра к экрану. Он упирался.
– Куда ты идешь? Мы не можем подставить ему свои спины.
Я подняла глаза на экран. Владимир вел Дженни к могилам.
– У нас мало времени.
Но Александр уставился назад, на Джаггера, бледное лицо которого стало краснеть.
– Все будет так, как мы задумали. Пожалуйста, доверься мне, – попросила я и потянула его за руку.
Александр оглянулся через плечо. Джаггер надвигался прямо на нас. Беки с Мэттом шли через парковочную площадку с напитками в руках.
– Эй, что происходит? – спросила Беки, подойдя поближе.
– Я не могу рассказать сейчас, но садитесь в машину и заприте дверцы! – скомандовала я.
Мы с Александром поспешили к передней части площадки, где находился экран, разозленный Джаггер маячил позади.
– Что там затеяла Рэйвен? – спросила Беки, когда они с Мэттом садились в «мерседес».
Мы с Александром встали перед экраном и нашими зеркальными образами из «Целующихся гробов». Зрители загомонили.
– Что происходит?
Я всмотрелась в толпу, но Джаггера не увидела. Потом я заметила его позади какой‑то семейки, всего в пятидесяти футах от нас. Когда наши взгляды встретились, он направился к нам.
– Скорее! – воскликнула я. – У нас мало времени!
Когда Владимир подхватил на руки свою возлюбленную Дженни, я обвила руками шею Александра, он поднял меня.
Толпа неистовствовала. Все хлопали в ладоши и гудели клаксонами. Редко увидишь, чтобы одна и та же сцена повторялась и на экране, и перед публикой.
Краешком глаза я увидела, что Джаггер всего в нескольких футах от нас.
– Точно так же, как в фильме, – прошептала я.
Александр с тревогой заглянул мне в глаза. Я сжала кулак, настроенная на то, что вот‑вот произойдет.
– Кусай меня, Александр! – воскликнула я. – Кусай!
Джаггер рванулся вперед. Александр приложил губы к моей шее точно так же, как это делал вампир на экране. Я почувствовала легкий нажим, схватилась за шею и закричала. Моя голова откинулась назад, тело обмякло в его объятиях, сердце забилось так, как будто работало за нас обоих. Я ощущала, как теплая красная жидкость медленно сочится по моей шее. В воздухе вокруг нас распространялся резкий запах крови.
Александр, зеркальное отражение вампира на экране, горделиво вскинул голову, держа свою невесту на руках. Красные струи стекали с губ обоих героев.
Толпа рукоплескала.
Я бросила взгляд на Джаггера. Его глаза, голубой и зеленый, покраснели от ярости. Александр мягко опустил меня на землю. У меня слегка кружилась голова. Я покачивалась, держась за шею, запятнанную красным. Жидкость тонкой струйкой стекала по моему предплечью. Когда на экране появился крупный план лица Дженни, я глянула на Джаггера со злорадной усмешкой и оскалила свои вампирские клыки. Он начал завывать с такой яростью, что его тело тряслось, но этот вой заглушила публика, вопившая и нажимавшая на автомобильные клаксоны.
Джаггер ничего не мог сделать Александру. Не осталось ничего, что он мог бы у него забрать. Глаза Джаггера стали еще краснее, его пробрала дрожь. Он облизал свои клыки, отступил в темноту и исчез.
19
– Ну и круто же ты сыграла вчера вечером перед экраном, – похвалила меня Беки на следующий день, когда мы встретились у шкафчиков. – Я и понятия не имела, что ты это задумала. Полный улет!
– Спасибо. Мне просто пришлось подождать подходящего момента.
– Кто бы мог подумать, что Владимир только делал вид, будто укусил Дженни, чтобы вампиры перестали домогаться ее.
– Он сделал это, чтобы убедить их в том, что Дженни соединилась с ним узами на целую вечность. Теперь они покинут Лондон, вернутся в Румынию и оставят Дженни в покое.
– Да, хотя всем казалось, что Владимир хотел сделать ее вампиром именно ради себя.
– Напрашивается вывод, что не все вампиры плохие, – улыбнулась я.
– Правда? – спросил Мэтт, остановившийся позади нас.
– То же самое относится к футболистам, – подколола я его.
– А мне показалось, что Александр по‑настоящему тебя укусил. Можно посмотреть на твою ранку? – добавил он.
– Разве это не личный вопрос? – пошутила я. – Кроме того, Александр только сделал вид, будто укусил меня, точно так же, как это было в фильме. Он устроил первоклассное представление. – В моих словах прозвучала гордость. – Думаю, ему понравилось выступать перед публикой.
– Да и кровь выглядела настоящей, – сказал Мэтт.
– У малыша Генри, приятеля моего брата, полно таких штуковин. У него я раздобыла и эти вампирские клыки. – Я оскалилась.
– Почему ты носишь их до сих пор? – спросил Мэтт.
– Не могу их снять. Подозреваю, что Генри хочет взять дополнительную плату за разбавитель клея.
Тут возле наших шкафчиков остановились две девчонки из группы поддержки футбольной команды.
– Слушай, ты можешь сказать, где можно разжиться такими классными костюмами, какие были на вас вчера вечером? – спросила одна.
– Ты выглядела как Мэрилин Монро, – сказала мне другая. – А ты была похожа на Эльвиру. – Это уже относилось к Беки. – Мне тоже хочется костюм как у Эльвиры.
Я удивилась. Неужели они не заметили, что я всегда так одеваюсь? Я даже подумала, не рассказать ли этой девчонке о готском магазине в Хипарьвилле. Может, стоит пригласить ее в гости? Пусть пороется в моем шкафу и выберет то, что ей нравится. Однако от мысли о том, что эти заносчивые красотки решили вырядиться готами только потому, что это показалось им крутым, меня с души воротило. Я так долго была изгоем, что мне, наверное, слишком трудно было вписаться в норму.
– Ты выглядела обалденно, – отпустила мне комплимент ее подружка. – А где ты раздобыла кровь?
Я подумала, не сказать ли ей о Генри, но решила приберечь этот секрет для себя.
– Кровь была настоящая.
– Круто! – воскликнули обе и свалили.
Должна признаться, мне понравилось то внимание, которым меня окружили одноклассники после представления в кино. Пусть даже это ненадолго, но все равно в кайф.
Зазвонил звонок.
– В киношке хотят снова устроить костюмированный вечер, – сообщил Мэтт. – А народ начинает поговаривать о том, чтобы разыграть сюжет.
– Может быть, нам с Александром сделают скидку на входные билеты?
– А кто был тот прикольный парень с белыми волосами, который подошел к тебе у экрана? – спросила Беки.
– Наверное, он пытался исполнить роль вампира из шайки, – ответила я и плотно захлопнула шкафчик. – Хотя и не слишком удачно. По‑моему, в роли злобного вампира он был совсем не убедителен.
20
В Занудвилле жила совершенно новая девушка – я. Шестнадцать лет я влачила унылое, тоскливое существование, но теперь все в корне изменилось. Занудвилль перестал быть занудным.
В нескольких кварталах от меня, на Бенсон‑хилл, жил Александр Стерлинг – мой возлюбленный гот. Мой вампир. Я вновь соединилась с ним, а его враг выпал из нашей жизни, так что на первый план теперь вышли повседневные проблемы наших отношений. Я встречалась с вампиром и понимала, что отныне мне придется хранить тайну, которой я никогда не смогу поделиться ни с Беки, ни с моими родителями и вообще ни с кем. Если я хотела, чтобы он остался в моей жизни, то мне нужно держать язык за зубами, навесить на черные губы замок.
Нам с Александром придется встречаться только после заката. Я никогда не смогу разделить с ним завтрак или ланч. Нам придется избегать зеркал в модных ресторанах и следить за тем, чтобы в состав блюд не входил чеснок.
А самое главное вот в чем – надо ли мне самой становиться вампиром, чтобы не расстаться с ним в будущем?
В тот вечер я встретила Александра у дверей особняка. С его плеча свисал рюкзак, в руке он держал зонтик.
– Пошли, – с гордостью сказал он и взял меня за руку.
– Куда ты собираешься повести меня сегодня? К могиле?
– Увидишь.
– В тот вечер ты был великолепен. В школе все решили, что это просто улет! В какой‑то момент мне показалось, что ты и вправду хочешь меня укусить.
– В какой‑то момент мне действительно этого хотелось, – сказал Александр и подмигнул.
– Наверное, тебе тяжело сдерживать свои порывы?
– У тебя тоже есть порывы, которые приходится сдерживать, – шутливо сказал он и пощекотал меня. – Почему я должен быть другим?
Я хихикнула. Мы прошли несколько кварталов и остановились перед загородным клубом.
– Ты что, шутишь?! Мой отец состоит в этом клубе.
– Значит, у него хороший вкус.
– Я никогда так не думала.
Вокруг площадки для гольфа, обнесенной невысокой оградой из металлической сетки, разрослись кусты в восемь футов высотой. Мы быстро перелезли через заграждение и оказались на площадке.
В списке всех тех мест, куда мне доводилось забираться без спросу, это не значилось.
– Если меня здесь застукают, то это действительно может погубить мою репутацию, – пошутила я.
Ночью поле для гольфа казалось таинственно‑пугающим и прекрасным. Мы прошли через площадку, с которой выполнялся первый удар по лунке, и уселись на лужайке, над маленьким озерцом с освещенным фонтаном. Несколько плакучих ив, окружавших озеро, выглядели в темноте так, будто роняли черные кружева вместо листьев. На площадке царила зловещая тишина. Слышно было лишь стрекотание сверчков и мягкий плеск воды.
– Мне нравится, когда меня окружают красивые пейзажи, хотя ты их все затмеваешь, – сказал Александр, и я быстро его поцеловала. – А еще я люблю танцевать в необычных местах.
Он открыл рюкзак, достал портативный CD‑плеер, включил, и из него понеслись завывания Мэрилина Мэнсона.
– Может, потанцуем? – предложил он и протянул мне руку.
Поначалу мы медленно танцевали на лужайке под томительную, вялую мелодию и, должно быть, представляли собой еще то зрелище. Мало кому доводилось видеть двух готов, танцующих в темноте на площадке для гольфа. Но по мере того, как песни набирали темп, мы кружились все быстрее, пока не выбились из сил, а потом подбежали к озеру и зачерпнули в ладони воды. Свет от фонтана упал на мое отражение, а вот там, где опустил руки в воду Александр, по ней пошла лишь рябь.
Я посмотрела на него. Он весело улыбнулся в ответ, даже не заметив, что его отражение отсутствует. Неожиданно у меня защемило сердце. Наверное, тоскливо жить, никогда не видя собственного отражения?..
Запыхавшись, мы плюхнулись на газон вокруг лунки и подняли глаза к звездам. Небо было ясным, если не считать далеких облаков. Здесь, на открытой площадке для гольфа, мириады звезд смотрели на нас с небосвода и, казалось, подмигивали именно нам. Их не заслоняли раскидистые кроны деревьев, и не мешал яркий свет уличных фонарей.
Александр сел и достал из рюкзака две баночки.
– Чего хочешь, червяков‑гамми, пауков или ящериц? – спросил он и снова полез в рюкзак.
– Червяков, пожалуйста.
Мы выпили и стали жевать ярко окрашенные мармеладки.
– А каково это, никогда не видеть своего отражения? – спросила я, ибо его отсутствующий образ по‑прежнему не шел у меня из ума.
– Так ведь ничего другого я никогда и не знал.
– А откуда тебе известно, как ты выглядишь?
– По картинам, рисункам. Когда мне было пять лет, родители заказали наш семейный портрет одному из своих знакомых художников. Мы повесили его над камином в нашем румынском доме. Ничего красивее я раньше не видел. Художник уловил освещение, ямочки на щеках моей матери, радость в глазах отца, и все благодаря нежным мазкам своей кисти. Он сумел ободрить меня, когда мне было одиноко и грустно. Этот человек заглянул мне в душу, и тогда я понял, что хочу заниматься именно этим.
– Ему понравилось, как ты выглядел?
– Я уверен, что выглядел гораздо лучше, чем мое отражение, которого и быть не может.
В голосе Александра послышалось волнение, как будто он выражал свои мысли в первый раз.
– Мне всегда было жаль, что люди так много времени проводят перед зеркалом. Они возятся с волосами, макияжем, одеждой, и все для того, чтобы произвести впечатление на окружающих. Действительно ли они видят в зеркале именно себя? Не видят ли они то, что хотят увидеть? Как они чувствуют себя в связи с этим, хорошо или плохо? А больше всего мне хотелось знать, основывают ли они свое представление о собственном облике на этом отражении?
– Ты прав. Мы действительно проводим уйму времени в заботах о нашем внешнем облике, вместо того чтобы сосредоточиться на том, что у нас внутри.
– Художник обладает способностью уловить внутреннюю суть того существа, которое он видит, и выразить это на холсте. По моему разумению, это гораздо романтичнее, чем видеть себя в холодном стекле.
– Поэтому ты рисуешь портреты, такие как тот, где я изображена на Снежном балу?
– Да.
– Должно быть, трудно быть художником среди вампиров?
– Да. Я совершенно не вписываюсь в наше сообщество, потому что предпочитаю созидать, а не разрушать.
Неожиданно Александр поднял глаза на луну, встал, схватил ветку, упавшую с одного из деревьев и валявшуюся у озера, снял с себя пояс и привязал ветку к ручке зонта. Потом он убрал флагшток и воткнул зонтик в лунку.
– Что ты делаешь? Хочешь прикрыться от лунного света?
Неожиданно я услышала звук включившейся дождевальной машины. Поливальный агрегат осыпал дождичком траву, а заодно и мои ноги. Я хихикнула.
– Это такой кайф! В жизни не думала, что площадка для гольфа может быть такой красивой.
Мы целовались под искусственным дождиком, пока не заметили, что вдалеке сверкнула натуральная молния.
Я быстро схватила наши напитки и плеер, а Александр спрятал зонтик.
– Прости, что вышло так недолго, – сказал он, когда мы пустились в обратный путь.
– Ты шутишь? Все было великолепно, – сказала я и быстро обняла его. – Во всяком случае, к гольфу у меня теперь совсем другое отношение.
21
Следующие несколько дней я ходила в школу, гуляла с Беки и Мэттом, избегала Тревора, возвращалась домой и возилась с Кошмаркой, а после заката старалась побольше времени проводить с Александром. Мы смотрели фильмы, обнимались и слушали музыку в темноте.
К субботе я устала, проспала весь день и встретилась с Александром в сумерках у его особняка. Это был вечер весеннего карнавала. Раньше мы с Беки всегда ходили на этот карнавал вместе, на сей раз собирались прийти раздельно, каждая под руку со своим кавалером.
Мы с Александром появились вскоре после заката. Между двумя арками, сделанными из разноцветных воздушных шаров, находилась белая будка. Александр подошел к старому Джиму, который продавал билеты. Люк, датский дог, сидел у его ног.
– Два, пожалуйста, – попросил Александр и заплатил за нас.
– Знаю, ты спишь в одном из пустых гробов, – проворчал Джим.
– Я не спала на кладбище уже много месяцев, – возразила я.
Он недоверчиво глянул на меня.
– Ну смотри, если поймаю, то все расскажу родителям. Ты меня знаешь.
Александр взял меня за руку и увел от старого Джима через арку, украшенную воздушными шарами.
Карнавал устроили на нашем школьном футбольном поле. Там были киоски с домашними пирогами, сосисками, обжаренными в кукурузном тесте, сахарной ватой и мороженым и всякого рода аттракционы вроде чертова колеса, скремблера, комнаты смеха, серсо, игры в крестики‑нолики и призового кольца для бросания мяча. Пахло сахарной ватой и жареными кукурузными початками.
Мы с Александром прошли через толпу как принц и принцесса тьмы, но он не замечал, какое впечатление производит на других, потому что сам походил на ребенка, впервые попавшего в парк развлечений и не знающего, с какого аттракциона начать.
– Неужели ты никогда не бывал на карнавале? – спросила я.
– Нет. А ты?
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
| коля | Дата: Воскресенье, 26.08.12, 22:29 | Сообщение # 25 |
|
Санин
Группа: Администраторы
Сообщений: 877
Статус: Offline
| – Конечно бывала.
– Эй, привет, – услышала я знакомый голос.
Я обернулась и увидела, что мои родители сидят за переносным столиком, уминая сосиски в тесте.
Александр пожал руку моему отцу и вежливо поздоровался с мамой.
– Может, хотите посидеть с нами? – предложила она.
– Ну да, была им охота проводить весь вечер в стариковской компании, – вмешался папа. – Развлекайтесь, ребята.
Он полез в бумажник и предложил мне двадцатку.
– Я угощаю сам, мистер Мэдисон, – сказал Александр.
– Мне нравится твой стиль, – ответил мой отец и положил деньги обратно в бумажник.
– Спасибо, папа, – сказала я. – Еще увидимся.
Когда мы с Александром шли мимо киосков, персонал и клиенты таращились на нас, словно мы были участниками какого‑то представления.
– Привет, Рэйвен, – окликнула меня Беки, продававшая домашние пироги в киоске своего отца. – Папе пришлось гнать домой. Представляешь, мы распродали все яблоки в карамели, и у нас осталось всего два пирога.
– Поздравляю, – сказала я. – А мне так хотелось полакомиться.
– Я приберегу парочку для тебя, когда вернется отец Беки, – сказал Мэтт, только что вручивший покупателю кусок яблочного пирога.
– По‑моему, ты нашел свое призвание, – пошутила я.
Мы попрощались с Беки и Мэттом, старавшимся, чтобы предложение не отставало от спроса. По пути к аттракционам я углядела Руби, которая стояла между двумя киосками.
– Привет, Руби. Ты здесь с Дженис? – спросила я.
– Ой, привет, Рэйвен, – сказала она и по‑дружески обняла меня. – Нет, я здесь с другом, – добавила Руби и подмигнула.
Тут появился Джеймсон с палочкой сахарной ваты. Он был не в обычной униформе дворецкого, а в темном костюме и черном галстуке.
– Привет, мисс Рэйвен, – сказал он и деликатно вручил вату Руби. – Я рад, что Александр оказался в хороших руках, поскольку сегодня у меня выходной.
Мой гот улыбнулся.
– Я рада, что вы с Джеймсоном вернулись в город, – сказала ему Руби.
– Я тоже, – ответил он и незаметно сжал мою руку. – Джеймсон хорошо себя ведет? А то, я знаю, он может такое отчудить!.. – пошутил мой кавалер.
– Он джентльмен с головы до пят, – ответила она и шепотом добавила: – Остается надеяться, что останется таким и по окончании праздника.
Мы с Александром рассмеялись.
– Что ж, мы оставляем вас с вашими сластями. Я обещал Рэйвен покатать ее на чертовом колесе.
Мы двинулись в сторону от продуктовых палаток, мимо аттракционов.
– Рэйвен! – окликнул меня сзади Билли.
Мы обернулись, и мой брат налетел на нас, держа в руках полиэтиленовый пакет с живой рыбкой. Позади него шел Генри, тоже с призом.
– Смотрите, что мы только что выиграли! – воскликнул Билли.
– Прикольно, – заметил Александр.
– Ага, славная рыбешка, – сказала я, постучав по пакету. – Только постарайся держать ее подальше от Кошмарки. Киска пока маленькая, но она обязательно вырастет.
– Не переживай. Я сделаю надежные крышки для аквариумов, – гордо заявил Генри.
– Кто бы сомневался! Уж ты‑то точно сделаешь, – сказала я приятелю моего братца.
– У нас закончились все билетики, – заныл Билли. – Ты видела где‑нибудь папу?
– Возьми, – сказал Александр, полез в задний карман и, прежде чем я успела ответить, вручил Билли пригоршню мелочи.
У братишки глаза на лоб полезли, как будто он только что выиграл в лотерею.
– Спасибо, Александр! – воскликнул он.
– Ага, спасибо, старик, – подхватил Генри, и они припустили обратно к палатке с золотыми рыбками.
– Это было любезно с твоей стороны, но вовсе не обязательно, – сказала я Александру.
– Не бери в голову. Пойдем покатаемся на чертовом колесе, – предложил он.
Обычно я терпеть не могла стоять в очереди на аттракционы и всегда норовила пролезть вперед, да еще и тащила за собой упиравшуюся Беки. Но теперь очередь меня не раздражала, ведь я стояла в ней с Александром. Время ожидания пролетело незаметно, и скоро мы уже поднимались в ночное небо, медленно вознеслись до верхней точки, и тут колесо остановилось, чтобы высадить тех, кто находился внизу.
– Как ты думаешь, нам будет очень трудно оттого, что между нами такие различия? – спросила я, глядя вниз.
– Между нами больше сходства, чем у многих других.
– Тебя не беспокоит то, что мы не одинаковые? – спросила я, глядя на Александра.
– Мы одинаковые здесь, – сказал он, указав на сердце.
– Будь я на месте Луны, ты провел бы церемонию?
Александр растерялся.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты хочешь, чтобы я стала… – начала я.
Неожиданно движение возобновилось, оборвав наш разговор. Мы прижались друг к другу, когда наша кабинка наконец опустилась на землю. Александр помог мне сойти с чертова колеса. Мы стояли, озираясь по сторонам и не зная, на чем остановить свой выбор при таком разнообразии угощений и развлечений.
– Пойдем кольца бросать, – предложил наконец Александр.
Когда от аттракциона с разочарованным видом и без призов отошла какая‑то парочка, мы направились туда. Я посмотрела на призовые мягкие игрушки, потом на служителя в сине‑белой униформе и черном цилиндре, собиравшего с пола кольца, и покачала головой.
– Они все неправильные. Мне ни за что не выиграть. Обычно я трачу здесь все свои карманные деньги и еще ни разу ничего не получила.
Александр положил деньги на стойку. Служитель встал и вручил ему три кольца.
– Это труднее, чем кажется, – предупредила я.
Александр посмотрел на деревянный шест, как волк на оленя. Он бросал кольца быстро, одно за другим, как крупье, раздающий карты в казино. Мы со служителем просто обалдели, оглянуться не успели, как три кольца оказались наброшены на шест.
Я запрыгала.
– Ты сделал это!
Александр просиял, когда служитель вручил мне гигантского пурпурного мишку. Я светилась от восторга, одной рукой обнимая Александра, а другой прижимая к себе медведя, который был чуть ли не больше меня.
– Мороженое за мной, – заявила я, когда мы стали пробираться обратно через толпу, конечно же, сбилась с шага и на кого‑то налетела. – Простите, – сказала я, прилаживая мишку сбоку так, чтобы можно было видеть.
– Эй, чудовище, смотри, куда идешь! – заорал Тревор, держащий в руке два билета.
– Я тоже рада тебя видеть, – саркастически хмыкнула я, схватила Александра за руку, и мы направились за фруктовым льдом.
– Эй, Луна! – крикнул сзади Тревор.
Мы с Александром замерли как вкопанные. Нет, конечно, этого не могло быть. Нам просто показалось.
– Луна! – снова позвал Тревор.
Мы с Александром недоверчиво переглянулись. Нет, ошибки в имени не было. Но не может же быть, чтобы он звал ту самую Луну, сестру‑близнеца Джаггера. Откуда бы ей взяться здесь, в Занудвилле?
Мы обернулись и увидели, что Тревор смотрит в сторону огромного многоцветного прямоугольного павильона смеха. Сверху на левой стороне сооружения красовалась гигантская голова клоуна, его рот служил входом. Выход осуществлялся через огромный коричневый башмак с красными шнурками.
– Это она! – сказал Александр, дрожащей рукой указывая на стройную девушку, стоявшую перед пандусом, который вел к входу.
У нее были длинные струящиеся белые волосы, бледная фарфоровая кожа, а ее пастельно‑розовое платье дополняли черные ботинки.
– Это все равно что увидеть призрака. В последний раз я видел ее в Румынии.
– Что она здесь делает? – спросила я. – Не похоже на то, что наш городок стал туристическим центром.
– Я и сам бы хотел это знать!
Я передала медведя Александру, и мы торопливым шагом двинулись вслед за Луной, которая приближалась к Тревору.
– Ты знаешь эту девушку? – спросила я его с бьющимся сердцем.
– Друг Александра познакомил нас и попросил привести ее сюда. Она вообще‑то хорошенькая, – заявил он мне в лицо. – А ты что, ревнуешь?
– Это был Джаггер? Он все еще здесь? – растерянно спросила я.
– Если ты и на самом деле с ним дружишь, то должна это знать.
– Он мне не друг. Он всем врагам враг. Ему нельзя доверять, – предупредила я.
– Да, он малость с приветом, вроде вас, ребята. Джаггер сказал, что у него вышел разлад с Александром. Я думаю, что это его отчасти оправдывает.
– Ты разговаривал с ним не только в тот вечер у особняка?
– Эй, вы что, шпионите за мной? Ну да, он приходил на вечернюю игру, сказал, что скоро приезжает его сестра, и предложил мне с ней познакомиться, лез прямо на поле, но тренер его не пустил. Прикольный чувак, весь в железяках.
– Джаггер не замена Мэтту, – попыталась я втолковать Тревору. – Он совсем не такой, как Мэтт, и хочет просто использовать тебя.
– Похоже, что кто‑то ревнует.
– Он не тот, кем ты его считаешь, – настойчиво предупредил Александр.
– Послушай, приятно было с тобой поболтать, но у меня свидание. Кроме того, тебе пора назад, в свою клетку. По‑моему, зоопарк уже сообщил о твоей пропаже.
Он нырнул в толпу. Мы устремились за ним, но прямо на нашем пути оказался какой‑то здоровенный детина с годовалым ребенком. Между тем Тревор с Луной уже подбегали к входу в павильон смеха.
– Эй, конец очереди там! – проворчал здоровяк, указывая назад.
– У нас срочное дело! – выпалила я.
Тревор вручил смотрителю билеты, после чего они с девушкой шагнули в рот клоуна и исчезли. Я схватила Александра за руку. Пока здоровяк вытирал своему чаду рот, перепачканный мороженым, мы обежали его, торопливо взлетели по пандусу и, не обращая внимания на возмущенные возгласы ребят из очереди, бросились к входу.
– Билеты, пожалуйста! – потребовал служитель.
– У меня нет. – Я полезла в карман, выгребла мелочь и положила ему на ладонь.
– Этого хватит только на один.
Александр вытащил комок долларов, сунул его в руку служителя и поставил медведя у его ног.
– Я вернусь за ним, – сказал он и схватил меня за руку.
Мы нырнули в клоунский рот, оказались в помещении, пол которого по колено был усыпан разноцветными пластиковыми шарами, и постарались пройти через него как можно быстрее.
– С такими темпами мы ни за что ее не найдем, – сказала я.
Когда мы наконец добрались до конца комнаты, то увидели, что справа от нас находится красная дверь, а слева – черно‑белый туннель.
– Это же настоящий лабиринт! – простонала я. – Может, бросим монетку?
– У нас нет времени, – ответил Александр.
Я последовала за ним по огромному, причудливо петлявшему черно‑белому туннелю. Скоро у меня так закружилась голова, что я стала спотыкаться, хватаясь то за перила, то за Александра. Потом нам пришлось переходить через стеклянный мост, и я увидела внизу Тревора, постучала по стеклу, но он не поднял головы.
Мост заканчивался красным скользким желобом. Я съехала по нему первой, Александр последовал за мной. Когда мы поднялись на ноги, светлая макушка Тревора маячила в десяти футах впереди меня.
– Митчелл! – позвала я.
Но он завернул за угол, направляясь в следующее помещение. Я протиснулась мимо семьи из трех человек и открыла расписную, в горошек, дверь.
Мы с Александром оказались одни.
– Тревор! – снова позвала я.
Свет погас. Я застыла на месте. В тусклом сумраке послышался злорадный клоунский смех, и тут перед нами появилась Луна. Она была прекрасна. Голубые, как океан, глаза, пухлые розовые губки, блестящие черные ресницы, прямо как у куклы. На ней было ниспадающее светлое платье из жатого хлопка с кружевной отделкой цвета фуксии, черные сапоги по колено подчеркивали алебастровую белизну ног. На молнии болтался черный мишка, руку украшала татуировка в виде черной розы.
Мы и слова вымолвить не успели, как наступил полный мрак. Александр схватил меня за руку, и тут свет стал медленно возвращаться, пока не залил все помещение с зеркальными стенами. Но в них отражались не все присутствующие.
У меня перехватило дыхание.
– Зачем ты явилась? – требовательно спросил Александр.
– Луна! – позвал Тревор из соседнего помещения. – Где ты?
Луна злобно усмехнулась, сверкнув клыками. Я ахнула.
– Если твое желание стать вампиром исполнилось, то зачем ты сюда явилась? – спросил Александр.
– Джаггер послал за мной. Я хочу жить так, как не могла прежде. Джаггер предоставил мне возможность выбраться из Румынии.
– А как же вампир, который укусил тебя? Разве ты не должна быть с ним? – удивился Александр.
– Этот укус произошел не на освященной земле, так что меня с ним ничто не связывает. После того как ты меня бросил, я сообразила, что обратить меня может и другой, любой вампир, а свою настоящую любовь я найду и потом.
– Ты могла бы найти ее и в Румынии, – заявил Александр.
– Ты же не нашел, – прошипела она и злобно взглянула на нас. – Кроме того, Джаггер сказал, что встретил парня, который может идеально мне подойти.
– Это Тревор? – спросила я. – Ты, наверное, шутишь?
– Но ты не можешь доверять Джаггеру, – возразил Александр. – Он никогда не стремился блюсти твои интересы, только свои. Им движет лишь месть.
– Теперь, когда я нахожусь в твоем мире, я все воспринимаю по‑другому. Я вижу его в твоих глазах, Александр. Мы все хотим одного и того же, и неважно, кто мы, люди или вампиры. Мне нужна такая любовь, чтобы я впилась в нее зубами.
Свет погас. Я вцепилась в руку Александра и вслепую, наугад, потянула его к выходу. Необходимо было найти Тревора и опередить Луну.
– Тревор! – крикнула я. – Не…
Снова вспыхнул свет.
Луна исчезла.
[hr][br]
Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу.
|
| |
| |
|
|
 |
|  |
|
